Муж. Любовник. Чужой - Виктория Дорогова

Тем более он удивился, увидев Алёну в театре. Тогда гастролировал московский «Сатирикон», представляя «Сирано де Бержерака» с самим Райкиным в главной роли. Билет на спектакль чудесным образом Андрей нашёл в кармане пиджака. Изумлённый, Андрей сидел в зале и ждал, кто сядет рядом. Но он и представить не мог, что кресло займёт Алёна. Красавица повела себя кротко, смотря на него с обожанием, что дало ему сил сохранить хладнокровие. А во время общих оваций, когда в зале ещё не включили свет, Алёна его поцеловала. Андрей мечтал осмелиться сам, устоять перед магией Эдмона Ростана было не так-то просто, но не решился.

Левицкие-старшие тепло его приняли, и Ольга Владимировна не упускала случая шутливо намекнуть о предстоящей женитьбе. Свадьбу устроили на последнем курсе, в начале октября. Бабье лето в тот год расщедрилось, и погожие ясные дни стояли чуть ли не весь их с Алёной медовый месяц.

А второго ноября мамы вдруг не стало. Попала под раздачу двух наркоманов – эстетов, разглядевших, что кажущийся безделушкой серебристый перстенёк с крупным бесцветным камешком – «стоящая реальных бабок цацка, толкнув которую, можно герычем затариться до самой смерти». Ювелиры хреновы. А как снять колечко с руки гражданки среди бела дня? Это тебе не цепочка – сорвал и убежал.

Андрей хорошо помнил рожи ублюдков в зале суда. Он посещал все заседания, надеясь, что убийцам назначат смертную казнь, обойдя мораторий. Но случилось непредвиденное. Когда срок расследования истекал, судья отказала в продлении, объявив доказательства обвинения недопустимыми, якобы не найдя на какой-то странице какой-то там росписи. Андрей не постеснялся и прямо в зале суда попросил посмотреть материалы дела. Ему разрешили. Действительно, подписи не было.

Получалось, судья поступала правильно, назначая доследование. Так что когда она определила мерзавцам максимальный залог, Андрей вздохнул с облегчением. Он уже успел испугаться, что уродов просто выпустят из-под стражи на время следственных действий. Но тому, что случилось дальше, объяснения у Андрея до сих пор не было. Уроды на залог согласились, адвокат подписал документы, и подонков освободили прямо в зале суда. И никого, кроме Андрея, не смутило, откуда у отребьев, потребляющих, кроме героина, разве что отбросы с помойки, нашлось по сто тысяч на рыло! Андрей, понимая, что с судьёй говорить бесполезно, обратился к отцу. Но тот отмахнулся.

Естественно, наркоманов тех больше никто не видел. Дело закрыли по срокам. Андрей наперекор уговорам отчима пошёл работать следователем в прокуратуру, надеясь найти и посадить убийц матери.

Пицца остыла, пиво нагрелось. Андрей очнулся от дум и вгляделся, что показывали по телевизору. Заканчивался выпуск местных новостей. Шло интервью, очевидно, с какой-то местной знаменитостью. Андрей прибавил звук и лёг на диван, его телефон зазвонил.

Помощник показался взволнованным:

– Андрей Анатольевич, вы телевизор не смотрите?

Андрей взглянул на часы. Он-то, может быть, телевизор и смотрит, только Алексей уже должен дежурить у комнаты старой актрисы.

– Лёша, ты, надеюсь, из дома престарелых звонишь?

– Какое? – взвился помощник. – Вашу актрису по телевизору сейчас показывают. Она же вчера умерла.

Андрей повернулся к экрану. Ираида Михайловна сидела возле сервированного чайной парой стола, который доктор накануне в присутствии Андрея заставил лекарствами, когда приводил её в чувство. Но сейчас на ней было нарядное платье, она то и дело водила рукой по волосам.

– …если пьесу восстановят и пригласят меня на роль, уверена, что сыграю ещё более правдоподобно. – Ираида Михайловна взяла со стола чашку, беззвучно поводила в ней ложкой и отложила.

