Тихая гавань - Даниэла Стил

Офелия не помнила, как доехала домой. Припарковав машину,она поднялась по лестнице и вошла. Пип так и сидела на том же месте, крепкоприжимая к себе собаку.

– Что случилось? Где ты была? – Пип не повериласвоим глазам – мать выглядела еще хуже, чем когда уходила из дома, если,конечно, такое можно себе представить.

Шатающейся походкой она добралась до своей спальни, потомринулась в ванную, и ее снова вырвало. Кое-как умывшись, Офелия без сил рухнулана кровать.

– Ничего, – пробормотала она, бессмысленнымвзглядом уставившись куда-то в угол.

Ей казалось, что сердце у нее остановилось. Нет, оно неостановилось – его просто вырвали у нее из груди. Это сделали они – он иАндреа. Через год они все-таки прикончили ее. С трудом подняв голову, Офелияуставилась на дочь, но не видела ее. Казалось, она вдруг ослепла. Пиппохолодела – место ее матери снова занял робот! Он вернулся, но только теперьвнутри его будто все перегорело…

– Я хочу спать, – все, что услышала Пип.

Неуверенной рукой Офелия выключила свет и откинулась наподушки, пустым взглядом уставившись в темноту. Пип с трудом подавила рвавшийсяиз горла крик. Она не осмелилась плакать – ей было страшно, что так будет ещехуже. Повернувшись, она на цыпочках выскользнула из комнаты и, ринувшись вкабинет отца, трясущимися руками схватилась за телефон. Когда наконец на томконце сняли трубку, она уже рыдала. Захлебываясь слезами, Пип попыталась всеобъяснить, но горло у нее сжало судорогой, и Мэтт сначала ничего не понял.Только голос у него был упавший.

– Что-то случилось… с мамой что-то не так.

Мэтт наконец сообразил, о чем речь. И испугался еще больше.Он никогда не слышал, чтобы Пип так отчаянно рыдала. Девочка была страшнонапутана – даже по телефону заметно, как сильно дрожит ее голос.

– Она ранена? – крикнул он первое, что пришло емув голову. – Что случилось, Пип? Ты звонила по телефону 911?

– Н-не знаю. Мне кажется, она сошла с ума. Она ничегоне говорит.

Собравшись с духом, Пип рассказала о том, что произошло.Единственное, что смог придумать Мэтт, – попросить Пип передать трубкуОфелии. Но когда Пип помчалась за матерью, оказалось, что дверь в ее спальнюзаперта. На стук никто не открывал. Когда Пип снова взяла трубку, она совсемпала духом. Она рыдала так, что у Мэтта мурашки побежали по спине. Сначала ондаже подумал позвонить в полицию и попросить их взломать дверь, но потом испугался.Поколебавшись немного, он попросил, чтобы Пип снова постучалась к матери,сказав, что подождет.

Пип стучала долго. Спустя какое-то время ей послышалсяслабый звук, словно что-то упало. Потом дверь спальни медленно приоткрылась. Напороге стояла Офелия. Лицо у нее было такое, словно она долго плакала и сейчасеще с трудом сдерживает слезы. Но теперь по крайней мере вид у нее казался нетаким безумным, как полчаса назад.

Пип в полном отчаянии разглядывала ее. Потом осторожнотронула за руку, словно желая убедиться, что перед ней действительно ее мать.

– Мэтт звонит, – дрожащим голосом пролепеталаона. – Он хочет с тобой поговорить.

– Скажи ему, что я очень устала, – прошепталаОфелия, глядя на дочь с таким видом, словно видела ее впервые. – Прости…прости меня… – До нее словно только что дошло, что она делает со своимтеперь уже единственным ребенком, но в этом тоже виноваты они! Это они довелиее до такого состояния! – Извинись и объясни, что я не могу сейчас подойтик телефону. Я позвоню ему завтра утром.

– Мэтт сказал, что, если ты откажешься, он немедленноприедет.

Офелия уже открыла рот, чтобы сказать, что ей вообще неследовало ему звонить, но внезапно осеклась и только тяжело вздохнула – ведьПип просто некому больше позвонить…

Так ничего и не сказав, Офелия вернулась и сняла трубкупараллельного телефона. В комнате по-прежнему стояла темень, но Пип разгляделавалявшуюся на полу лампу – видимо, Офелия случайно задела ее, когда вставала спостели. Наверное, это и был т??т звук, который она слышала из-за двери.

– Алло… – Ее голос напоминал голос умирающей, иМэтт понял, что дело плохо. И испугался больше, чем Пип.

– Офелия, что произошло? Пип перепуталась до смерти.Может быть, мне приехать?

Офелия нисколько не сомневалась, что он так и сделает. Все,что ей нужно было, – это сказать «да», но сейчас она не хотела никоговидеть. Ни Мэтта. Ни даже Пип. Только не сейчас! Как хорошо было бы вообщеникого не видеть, промелькнуло у нее в голове. Такой безумно одинокой она ещене чувствовала себя никогда, даже в тот день, когда узнала о гибели мужа.

– Со мной все в порядке, – неуверенно прошепталаона. – Не нужно приезжать.

– Скажите же наконец, что произошло? – резкоспросил Мэтт.

– Не могу, – прошелестела она. – Только несейчас.

– Я хочу, чтобы вы рассказали мне, чтослучилось, – настаивал Мэтт. Офелия покачала головой. Мэтт готов былпоклясться, что услышал в трубке сдавленное рыдание, и весь покрылся холоднымпотом. – Я сейчас приеду.

– Прошу вас, не надо. Я хочу побыть одна, – ужепочти нормальным голосом прошептала Офелия.

Да что с ней?! Похоже, она в истерике или страшно чего-тобоится. Он был в полной растерянности. Нужно что-то делать, но что? Он не знал.

– Послушайте, Офелия! Подумайте о Пип!

– Я знаю… знаю… простите… мне очень жаль. – Теперьона уже плакала не переставая.

– Офелия, мне бы не хотелось показаться навязчивым, но…может быть, мне лучше приехать? Дьявольщина, если бы только я знал, чтопроисходит?!

– Простите… я сейчас не могу об этом говорить.

– Вы сможете взять себя в руки?

В трубке раздался какой-то странный звук, словно у Офелиилязгнули зубы.

Даже на таком расстоянии Мэтт почувствовал, что дело совсемплохо. Но самое ужасное, что он понятия не имел, что же случилось. Может,праздники виноваты? Возможно, психика Офелии, и без того надломленная, простоне смогла вынести осознания двойной потери? Но он не догадывался о главном –теперь Офелия знала, что потеряла не только мужа и сына, но и все свои иллюзии.Вынести такое оказалось свыше ее сил.

– Не знаю, – прошептала она в ответ.

– Может, позвонить кому-нибудь… попроситьпомочь? – Мэтт все еще гадал, не позвонить ли по телефону 911.

Можно было бы позвонить Андреа, ведь она как-никак ее самаяблизкая подруга, но тут какое-то шестое чувство, которому он раньше не доверял,подсказало ему, что лучше никому не звонить.

– Нет, нет, не надо. Со мной все будет в порядке…просто нужно какое-то время.

– Неужели у вас нет ничего… каких-нибудь таблеток,наконец, чтобы успокоиться?