Одноразовые люди. Новое рабство в глобальной экономике - Кевин Бэйлз

Аналогичная ситуация возникла в Соединенных Штатах после Гражданской войны. Некоторые плантаторы в низовьях Миссисипи выгнали освобожденных рабов со своих земель и заменили их привезенными китайскими рабочими. Китайцы попадали в долговую кабалу из-за стоимости переезда в Америку, и плантаторы думали таким образом их удержать. Они с уверенностью ожидали, что эти спокойные и послушные китайцы станут долговременной заменой их африканским рабам. Но ничего похоже не случилось. Первое поколение китайцев работало на плантациях, заняв место рабов, но их опыт концентрации всех усилий семьи на единственной цели привел к тому, что уже большинство их детей избавилось от долгов. Второе поколение открыло магазинчики и семейный бизнес и никогда не оглядывалось назад. Китайцы из низовьев, как их называют сегодня, приносят процветание современной Миссисипи. Старые плантаторы оказались обмануты своим чувством превосходства и группой людей, которые вовсе не собирались навсегда мириться со своим рабством.

Это также объясняет, почему люди, единожды вырвавшиеся из кабалы, будут оставаться вне ее. Конечно, некоторые соскальзывают обратно в долговое рабство, иногда их обманывают или принуждают силой. Но чем дольше они остаются на свободе, тем вероятнее, что они никогда больше не попадут опять в кабалу. Здесь очень может помочь программа реабилитации. Некоторые активисты организуют собрания, на которых освобожденным рабочим рассказывают об их правах и о том, что они могут ждать от программы реабилитации. Это знание, однажды приобретенное, действует вроде вакцины от рабства. И получив эффективные и достаточные средства для независимого существования, большинство рабочих в состоянии поддерживать себя сами. Они привычны к тяжелой работе и умудряются жить на гроши.

Большие перемены происходят в семьях, которые могут добиться свободы и экономической независимости, но часто семья не в состоянии продвинуться так далеко. Все, что может идти неверно в программе реабилитации, идет неверно. Всевозможный обман и жульничество, которое только можно вообразить, а также за пределами воображения, высасывают фонды программы, как пиявки. В одном из районов Уттар-Прадеша земельные участки предназначались освобожденным работникам, но неполные земельные записи позволили землевладельцам затребовать и получить часть из них. Оставшаяся земля, согласно официальным отчетам, «находилась в таких местах, куда не могли бы добраться даже обезьяны»[95]. Те же самые работники должны были получить дойную корову или быка, но эта работа была поручена бесчестному инспектору, который привез несколько издохших коров, а остальные были так слабы, что рабочие, получившие их, должны были уносить их на плечах. Высокогорные овцы, переданные работникам в низинной части страны, издохли от жары, а животные равнин, отправленные на высокогорье, — от холода. Многим работникам были переданы животные, хотя они не имели опыта ухода за ними, что привело к печальным результатам, например в одном районе каждому освобожденному работнику передали дюжину цыплят, не объяснив, как за ними нужно ухаживать. Некоторые работники получают оборудование для «малого бизнеса», например швейную машинку или инструменты для ремонта велосипедов, что иногда оказывается вполне уместно и приводит к успешным результатам. Но некоторое оборудование — просто насмешка, как, например, барабан и горн, которые получили два сельскохозяйственных рабочих; им сказали, что они должны стать музыкантами.

Каким бы уязвимым оно ни было, но обеспечение землей и скотом не так часто сопровождается злоупотреблениями, как передача денежных грантов. По всей Индии появились десятки тысяч кабальных рабочих — «призраков», порожденных местными властями совместно с землевладельцами, присвоившими миллионы рупий за их «реабилитацию». В некоторых местах власти в сговоре с землевладельцами, и денежные суммы непосредственно передаются в уплату за существующие долги (вместо того, чтобы просто списать эти долги). В результате освобожденный работник получает только 400 или 500 рупий из 6250, которые должен был бы получить, и вскоре вновь сталкивается с долгом и закабалением. Каменистая бросовая земля продается землевладельцами местным властям по завышенным ценам, они передают ее работникам, которые потом вынуждены бросать свои участки, не обеспечивающие им никакой еды. Банки, лавочники, местные власти — все добавляют свои «налоги на обработку» или «вступительные взносы», присваивая миллионы рупий. Для неразборчивых в средствах людей программа реабилитации — просто золотое дно.

Большая часть программы реабилитации потерпела неудачу, хотя она остается единственной программой в мире, которая действительно освобождает работников от кабальной зависимости. Только в Уттар-Прадеше 26 000 подневольных рабочих были освобождены в промежутке между 1979 и 1989 годами. Большинство трудностей, с которыми сталкивается программа, проистекают из двух ошибок в ее реализации. Во-первых, было организовано только несколько наблюдательных комитетов, которые должны были следить за выполнением программы и направлять ее. Без надзора — возможностей для жульничества и подкупа больше чем достаточно. Во-вторых, практически ни один землевладелец не был наказан за жестокое обращение с кабальными работниками. Закон позволяет предъявлять обвинение и наказывать хозяев, но этого ни разу не произошло. Реформаторы полагали, что нужно штрафовать всех землевладельцев, продолжающих удерживать рабочих в кабале, как если бы не было программы реабилитации, но практически полное отсутствие юридического обеспечения позволяет землевладельцам чувствовать себя в безопасности, угрозами и принуждением вновь вовлекая работников в долговое рабство.

Важность этих двух факторов особенно заметна в тех районах, где наблюдательные комитеты работают в союзе с правосудием. Именно здесь освободившиеся работники обычно добиваются успеха. В одном из районов Уттар-Прадеша наблюдательный комитет использовал свои возможности, чтобы обеспечить каждую семью десятью овцами и дюжиной цыплят, включая инструкции по уходу за ними. После этого каждая семья получила возможность выбрать из нескольких вариантов реабилитационной программы тот, что ей подходил больше, — занятие земледелием, домашнее производство, скотоводство, даже владение небольшим транспортным средством или же комбинацию перечисленных возможностей. Проведенное через два года исследование показало, что 95 % реабилитированных зарабатывало достаточно, чтобы содержать свою семью. Работники оказываются свободными и экономически независимыми, но знают, что им делать с этой свободой. Они нуждаются в помощи, чтобы устроиться и научиться новому образу жизни. Жизнь в кабале можно сравнить с жизнью в тюрьме иди психиатрической клинике: те, кто выходит оттуда, должны учиться жить в «реальном мире». Так же, как некоторые бывшие заключенные, бывшие рабы могут не справиться с этой задачей сами, но их шансы возрастают с каждым граном помощи, которую они получают в решающие первые дни свободы.

Индийская национальная академия государственной службы, которая готовит правительственных служащих, провела широкое исследование жизни закабаленных работников и их реабилитации в 1989-1990 годах[96]. Были проверены сотни различных вариантов на местах, и стало понятно, что работает успешно, а что — нет. Результаты говорят, что основной закон хорош, когда он полностью выполняется, но необходимы некоторые дополнения.