Между Призраком и Зверем - Марьяна Сурикова

— Вы… — Хотела повторить уже набившее оскомину: «Да как вы можете!» — но дальше обращения дело не пошло. Отказали и голос и воображение, а подходящие к ситуации обвинительные речи на ум не пришли.

А Зверю было все равно. Он вовсе от меня отвернулся и озаботился иным вопросом, игнорируя мое состояние.

— Стена толстая, придется ломать, — заявил дознаватель, окинув взглядом тот самый участок, за которым он якобы ощутил пустоту. — Потеряем время, но, может, найдем что-то стоящее.

И он резво развернулся и направился к выходу.

Я не поспевала за стремительной сменой его настроения, поэтому пока осмысливала фразу насчет погрома старинной библиотеки, он уже исчез в темноте коридора. Меня привел в себя новый треск, и, мгновенно вспомнив об упавшем куске лепнины и отсутствии магического браслета, я бегом кинулась за дознавателем.

Когда выскочила из коридора, оказалась в прежней зале. Сюда еще не вернулся ни один из посланных на осмотр помощников Зверя, сам же он спокойно присел на корточки возле старинной мозаики и вновь ее разглядывал.

Я открыла рот, дабы проговорить наконец все обвинения, но поняла, что время ушло и сейчас они попросту прозвучали бы глупо.

— Надеюсь, сработает, — вполголоса проговорил Зверь.

— Что сработает? — не удержалась от вопроса.

— Приманка, — невозмутимо пояснил дознаватель.

— Какая? — начала я и тут же припомнила его фразу, произнесенную в кабинете, — вы же не меня сейчас имеете в виду?

— Именно тебя.

— То есть вы серьезно рассуждали о том, чтобы сделать меня приманкой?

— Я редко шучу в серьезных вопросах, — ответил Зверь поднимаясь.

— А почему вы решили, будто я сойду за приманку? — Я категорически возражала против подобного. — Призрак ведь не убил меня на месте, прежде чем успела сообщить вам подробности. Какой резон ему сейчас расправляться со мной?

— Мышка, ты читаешь много книжек, но разве они помогают трезво взглянуть на реальные вещи? — Дознаватель покачал головой с таким видом, будто любовь к чтению являлась самым серьезным недостатком.

— Я все еще не понимаю.

— Ты высказала чисто книжный взгляд на обыденного преступника. Такие методы описываются в различных мрачных романчиках, но значительно реже — в преступных хрониках. А мы имеем дело с весьма одаренным преступником, неуловимым, понимаешь?

— Не понимаю. Как это связано со мной?

— В нашу первую встречу, Мышонок, когда ты пришла на допрос, я выяснил, можешь ли ты представлять интерес для Призрака.

— Неправда! — Я не смогла сдержать возмущения. — На допросе вы только ощупали меня со всех сторон.

Зверь запрокинул голову и расхохотался.

— Какая чудная манера говорить правду в лицо! Такая редкость в наше время. Я, бесспорно, щупал, — согласился он, — и попутно оценивал твою реакцию, выяснив главное — наша Мышка невинна.

— Если… — я смутилась и покраснела, — если это было главной целью, вы могли просто спросить.

— Что ты, Мышулька, слова позволяют выяснить слишком мало.

— Я все равно не понимаю.

— Сейчас поймешь. Знаешь, милашка…

— Я Миланта.

— Звучит как милашка. Так вот, — нахальный дознаватель продолжил вещать прежним тоном, снова игнорируя мое возмущение, — ты не первая свидетельница его преступлений, а третья по счету из тех малышек, которых отличал один признак — все они были невинны.

Что-то мне не понравилось это замечание.

— Как ни удивительно это прозвучит, но Призрак выбирал именно таких девушек.

— Что значит выбирал? — От дурного предчувствия похолодели руки.

— Если так понятней: он их находил, а потом их находили мертвыми.

— Что? — Теперь похолодело в груди и задрожали колени.

— Самое удивительное, оба раза не обнаружено следов насильственной смерти, в отличие от прочих жертв.

Зверь замолчал, по-видимому ожидая нового вопроса, которого я оказалась не в состоянии задать. Не дождавшись реакции на свои слова, дознаватель спокойно продолжил:

— Понимаешь, Мышонок, они расставались с жизнью добровольно. Каждый раз были обнаружены следы присутствия Призрака, что позволило связать преступления именно с ним, но не похоже, чтобы он прикладывал руку к устранению девушек в прямом смысле. Выглядело так, будто они все сделали сами.

— Что сделали? — Этот вопрос я произнесла одними губами, но Зверь догадался и ответил:

— Закололи себя ритуальным клинком.

Я сперва позеленела, потом покраснела, а после стала белее меловой стены.

— Ну же, Мышка, — дознаватель вновь оказался рядом совершенно незаметно, — не пугайся. Я намерен лично проследить за твоей безопасностью. Мы его не упустим в этот раз.

— Не упустите, да? — Не знаю, негодования или недоверия было больше в этом вопросе. — Вы меня проверяли! Проверяли, как… Хотели убедиться, что гожусь для добровольного заклания. А второй раз с той же целью распускали руки?

Зверь хмыкнул и пожал плечами:

— Немного увлекся.

— Увлеклись? Примерно так же, как увлечены сейчас погоней за Призраком? А если вам важен только результат? Где гарантии того, что вам не все равно, поймать его до моего убийства или после? Вам ведь нужно подсунуть ему приманку, а я третья по счету из, как вы выразились, невинных малышек. Зато для меня не будет второго шанса. И жизни второй, и даже третьей тоже не будет!

— И что ты хочешь сказать?

— Я отказываюсь служить приманкой!

— А выбор у тебя какой? — Он спокойно спросил, но в приглушенном свете библиотеки вся его фигура вдруг показалась мне еще более мощной и огромной.

— Отказаться.

— И не опасаешься, что он за тобой придет?

— Я спрячусь.

— Будешь прятаться в своей мышиной норке? И как долго?

— Пока вы его не поймаете, но без моей помощи!

Дознаватель смерил меня взглядом и зачем-то принялся расправлять рукав рубашки, закрывая браслет. На долю мгновения почудилось, что по гладкой поверхности прокатился красноватый блик.

Он же не собирался применять ко мне магию?

Ответ на вопрос я не получила, поскольку издалека донеслись голоса, и в холл один за другим вернулись помощники.

— Милорд, — уважительно склонил голову один из вернувшихся, — мы убедились, что ходы действительно не сообщаются с подземными тоннелями.

— Прекрасно, — воодушевился Зверь, вновь удивив меня резкой сменой настроения. От угрозы, которую я ощутила еще секунду назад, не осталось и следа. — Сегодня нам больше нечего здесь делать. Проверить мои догадки сможем, когда согласуем вариант сноса стены. А теперь идем.