Древнейший - Роберт Энтони Сальваторе

— Да что с ним такое? — недоумевала Вона, впервые видя неуклюжую походку Брансена-Цапли.

— Его слишком сильно ударили по голове, — ответил брат Джонд.

Пока они шли, Вона и Олконна уже восемь раз задали ему этот вопрос.

Олконна получил несколько довольно серьезных ран, и Джонд поначалу решил, что парень не выживет. Но к счастью, почти все они оказались неглубокими, так что рыжий богатырь не зря заслужил репутацию крепкого малого. Теперь, несмотря на боль и увечья, он шагал, не позволяя себе хныкать и жаловаться.

Брансен почти не слышал их разговоров. Поначалу он пытался промямлить что-то, объяснить, в чем дело, но потом оставил эти попытки, поняв, что товарищи все равно не смогут ничего поделать. Его косынку брат Джонд подобрал, но душевного камня найти не смог. Потом тролли отняли у монаха все, в первую очередь — волшебные самоцветы.

Крейт погиб и остался лежать на месте сражения. Оставшиеся в живых воины дамы Гвидры все без исключения были ранены. Брансен легче всех, Олконна получил самые серьезные повреждения. Но Гарибонд лишился гематита и никак не мог считать, что ему повезло. Он призывал на помощь навыки Джеста Ту и пытался совладать со своим Чи, хотя и понимал, что не сможет долго сохранять концентрацию и тогда Цапля снова вырвется наружу.

Но надо было идти дальше, ежесекундно прилагая усилия, чтобы просто переставлять ноги. Все четверо, включая Брансена, надеялись, что в какой-то момент их конвоиры оплошают. Если бы это произошло, то Брансен, пользуясь моментом, пустил бы в ход все умение Джеста Ту, которое позволяло даже за несколько секунд расправиться со многими врагами.

Но по мере того как проходил день и следующая ночь, их надежда таяла. Тролли оказались опытными, не говоря уже о численном превосходстве. Устраивая лагерь, они разбили заключенных на группы, положили их прямо на ледяную землю лицом вниз и приставили каждому к шее копье.

Оставалось рассчитывать лишь на Джеймстона Секуина, хотя Брансен не представлял себе, что может сделать один человек против страшной силы Беддена и его приспешников. Он старался не думать об этом, хотя перспектива никогда больше не увидеть своих дорогих Кадайль и Каллен становилась все реальнее.

На следующий день пленникам предстояло одолеть длинный спуск к реке, скованной бело-голубым льдом. В самом низу дорога стала скользкой, и Брансен, как ни старался, как ни поддерживала его Вона, все равно несколько раз упал. Поскользнувшись в первый раз, Гарибонд подумал, что его долгому испытанию настал конец. Сейчас придут тролли и забьют его до смерти. Но изможденные пленники то и дело скользили и падали. Хотя ни Брансен, ни остальные бедняги об этом не догадывались, колонна была уже слишком близко к цели, чтобы тролли решили кого-то из них убить.

Люди и тролли миновали скалистый перевал и ступили на ледник. Как ни странно, его поверхность оказалась плотнее и лучше, чем испещренная льдом горная дорога.

По прошествии приблизительно часа пути в первых рядах послышались возгласы изумления. Все подняли глаза и увидели на юго-востоке огромный замок, будто целиком сделанный изо льда. Почти прозрачные стены, источавшие зловещий голубоватый свет, венчались сверкающими башнями и минаретами. Когда колонна подошла ближе, по рядам пробежала волна ужаса. От замка исходила страшная энергия необыкновенной силы. Но не только. Никто из них до сих пор не видел великанов.

Это были те самые гиганты, о которых предупреждал Джеймстон. В три раза выше Брансена, они одним своим видом насмехались над его воинской гордостью. Как бы прекрасно он ни владел оружием, как бы силен и ловок ни был, разве мог он надеяться когда-нибудь одолеть такое чудовище?

— Н-нет, — пробормотал Брансен, покачав головой и стараясь отвлечься от печальных мыслей.

Перед ним было обиталище старца Беддена, главная цель, конечная точка его миссии. Здесь он найдет ключ к свободе или, что более вероятно, ворота в мир иной. Теперь Брансен это понимал.

Джеймстону Секуину удавалось так долго оставаться в живых в этих враждебных землях лишь потому, что он знал, когда пора убегать. Вот и сейчас лучник выпустил шесть стрел, тремя поразил троллей насмерть, четвертого поверг наземь в агонии. Но потом сражение приняло неожиданный оборот. Тролли, пленники и его товарищи — все смешались в одну яростную толпу. А когда появилось вражеское подкрепление, надежда на победу окончательно растаяла.

С горечью в сердце Джеймстон осознал, что у него только три выхода: броситься в битву и умереть, попасть в плен или бежать. И он сбежал. Через некоторое время колонна пленников миновала его укрытие. Почти все друзья старика были еще живы, но ведь он знал, куда и зачем их ведут.

Немного погодя, наблюдая, как мимо проходит второй отряд троллей, он проклинал себя за безрассудство, за то, что не настоял на более тщательной разведке, прежде чем напасть. Вряд Секуин сумел бы отговорить упрямых героев, но он мог хотя бы их задержать!

Остаток дня лучник незаметно преследовал колонну, а ночью несколько раз пытался проникнуть в лагерь троллей. Но они оказались не новичками, и приблизиться к товарищам ему так и не удалось.

На следующий день дела пошли еще хуже. Штурмуя трудный и разбитый горный перевал, тянувшийся над Тунрукским ледником, два отряда троллей объединились. Он наблюдал, как одна женщина споткнулась и упала. Тролли набросились на нее, с издевками били кнутом, пинали, а потом оставили окровавленную страдалицу умирать. Старик ничего не мог поделать.

Только отряд скрылся из виду, Джеймстон поспешил к ней. Бедняжка была еще жива. Он промыл ей раны водой из бурдюка и стал накладывать многочисленные повязки с лечебными травами.

Женщина стонала и скулила, но не открыла глаз. Джеймстон испугался, что она так и не опомнится. Бросив взгляд в ту сторону, где скрылись тролли с пленниками, он вздохнул, аккуратно взял раненую на руки и двинулся обратно.

Путь в Вангард предстоял неблизкий, но другого шанса выжить у этой несчастной не было. Кроме того, Джеймстон считал своим долгом известить даму Гвидру о провале экспедиции. Вангард под властью старца Беддена был ему совсем не по душе.

Связанных, грязных, продрогших, смертельно уставших людей выстроили в шеренгу на леднике, между южной стеной ледяного замка, красовавшегося на восточном берегу реки, и гигантским разломом. Невдалеке два великана загоняли в лед клинья, но даже их грубая мощь не вселяла в души пленников такого страха, как стоявший перед ними старый, но вовсе не дряхлый человек.

Брансен догадался, что это и есть старец Бедден. На нем была такая же мантия, как на мерзком самхаисте Берниввигаре, которого Разбойник когда-то убил. Мощь, исходившая от этого человека, его властная осанка, подавляющая любого, кто стоит рядом, — все это напомнило Брансену о давнем столкновении с могущественным магом. Только этот старец был гораздо сильнее.

Несколько ужасно долгих минут прошли в тишине. Тролли переминались с ноги на ногу и нервно хихикали, но никто не смел нарушить молчание. Пленники изо всех сил старались не встретиться с Бедденом взглядом, в котором читался смертный приговор им всем.