Магический универ. Книга 2. Летняя практика - Галина Гончарова

Что такое срочные сборы в исполнении моей внучки? Это пожар в бардаке во время потопа, когда там гуляет отряд гусар. Я честно разбудила эту малолетнюю балбеску за полтора часа до отправления. И что? Нейтрализовать похмелье — десять минут, причем с большим запасом. Искупаться и одеться — полчаса. Собрать вещи — еще полчаса, тем более что там все и так собрано. Уже три дня как. Завтрак не считаю, потому что после антипохмельного эликсира кушать еще часов пять не хочется, только пить. А графин с водой стоит рядом на тумбочке. Дойти до зала телепортаций — десять минут. И еще десять минут остается на разные мелочи.

И чего, спрашивается, было так метаться?

В первые же пять минут Ёлка умудрилась поскользнуться на своей тапке и свалиться элвару на живот. Тёрн тоже подскочил, как ошпаренный, но хоть кругами бегать не стал, и то хорошо.

Рюкзак с самыми необходимыми вещами нашелся на шкафу. Сапожки — под кроватью. Дорожный плащ внучка умудрилась подвесить на окно вместо занавески и сделала не меньше шести кругов по комнате, прежде чем нашла его. При этом она умудрилась перевернуть таз с водой, налететь на тумбочку, отдавить ноги элвару и два раза пройти через меня. Потом я подмигнула Тёрну, и тот решительно сгреб внучку в охапку.

— Искупаемся — вернемся, — пообещал он. Потом вскочил на подоконник, расправил крылья и выпрыгнул в окно.

Я вздохнула. Жаль, что я теперь привидение. Искупаться у меня просто не получится, как и множество других важных вещей. Зато я могу воспитывать свою внучку, заботиться о ней, учить, помогать и защищать, И кое-что можно сделать прямо сейчас.

Я решительно подлетела к Ёлочкиному дорожному рюкзаку. Опять ведь самое важное не возьмет. Кучу книг напихала, а смену белья — забыла. И кто кладет носки в аптечку?

Внучка с элваром вернулись так же — через окно, ровно через полчаса, мокрые, довольные и голодные.

— Сколько у меня еще есть времени? — поинтересовалась Ёлочка.

— Минут сорок, — ответила я.

— Ну и прекрасно. Вещи готовы, так что можно что-нибудь съесть, а потом и в путь. Или лучше не есть?

— Вы вчера с собой принесли прорву еды, — я кивнула в сторону охлаждающего шкафчика, который внучка упорно называла холодильником.

— Правда?

— Кривда, — ответил Тёрн. Элвар даже не стал спрашивать разрешения. Протянул руку, открыл шкаф — и прямо на него вывалился здоровый мешок непонятно с чем. Элвар, недолго думая, вытряхнул все содержимое на стол — и захлюпал глазами.

В мешке оказались два ананаса, штук шесть веласов, три огурца, половина копченой бараньей ноги, каравай хлеба, здоровенная бутыль, оплетенная лозой, старая шляпа, которой побрезговало бы даже пугало, деревянная сандалия и явно мужские панталоны экстравагантной расцветки — зеленые в розовых ромашках.

— И откуда что взялось? — удивилась Ёлка. — Я точно помню, что вчера никого не раздевали… кажется…

— Знаю я это ваше «никого». А потом по кустам тела без штанов валяются.

Я оборвала дружескую перепалку:

— Господа, вы завтракать будете? Если да, вам стоит поторопиться. Ёлочка, сходи, отдай вещи охраннику у выхода, пусть поспрашивает: вдруг хозяин признается добровольно.

— Я бы не призналась, — внучка с ужасом посмотрела на розовые ромашки.

— А вдруг ему это любимая теща подарила, — предположил элвар.

Тёрн сгреб со стола все несъедобные предметы, сунул их в руки Ёлке и подтолкнул внучку к двери:

— Одна нога здесь, другая там. Лорри, где у вас нож и тарелки?

Стоило внучке выйти за дверь, лицо элвара приняло хитрое выражение.

— Лорри, вы меня не выдадите?

— Смотря в чем?

— У меня исключительно благородные намерения, — заверил его величество. Потом достал откуда-то из-под подушки свой плащ и залез в карман. — Маленькая пространственная магия — и никакого мошенничества.

И на свет появились две большие коробки с элварионскими конфетами. Еще минута — и конфеты были уложены на дно рюкзака, под Ёлочкины книжки.

— Надо же чем-то подсластить нашу разлуку на время практики, — пояснил элвар.

— Думаете, моя внучка так без вас соскучится? — ехидно спросила я.

— Без меня? — Элвар распластал ананас на дольки и строгал бутерброды, украшая их кружочками огурца. — Вряд ли. Но без конфет, которые она поедает в огромных количествах, оказываясь у меня во дворце, — несомненно.

— Вы поступаете как благородный элвар, — торжественно произнесла я.

Тёрн расплылся в широкой улыбке:

— Я знаю. Но ведь вы же не расскажете об этом внучке?

— Ни за что.

— Отдала. Бутербродики? Прелесть!

Ёлочка влетела в дверь кометой, схватила бутерброд и проглотила, почти не жуя. Эликсир эликсиром, но поесть нужно, чтобы желудок не испортить. Хоть бы и через силу.

— Сядь и ешь спокойно, — возмутилась я. — Где твои манеры?

— Лорри, какие манеры? Надо торопиться. Ты меня проводишь до зала?

— Нет. Ты же знаешь, прощаться на дороге — плохая примета.

Времени этим друзьям хватило на бутерброды (Тёрн уговорил внучку еще на один), два стакана лимонада и даже трогательное прощание.

А потом в дверь забарабанили:

— Ёлка, твою магометрию! Ты проспалась?!

Вошедший в комнату Лютик протянул ей большой сверток:

— Здесь все, как договорились. Привет, крылатый!

— Привет, — отозвался элвар. — И — пока.

— До встречи. — Ёлка небрежно чмокнула приятеля в ухо. — Я буду писать. Шкатулку тебе Лорри отдаст, ага?

Шкатулка была недавней творческой переработкой заклинания телепортации малых вещей. Все-таки держать в доме постоянно работающую пентаграмму — сложно. А каждый раз ходить к магу — долго, накладно, да и мага нужной специальности может не оказаться рядом. Поэтому Ёлочкина компания творчески переработала идею о почтовых ящиках. Из одного куска дерева вырезались две примерно одинаковые шкатулки. На них наносился несложный узор для телепортации — и накладывалось заклинание. Так же творчески переработанное. В результате все, положенное в одну шкатулку, после закрывания крышки появлялось в другой. Письмо, драгоценности, небольшие вещички… Пользоваться такими вещами мог любой человек. Единственное, что требовалось, — подпитывать иногда заклинание. Но это можно было делать и амулетами. Директор собирался в ближайшие года два распространить идею по миру — и прилично на ней заработать.