Тютюнин против инопланетян - Алекс Орлов

– Они убеждены, что произошли от животных – обезьян, мой адмирал.

– Ах вот как! – На лице адмирала появилась ухмылка. – Ну, тогда это многое объясняет в их поведении. Чем они еще гордятся?

– Размерами своего мозга. Однако меряться предпочитают длиной кердыка.

– Длиной кердыка? Это для них так важно?

– Длина кердыка для землянина – все.

Адмирал вернулся в кресло и подал знак адъютанту, чтобы тот достал еще одну лягушку. На этот раз он выбрал «второй номер».

– Генерал Крускван, – обратился он затем к представителю отдела стратегического планирования, – как вы себе представляете колонизацию Земли? О применении квази-штымп-бомбы, насколько я понимаю, не может быть и речи?

– Не может, – кивнул генерал. – Вместе с людьми мы уничтожим драгоценных лягушек.

– Значит, постепенное проникновение, как на Ибабуту ?

– Так точно, постепенное заболачивание озер и рек, загрязнение морей сточными водами, затопление низин. Ну и все те же – алкоголь, табак и генная инженерия. Люди должны растаять, рассосаться без следа.

– Тонкая политика. Тонкая, – вынужден был согласиться адмирал. – Какие-нибудь особые ходы вроде «пятой колонны» имеются?

– Конечно. Но об этом, я уверен, вам лучше расскажет полковник Глюкван.

– Новые сообщения с наших зондов! – подал голос офицер космической разведки.

– Если ничего нового, Бамкван, лучше меня не беспокойте.

– Слушаюсь, мой адмирал.

– Итак, «пятая колонна», полковник. Кстати, хотите шечку? У меня остались номера, которые я все равно не ем.

– Спасибо, сэр, у меня свои.

С этими словами полковник достал из нагрудного кармана маленький, не больше портсигара, холодильничек и забросил в пасть пару золотистых головастиков.

«Да он гурман», – подумал адмирал, проследив за тем, как Глюкван коротко облизнулся раздвоенным языком.

– Итак, господа, роль «пятой колонны» на Земле, по нашему разумению, могут сыграть государство Америка и все ее штаты. Президент этой страны фактически является нашим агентом. Пока мы используем его втемную, однако скоро, я думаю, ему можно будет сделать открытое предложение.

– Думаете, согласится?

– Думаю, да. Он не слишком умен и до этого момента с радостью выполнял все наши указания.

– Например?

– Ну, мы подбрасывали ему разную информацию, и он сразу же отправлял свою армию то в одно место, то в другое. Ничего хорошего у него не вышло, однако жертвы были большие. Одним словом, парень проверенный.

– Чем вы озадачили его сейчас?

– Он занимается пропагандой сельхозпродуктов с генными мутациями.

– Да что вы все время про эти генные мутации?

– Дело в том, мой адмирал, что данное направление кажется нам самым перспективным. Думаю, и генерал Крускван со мной согласится.

Генерал кивнул, а адмирал Пинкван задумался. Ему предстояло принять решение – задерживаться ли еще в Солнечной системе, или сразу возвращаться домой," чтобы сделать Доклад Государственному Собранию.

Адмирал вздохнул и, махнув когтистой лапой, произнес:

– Ну хорошо, идем на Квак. Мы узнали достаточно…

На дачу Сергей и Леха вернулись поздно, часам к двенадцати. По дороге они заскочили к Окуркину, и Серега поклялся Лехиной жене Лене страшной клятвой, что ее муж нужен ему для дела и завтра к обеду уже вернется домой, трезвым.

Лена на удивление легко отпустила мужа, и Окуркин объяснил это тем, что его супруга наконец прекратила перечитывать книгу «Тимур и его команда».

– На Факунина теперь перешла.

– А это кто? – не понял Тютюнин.

– Ну как же… «Бесстыжая Марфа», «Браззавиль в огне»… Неужели не слышал? У Ленки на фабрике все читают.

На даче путешественников поджидали любимая Серегина жена и бессменная теща. Первым делом они тщательно обнюхали приятелей и лишь после этого накормили их ужином.

– Что-то больно долго вы купались, господа алкоголики, – пытала Олимпиада Петровна.

– Мы не купались, – пояснил Окуркин. – Мы к человечку нужному мотались – за оборудованием.

– Каким оборудованием? – тут же насторожилась теща. – Небось самогонный аппарат приперли?

– Олимпиада Петровна, а вот скажите, что такое энтропия? – с ходу контратаковал Сергей и с наслаждением наблюдал потом, как вытягивается лицо тещи.

– Ну… Ну, дорогой зятек, такого я даже от тебя не ожидала.

С этими словами Олимпиада Петровна вышла из-за стола и покинула «красный уголок», громко хлопнув фанерной дверью.

– Сергей! Как ты можешь так с мамой?! – воскликнула Люба и выбежала вслед за тещей.

– Не, ну ты видал? – усмехнулся Тютюнин. – Они думают, что это какое-то неприличное слово, а это…

Ну и что же это?

– Я пока не знаю. Надо будет у Кузьмича спросить – это ведь он сказал мне это слово.

– Так вот лучше спроси, а потом уже применяй. Это, может, действительно оскорбление ругательное, а ты применяешь его, не понимая.

– Ладно. Пошли ложиться. Нам еще завтра с утра землю вскапывать, – сказал Сергей, чувствуя за собой некоторую вину.

Может, и правда слово-то ругательное, а он… Одним словом, в понедельник нужно у Кузьмича все выяснить.

Люба постелила друзьям под деревом. Один матрац и полторы фуфайки, а накрываться пришлось оставшимися в «красном уголке» кумачовыми лозунгами.

Лехе, как гостю, достался «Слава КПСС!», а Серега довольствовался «Пятилетку – за два года!»

Окуркин почти сразу успокоился и стал посапывать, а Тютюнин еще долго смотрел в звездное небо, размышляя о далеких планетах и иных цивилизациях. Неужели они все-таки есть? Или права теща и все это выдумки Чубайса и продажных журналистов?

Неожиданная догадка пришла в голову Сереги, он толкнул локтем спящего Окуркина.

– Ну чего тебе? – сквозь сон пробормотал тот.

– Слушай, Лех, ты помнишь, как мы с тобой на речке мылись?

– Ну?

– А потом из лагеря дети набежали? – Ну?

– Так откуда в лагере дети, если до каникул еще целая неделя?

– А тебе не один ли хрен? – зло спросил Окуркин, окончательно потеряв сон. – Спи давай – нам завтра работать надо. С оборудованием…

Сказав это, Окуркин отвернулся в сторону Московской области и тут же уснул.

Сергей вздохнул. Случалось, его не понимал даже Леха. Еще немного поскучав, он тоже заснул.

Утро выдалось студеное, и Сергей с Лехой, укрытые лишь наглядной агитацией, сильно продрогли.