У Андрея пересохло в горле. Допив противное тёплое пиво, он смог воскликнуть:

– Лёша, это же Певчик! – Андрей мысленно поблагодарил провидение за то, что вчера взял у актрисы показания. Иначе главный снял бы его с должности, а придирки Алёны стали бы невыносимыми. Но без помощи этой актрисы до заказчика ему не добраться. Андрей возмутился: – И эта старуха мертва?

– А я вам про что, Андрей Анатольевич? Так что, я могу в дом престарелых не ездить? – с надеждой спросил Алексей.

– В дом престарелых – не надо, а в морг езжай немедленно! Надо же снять отпечатки, с делом сравнить.

– Не понял, Андрей Анатольевич, объясните подробнее, – глухо спросил Алексей.

– Лёша, кончай тупить! Я вчера только её показания записал. Теперь надо срочно взять отпечатки.

– А ничего, Андрей Анатольевич, – заговорил Алексей, выделяя каждую паузу, – что, когда мы созванивались с вами вчера, поздно вечером, несмотря на мой выходной, тётка ваша живая была, а сейчас она неживая? И с ней вообще ничего больше не может случится?

– Зато может случится со мной. А после – с тобой, это я тебе гарантирую. Я, блин, неделю дома не жил, перезнакомился лично со всеми, по-моему, тётками города старше семидесяти. Так что вперёд в лабораторию и за отпечатками быстро. Выполнять и ко мне на отчёт, я у себя. Блин, если б я не включил телевизор!

Помощник пространно и внятно выругался, прежде чем выжал «отбой».

– Поворчи ещё у меня. – Андрей взглянул на пустую пивную бутылку и выложил ключи от машины.

К троллейбусной остановке подошёл маршрут, который шёл до работы Андрея. В воскресное утро вагон пустовал. Предъявив корочки, Андрей занял дальний диван и взглянул в пыльное окно со своей стороны. На выносном щите мелькнула вывеска с изображением белоснежного берега и пальм, принадлежащая, судя по картинке, туристическому агентству под странным названием «Медиана мечты». Решив, что владелец агентства явно не в ладах с географией, потому как подходящее по тематике слово заменил созвучным математическим термином, Андрей посмотрел в другое окно. Популярный канал зазывал посмотреть передачу «Принцесса Диана, трагическая судьба», показ которой уже состоялся.

Луч солнца, отразившись от глянца плаката, ослепил. Отведя взгляд, Андрей засмотрелся, как пылинки сверкают чёрным в чёрном горячем луче, точно как бриллианты с заколки Дианы в сумраке ресторана. Вспомнились их танец, и её глухой шепоток, щекотавший шею. Андрей ощутил, как волоски на коже вздыбились, представляя, как бы звучали в её устах слова: «Милый, давай, вставь мне, хочу тебя. Так, да, ещё, ещё».

– Городская прокуратура. Следующая остановка – Драматический театр, – объявил динамик троллейбуса. Андрей вскочил.

Ветер трепал праздничные растяжки фасада, но здание пустовало. Андрей поднялся в свой кабинет. Достал собранные накануне документы и включил диктофон. Странно, что той, которая вчера говорила под запись, сегодня нет в живых.

И тут партнёрша поставила меня в тупик просьбой об оплате, ведь по ходу сцены мы только беседовали», – сказала Ираида Михайловна. Андрей помнил вопрос и усмехнулся, не узнав собственный голос: Так она вас не лечила?

Рта не просила открыть, – ответила актриса. – Так, железками побренчала для виду. Да и что мне показывать было? Зубы вставные? Сергей об оплате меня не предупреждал, вот я и растерялась. Полезла за кошельком, сама мучаюсь, вдруг не окажется денег, а партнёрша продолжит настаивать. Придётся же всё переснимать, но моей вины в этом нет. Повезло, что я кошелёк в сумку бросила, чтоб очки не болтались, и там пятисотенная завалялась. Выворачиваю кошелёк перед докторшей, чтобы с суммой не вышло накладки. Та, надо признать, сразу сообразила и подыграла: «Видите, как хорошо, как раз мне на оплату». А я опять растерялась, подумав, что съёмки съёмками, но как я до квартиры доберусь? Я же понимала, что не одну меня снимают. Они, может, до утра работать продолжат, но я же не высижу, пока актриса освободится, чтобы забрать свои деньги. Мы с Сергеем забыли это обговорить. Это позже он денег мне дал на расходы. Когда сценарий переиграли.