Загадка шотландского браслета - Анна Штерн

Ступени лестницы наконец закончились и, продолжая опираться о перила, а потом и о стены, Виктория шла вперед, надеясь таким образом дойти до спальни Брюса. В полной темноте, неестественной, как и все происходящее, Вика не могла разобрать ничего впереди себя, не слышала ничего вокруг, но все же чувствовала чье-то незримое присутствие. Пару раз девушка дотронулась до уже успевшей почти что онеметь от боли кисти и тут же отдернула руку: браслет на ощупь казался раскаленным, словно его нагрели на огне. Вполне вероятно, что и рука девушки была обожжена, но благодаря темноте Вика не могла этого увидеть.

Дойдя до двери, ведущей в спальню Брюса, девушка остановилась. Ей хотелось быть уверенной в том, что она добралась до нужной комнаты прежде, чем войти в нее. Но судя по тому, как сильно вдруг заболело запястье, стиснутое раскаленным металлом браслета, Виктория нашла, что искала.

Повернув ручку, девушка зашла в комнату и тут же зажала рот и нос рукой: в спальне стоял умопомрачительный запах тухлятины и гнили. Так могло пахнуть испорченное мясо, оставленное на солнце и пролежавшее на нем несколько дней. Однако тьма в комнате не казалась такой густой, возможно, благодаря окну, лунный свет из которого слабо освещал комнату.

Привыкнув к полумраку, девушка попыталась оглядеть комнату и заметила темную фигуру, сидевшую на краю кровати спиной к ней. Присмотревшись повнимательней, Вике показалось, что она узнает в очертаниях тела Брюса: те же широкие плечи, та же форма и наклон головы, то же телосложение. Недолго думая, девушка ринулась к нему и, обежав кровать, опустилась на колени перед мужчиной.

Его голова была низко опущена, словно мужчина спал, сидя на кровати. Осторожно взяв его лицо в свои руки, Вика приподняла его и, к своему облегчению, поняла, что перед ней действительно Брюс.

– Ох, Брюс! Это ты! – сказала она, и слова эти эхом отразились от стен комнаты.

Испугавшись своего голоса и того, как странно он прозвучал, девушка замолчала и внимательно вгляделась в лицо мужчины, так ничего и не ответившего ей.

Кожа Брюса казалось через чур холодной на ощупь, а лицо неестественно бледным, что бросалось в глаза даже в темноте. Глаза мужчины были закрыты, а губы плотно сжаты. В целом он выглядел весьма сосредоточенным, точно спал и видел кошмар, от которого глаза под веками быстро бегали, а желваки то напрягались, то расслаблялись, превращая красивое лицо Брюса в напряженную маску.

– Брюс, это я! Виктория! Что случилось? – пыталась узнать у него девушка, но мужчина никак не реагировал на ее слова.

Тогда она слегка похлопала мужчину по щекам, но и это не дало результата: Брюс находился то ли во сне, то ли в трансе, но Вику он упорно не замечал.

Испугавшись, что такое состояние может привести к чему угодно, девушка попыталась поднять Брюса, подсунув руки к нему в подмышки, но у нее ничего не получилось. Брюс оказался слишком тяжелым для Вики и, судя по всему, не собирался никуда уходить.

– Ну, пожалуйста, Брюс! Очнись же! Нам нужно убираться отсюда! – продолжала шептать Вика, пытаясь сдвинуть мужчину с места. Ее старания привели только к тому, что мужчина упал спиной на кровать, раскинув руки в стороны. Теперь поднять его стало еще сложнее.

– Но я должна забрать тебя отсюда! – вторила Виктория, обеспокоенно глядя на мужчину, грудь которого вздымалась слишком редко для нормального дыхания, а кожа стала еще белее, как если бы Брюс потерял много крови.

«А где же Эван?» – наконец вспомнила о старике Вика, до этого увлеченная только Брюсом, и на всякий случай огляделась по сторонам. Сначала она ничего не заметила, но приглядевшись к углу рядом со шкафом, увидела там что-то темное на полу.

Виктория, медленно отодвинувшись от почти что бездыханного Брюса, встала с колен и подошла к шкафу. Возле стены на боку лежал человек, судя по всему либо без сознания, либо мёртвый. Склонившись, девушка перевернула тело на спину и чуть не закричала от ужаса, увидев перед собой Эвана с раной на голове, из которой медленно сочилась кровь, заливая лицо и одежду старика, а также пол под ним.

– О, нет, – тихо сорвалось с губ Вики, в тот момент даже не задумавшейся о том, кто мог сделать такое с бедным Эваном, не представлявшим для окружающих никакой угрозы. Виктория была почти уверена, что отец Брюса мертв, но все же приложила пальцы к шее старика и попыталась нащупать пульс. Девушке показалось, что она ощутила слабое и редкое биение. Она решила не тратить время на поиски бинтов и, скинув с себя тяжелое пальто и шарф, Вика обмотала последним голову старика, постаравшись тем самым хоть как-то остановить кровотечение. Она понятия не имела действовала ли правильно и руководствовалась только инстинктами, надеясь, что не навредит старику. Соорудив некий бандаж, девушка укрыла Эвана своим пальто и вернулась к Брюсу, продолжавшему неподвижно лежать на кровати.

– Я не знаю, как тебе помочь, любимый! Пожалуйста, попробуй прийти в себя! Ты ведь должен меня слышать, – шептала Брюсу Виктория, но мужчина находился где-то далеко от нее и ее слова остались не услышанными.

– Хорошо. Я уйду, чтобы привести помощь, – поняв, что это, наверное, единственный выход, сказала девушка, – обещаю, что скоро вернусь.

Вытерев, бежавшие по щекам слезы, испачканными в крови Эвана руками, и тем самым незаметно для самой себя оставив на лице кровавые следы, девушка встала с постели. Бросив быстрый взгляд на Эвана и Брюса, Вика направилась к выходу из комнаты. На мгновение она задумалась о том, что же могло произойти с обоими мужчинами и кто мог нанести такую рану Эвану, но тут же отпустила эти мысли, сосредоточив свое внимание только на том, чтобы покинуть эту темную и зловонную спальню, как можно быстрее. Виктория думала добраться до соседей и позвонить в скорую. Ей хотелось надеяться, что Джей еще не покинул дом и вместе с ней отправится за помощью.

Вновь погрузившись в темноту, охватившую стены и дверь комнаты, Виктория на ощупь нашла ручку двери и попыталась ее повернуть, но тут небывалая по своей силе боль, как мощный электрический разряд, пронзила руку девушки. Схватившись за запястье, словно это могло уменьшить боль, Виктория рухнула на колени и до крови прикусила нижнюю губу, так, что ощутила солоновато-медный привкус крови на языке.

Боль никуда не отступила и от запястья начала подниматься выше к локтю и далее к плечу девушки, превращая всю ее руку в охваченную агонией бесполезно висевшую плеть. Ощущения боли и беспомощности перед ней полностью затмили разум Виктории, и на какое-то время мысли о том, чтобы покинуть дом, отошли на задний план. Все, чего хотела Вика, так это чтобы боль прекратилась. Она попыталась снять браслет, ставший, вероятно, главной причиной и катализатором боли, но вновь обожгла левую руку, соприкоснувшись с ним. Вытянув левый рукав, девушка спрятала в нем ладонь и попробовала, напрямую не соприкасаясь с металлом, еще раз избавиться от украшения, но оно только плотнее вжалось в правое запястье Виктории, словно бы намеревалось врасти в кость девушки и стать частью ее тела навсегда.