Ангелы по совместительству. Проводы империи - Ирина Сыромятникова

Саиль нахмурилась – она не настолько хорошо знала ингернийский, чтобы понимать смысл намеков.

– Что бы ты ни решила, помни – я буду с тобой, – сурово обронил Лючиано. – Я несу ответственность за то, что наговорил! Просто реши для себя, что ты хочешь, что для тебя важно? Тетя с дядей, спокойствие отца, собственная безопасность, будущее безбедное существование? Выбор должен быть честным! Иначе ничего не получится.

Саиль села на кровать и погрузилась в размышления. Белые очень ответственно подходят ко всяким судьбоносным решениям, излишне рассудочно, как многие полагают. Просто потому, что в буре эмоций слишком легко заблудиться. Саиль попробовала представить жизнь без тети и дяди, без прежней своей семьи, навсегда. Видение получилось бледным и жалким. Особенно пугало то, с какой легкостью любимый тато врал ей все это время. Жить с ним после этого, видеться каждый день, приветствовать по утрам? Однако папа сделал все ради спасения своей дочери, а что собирается сделать ради спасения родных она?

Саиль подумала обо всем том, через что ей придется пройти, чтобы посетить этот безумно далекий Кунг-Харн. Будущее посмотрело на нее пугающим черным водоворотом, и девочка почувствовала себя лодкой, паруса которой коснулся первый, робкий вздох ветра. Что это будет – надежный утренний бриз или сокрушительная зимняя буря? Не угадать. Но, если за жизнь родных следовало заплатить страхом и испытаниями, она готова была пройти через все!

– Я… – Она встала с кровати. – Пойду соберу вещи.

Лючиано поймал ее за руку.

– Постой! Если взрослые узнают, что мы задумали, они остановят нас.

Эта простая мысль привела Саиль в растерянность.

– Что же делать?

– Доверься мне! А пока веди себя так, словно ничего не случилось.

– Я буду стараться изо всех сил!

И она старалась (но сверточек с бельем и чулками приготовила все равно), все утро и день до обеда. Лючиано и Петрос шныряли по интернату с независимым видом, мило улыбаясь преподавателям. И взрослые не чуяли зла. Ну чего такого могут натворить эти чудесные мальчики, светлые, добрые, немного не приспособленные к жизни? Разве что какую-то невинную шалость. Взрослые не задумываются над тем, что даже Великие Посвященные когда-то были детьми и с чего-то начинали свой путь.

Злодейский план родился в беседке за учебным корпусом, под одуряющий запах диких роз и тихое журчание воды в фонтанчике. На столе перед заговорщиками лежали переведенные на кальки карты побережья империи, расписание проходящих через Михандров поездов, стоял графин с кроваво-красной жидкостью (ягодным морсом).

– Пойдем завтра, после завтрака, – внес предложение Лючиано. – За обедом миссис Венсель не будет, пропажу обнаружат только к ужину.

– И куда вы пойдете, а? – прищурился Петрос. – Ты с маршрутом-то определился?

– Днем на станции останавливается экспресс. Войдем в вагон под видом провожающих и спрячемся. До Южного побережья всего пара дней пути, колея одна, нас не догонят!

Саиль понадеялась, что мальчики в порыве энтузиазма не забыли про телеграф.

– А через море? – не унимался Петрос. – У нас морская блокада, не забыл? Пароходы в империю не ходят!

– Есть зацепка, – понизил голос Лючиано. – Весной Томас звонил маме, предупреждал, что едет за море, по делам. Как-то же он туда переправлялся! Значит, есть корабли, главное – их найти.

Петрос окликнул Саиль:

– А вы с отцом как путешествовали?

Девочка, с замиранием сердца слушавшая разговор, встрепенулась.

– Нас везли люди в черных мундирах, на таком маленьком железном корабле.

– И куда привезли? – продолжал допытываться Петрос.

– В Артром.

– Точно?

– Ну… Сначала в такой маленький, грязный порт, а потом – в Артром.

Петрос вздохнул.

– Еще раз. Тот маленький, грязный порт, название у него было?

Саиль нахмурилась, припоминая (ингернийским она тогда почти не владела).

– То ли Верглеш, то ли Винглек.

– Айда в библиотеку!

И снова атласы, на этот раз Ингерники, которые смотрели уже втроем.

– Самое похожее – это Винглерт, – сообщил Лючиано. – Не порт, просто селение на берегу бухты, километров двести от мыса Танур.

– Вы в Артром сутки плыли? – уточнил Петрос. Саиль покивала. – Тогда подходит. Ха! Так вот где они гнездятся… – Мальчик злорадно усмехнулся и потер ладони.

Саиль округлила глаза, а Лючиано успокаивающе помахал рукой:

– Не обращай внимания! У него бзик – хочет стать боевым магом.

– Э?

– Не смотри на меня так! – потряс головой Петрос. – Почему все думают, что воинами могут быть только черные!

Саиль тактично промолчала. Ничего, до окончания интерната еще далеко, эмпаты в Ингернике хорошие. Взрослые объяснят этому мальчику глубину его заблуждений.

– Ладно, допустим, Винглерт. И как же нам туда попасть?

– Хотя меня здесь не любят, – многозначительно повел бровями Петрос, – но я скажу: есть туда чугунка. Теперь понятно, для кого ее строили! – И пояснил: – Осенью в «Западном Вестнике» статья была «Перспективы западного региона».

– Эрудит ты наш! – похвалил друга Лючиано.

– А то. Но вообще-то это Кинсен на географии доклад делал. Только на старых картах этой ветки нет. Сказано было, что первый поезд уходил из Ростерка.

Город Ростерк (вернее, узловую станцию) быстро нашли на карте.

– Значит, ехать надо будет не на юг, а на север, – удовлетворенно кивнул Лючиано. – Пока все сходится.

– С чем? – первым успел спросить Петрос.

– Я видел на нашем пути сирень. В Михандрове она отцвела, в Золотой Гавани тоже, а на севере еще должна остаться.

– Ты знаешь, куда нам идти? – обрадовалась Саиль.

– Нет, – покачал головой Лючиано. – Так оно не работает. Но я точно буду знать, если мы пойдем неправильно.

Петрос молча покрутил пальцем у виска.

– Ай, прекрати! – обиделся Лючиано. – Думаешь, я этот дар выбирал? Не талант, а фигня какая-то…

Петрос с деланым сочувствием покачал головой:

– Как я тебя понимаю! Вот я (прикинь!) должен был родиться черным магом, но не срослось.

Саиль, у которой от сложности и важности задачи уже кружилась голова, испытала желание плюнуть на землю, как последний верблюд.

– Одну вещь мы упустили, – спохватился Петрос. – Что скажем взрослым? Директрису удар хватит.

Сердце Саиль екнуло. Директриса? А что почувствует папа, когда узнает, что ее нет? В заботах о своей душе она совсем забыла о нем!!! Какой стыд…