Банды Нью-Йорка - Герберт Осбери

Мало кто из судебных работников низшей инстанции оказывался достаточно твердым, чтобы устоять перед слезами и стенаниями девушки, и поэтому Зелига освобождали с предупреждениями; ему рекомендовалось быть примерным супругом и идти домой к жене и ребенку, которых у него конечно же не было. Но в конце концов Зелиг предстал перед секретарем Джоном Гоффом, который позже стал судьей Верховного суда и был исключительно уравновешенным юристом.

Гофф терпеливо выслушал девушку до конца, а затем вежливо приказал, чтобы ее вывели из помещения; в тот раз Джек Зелиг был приговорен к своему первому из многих тюремному заключению. Сыграв свою роль, девушка впоследствии пропала из вида, а для того, чтобы обеспечить себя необходимой защитой, Зелиг присоединился к банде Монаха Истмена. Вскоре он стал выдающейся фигурой преступного мира, получив широкую известность своим умелым обращением с револьвером и дубинкой. На тот момент, когда Истмен попал в тюрьму, по бандитской иерархии Зелига, наверное, можно было поставить наравне с Кидом Твистом и Ричи Фицпатриком. Зелиг сохранял лояльность по отношению к Твисту во время его войны с Фицпатриком за место главаря, а после смерти Твиста предложил Джеку Сирокко и Чику Трикеру поделить группировку на три банды и дать гангстерам самим выбирать себе вожака. Самые отпетые головорезы Истмена доверили свои судьбы Зелигу, и по мере возрастания его известности у него все прибавлялось последователей из числа тех амбициозных юношей, которые желали проявить свою доблесть в качестве воров и убийц. Самыми, пожалуй, известными из новоприбывших были Кровавый Гип, Левый Луи, Франк Даго и Белый Льюис, которым особую известность принесло убийство Розенталя. Их настоящими именами были Гарри Горовиц, Луи Розенберг, Франк Чирофици и Якоб Сидершнер. Товарищи Горовица называли его вначале Кровавый Гиб, но Гиб звучало несколько неудобно, и газетчики скоро поменяли его на Гип, и таким образом в историю гангстеров он вошел под именем Кровавый Гиб.

В свободное от заказов Джека Зелига и обирания пьяных в кабаках Бауэри время Кровавый Гип охранял дешевые танцы в Ист-Сайде, вскоре став одним из самых известных вышибал со времен Монаха Истмена. Он обладал необыкновенной силой и частенько хвастался, что может о колено сломать человеку позвоночник. Более того, несколько раз он проделал это перед свидетелями. Однажды, чтобы выиграть пари на 2 доллара, он схватил какого-то совершенно случайного человека и сломал ему позвоночник в трех местах. Мастерски научился Гип и стрелять из револьвера; к тому же он чрезвычайно точно бросал бомбы, что ему особенно нравилось. «Мне нравится слышать грохот», – объяснял Кровавый Гип. Организовал он и свое собственное дело – возглавил небольшую банду, состоящую из грабителей и карманников, орудовавших в верхней части города, где-то в районе Сто двадцать пятой улицы.

Белый Льюис был третьесортным боксером, но под опекой Большого Джека стал мастером дубинки и метким стрелком. Левый Луи промышлял воровством, но, тем не менее, всегда соглашался выполнить работу, требующую применить оружие. Франк Даго имел репутацию убийцы и презирал задания, не обещавшие кровопролития. Говорят, что еще до убийства Розенталя на его револьвере уже было шесть зарубок, а детектив Вал О'Фаррелл, широко известный в преступном мире как один из «трех мушкетеров» – остальными двумя были Кинстлер и Дугган, его партнеры, – называл его самым крутым в США. Франк Даго был сначала в банде Чика Трикера, но тот не смог удовлетворить его непокорный дух. Поэтому Даго перебежал к Зелигу. У него была девушка по имени Голландка Сэди, которая тоже была выдающимся бойцом – она носила мясницкий нож в муфте и частенько прибегала к нему, когда ее любовнику приходилось туго.

И вот, командуя этими талантливыми головорезами, Большой Джек Зелиг с успехом вел различные дела по части драк, убийств, стрельбы и бросания гранат. Разброс цен на услуги был у него очень широким, а иногда, если ему заказывали совсем простого человека и шансов на полицейское расследование было мало, он вообще пренебрегал оплатой и вознаграждал себя тем, что конфисковывал любые ценные вещи, которыми могла обладать жертва. Как-то раз один из членов банды Зелига поведал детективам расценки, установленные главарем, хотя они и могли быть немного увеличены в случае большой опасности при выполнении задания: полоснуть ножом по щеке – от 1 до 10 долларов, выстрелить в ногу – от 1 до 25, выстрелить в руку – от 5 до 25, бросить гранату – от 5 до 50, убить – от 10 до 100 долларов.

Но даже при столь низких ценах на убийства и увечья все равно бывали периоды затишья. Однажды вечером в 1911 году, когда у Зелига кончились деньги, а надо было произвести впечатление на свою новую любовницу, он вломился в какой-то бордель в Ист-Сайде и отобрал у хозяйки 8 долларов. Вопреки традициям она пожаловалась в полицию, и детектив, посланный, чтобы сделать Зелигу замечание и убедить его вести себя посдержаннее, обнаружил главаря банды в крайнем раздражении. Они поссорились, и Зелиг был арестован, а когда сержант в полицейском управлении нашел заряженный револьвер у него в кармане, то предъявил ему обвинение не только в ограблении, но и в незаконном хранении оружия. Столкнувшись с возможностью быть приговоренным к длительному тюремному заключению, Зелиг попросил Трикера и Сирокко навестить ограбленную им женщину, вернуть ей 8 долларов и запугать при этом, чтобы та не давала показаний против него. У Трикера и Сирокко ничего не получилось, зато Джимми Келли, владелец кабака в Бауэри и глава небольшой банды, преуспел в запугивании женщины. Когда состоялась очная ставка с Зелигом, она поклялась, что никогда его раньше не видела и он даже отдаленно не походит на человека, обокравшего ее. Обвинение в ограблении, таким образом, потерпело крах, а посредством политических связей гангстеры быстро добились снятия второй части обвинения. Через несколько дней Зелиг вышел на свободу, поклявшись отомстить Трикеру и Сирокко. Встретив Трикера на улице, он прижал его к двери и нацелил свой револьвер в его живот.

– Я еще разберусь, почему ты мне не помог, – заявил Зелиг.

Не прошло и двух часов, как он уже угрожал Сирокко, направив дуло револьвера прямо ему в нос.

– На этой неделе, – сказал Зелиг, – я рассчитаюсь и с тобой, и с Трикером.

Трикер и Сирокко поспешно стали принимать меры для своей защиты, решив, что было бы очень здорово, если бы Большой Джек Зелиг при таинственных обстоятельствах неожиданно ушел из жизни. Рано вечером 2 декабря 1911 года Джули Моррелл, головорез-одиночка с репутацией убийцы, зашел в салун на Четырнадцатой улице и разговорился с Цилиндром Айком, с виду простым карманником, а на самом деле шпионом Зелига и источником информации обо всем происходящем во вражеском лагере. Язык Моррелла был развязан выпивкой, и он сообщил по секрету Айку, что ему дали вознаграждение за убийство Большого Джека Зелига и что он планирует выполнить задачу этой же ночью. Убийца пообещал, что зрелище будет впечатляющим.

– Я так продырявлю этого жида, что он утонет! – бахвалился Моррелл.

В казино «Стувесант» на Второй авеню был в разгаре ежегодный бал; это важное благотворительное мероприятие было устроено за счет Джека Зелига, и все его гангстеры были там, одетые в вечерние костюмы и со своими дамами под руку. Туда же поспешил и Цилиндр Айк, чтобы известить Зелига о том, что Джули Моррелл охотится на него. Зелиг сидел около двери, приветствуя входящих, но, как только Цилиндр передал ему информацию, пересел за столик напротив танцплощадки, откуда был хорошо виден вход. В час ночи появился Джули Моррелл, но он так много выпил для храбрости, что, когда ввалился в казино, уже едва держался на ногах, а его револьвер свободно болтался в руке. Тем не менее, он прошел на танцплощадку и стал вглядываться вокруг себя.