Ликвидатор. Исповедь легендарного киллера - Алексей Шерстобитов

Выводя эти строки, часто пишу о стечении обстоятельств, о непредсказуемости, изменчивости и даже печальной иронии своей судьбы. Но не даром, я уверен в не случайности всего происходящего, как во вселенском масштабе, так, тем более, и в таком микроскопическом, как жизнь одного человека.

Представьте себе, ну кто ещё пройдёт через подобные перипетии (хотя были и удивительнее, а о судьбах военных дорог я вообще молчу) в современном мире, кто запомнит, обобщит, а потом не только захочет это вынести на суд общественности, с собственным взглядом изнутри, но и сам напишет и подаст своими руками свою раскрытую душу, заранее понимая, что в неё полетят и плевки.

Нет, положительно ничего не бывает просто так. Такое явление должно было появиться, и раз появилось, то, значит, вовремя в истории современной России. Раз так сложилось, то пусть будет, что будет, и я уже нисколько не сомневаюсь, что этот труд, каким бы он ни был и как бы он ни воспринимался — мой долг, возможно, позволяющий хоть сколько-нибудь, загладить свою вину перед семьёй, обществом, Богом.

Итак, война. Ни одна армия не обходится без разделения задач между разнородными подразделениями. Так же и в любой, «уважающей себя» «группировке»: есть отвечающий за сбор денег; отвечающий за прикрытие; поддерживающий связь непосредственно с бизнесменом; обеспечивающий бытовые нужды; есть водители; есть лица, непосредственно приближённые к «телам» элиты и за их безопасность отвечающие. Есть разведка внешняя, с многими, разделёнными функциями, а также контрразведка, ищущая внутри; есть «чистильщики»; есть отвечающие за всевозможные связи, за развоз денег, и, наконец, сама элита, со старшими, поставленными во всех перечисленных подструктурных вариантах. Есть отдельные, стоящие особняком лица: адвокаты, банкиры, аудиторы, плотно входящие в структуру «профсоюзов». Есть те, кто отвечает за встречи на разном уровне, их специфика может различаться в зависимости от их способностей, возможностей и знакомств в той или иной сфере — от переговорщика до обычного «быка» — «мяса». Всё должно работать как часы и подчиняться железной дисциплине. В отработанном механизме каждый знает, что делать, и выполняет свои обязанности, он предполагает и ответственность за возможно совершённые ошибки. Разумеется, всё это снабжено и смазано оружием, спецтехникой, транспортом, инфраструктурой, льготами и тому подобное. И между этой армией и армией, которая подчинена напрямую государству, разница лишь в отсутствии опирающихся на законы, официально написанных уставов. Однако здесь они тоже существуют, хотя и на словах, но, несмотря на это, исполняются также жёстко и бесповоротно. И, конечно, разница в конечной подчинённости, в первом случае — случайно ставшему «главшпаном», во втором — назначенному министру обороны и, в конечном счёте, главнокомандующему, а так же в масштабности задач, исходящих от верховного начальника в интересах личных, или же государственных, соответственно. Хотя, как справедливо замечает история, между личными и государственными интересами границы часто отсутствуют.

В случае обладания такой маленькой армией, любые «битвы», «сражения» и противостояния, при наличии должной информации, поступившей вовремя, либо предотвращаются, либо имеют большой процент на победу.

И здесь, как везде, всё решают кадры, и здесь, как везде, что-то работает на «отлично», что-то на «удовлетворительно», а что-то даёт сбои. Поэтому, как и везде, от руководителя требуется одно-умение подбирать людей, вовремя их менять и ставить правильные и чёткие задачи, по возможности контролируя их выполнение. Очень многое зависит от целей, к которым стремится такой «бонза», и средств, которые он выбирает для достижения поставленного. Это вам не руководитель фирмы, ресторана, сервиса, — это дядя, наворотивший столько, причем преимущественно чужими руками, что останавливаться не будет, иначе съедят или чужие, или свои, съедят в прямом смысле, ещё и посолить и поперчить самого себя заставят. Таким образом, «загнанные» в угол (впрочем, комфортный, со временем — заграничный, в богатстве и уважении) находятся в постоянном страхе, и хорошо, если со временем у них получится создать финансовые рычаги управления и давления. В противном случае остаются, что бывает чаще, — только силовые. Наиболее талантливые их совмещают, однако стараясь больше опираться на первое, чем на второе. К таким лично я питаю большее уважение. Оставшиеся сегодня на плаву, в большинстве своём, именно такие, и именно с такими «силовики» согласны договориться, и договариваются, соответственно, не без обоюдной полозы.

Но насколько просто наладить и поддерживать контакты с государственными структурами, отвечающими за безопасность и законность в обществе, настолько же проблематично, если и получится, найти равновесие с «подобными себе» и удержать его. Мотивов больше для разрывов, чем для поддержания. Причём всё начинается почти сразу по заключению «договора» о ненападении, союзе или совместной работе с какими-то долями — вчера братались, а на завтра уже стрелялись.

Разумеется, всё делается в подходящий момент, когда появляются какие-то неприятности с других сторон, чтобы на них и «перевести стрелки», а ещё лучше, после какого-нибудь случившегося несчастья, помогать бороться, но при минимуме затрат своих сил и средств.

Надо понимать «всю глубину наших глубин», где ставка всегда выше, чем в обычном общепринятом бизнесе, — это всегда чья-то жизнь, как и ответственность. Если решили «спросить» за что-то, то будут отнимать, вывозить или убивать и обойдутся без конкурсных управляющих, аудитов, судов, банкротств и исков, хотя и это уже вошло в моду, но в редких случаях. Правда, если вспомнить рейдеров, как узконаправленную и жутко прибыльную часть криминального пирога, понимаешь, что вышесказанное не совсем справедливо. Но я исхожу, прежде всего, из того, чего касались мы, и из того, что эти самые рейдеры, занимаются только данным узким направлением — и так хватает.

Короче, не ждите письма с претензией, а если оно и будет, то прибьют его, пардон, пулей к вашей голове, правда, обычная отличительная особенность подобных фактов-отсутствие этого пресловутого послания. Единственное, чем можно утешиться в таком случае — тем, что когда-нибудь найдутся пуля или кандалы для того, с чьей подачи подобное случилось. Этим господам совет — вините во всём только себя, и на сегодня он бесплатный, конечно, исключая стоимость книги.

* * *

Время, шедшее, тянувшее за собой все больше появляющихся вопросов, далеко не всегда с ответами, съедало то нормальное восприятие жизни, которым можно наслаждаться, если, конечно, не привыкнуть к нему, как все люди. Давно уже хотелось чего-то обычного, семейного — как просто человеку сказать, подумать, помечтать, но как редко удаётся сделать. Всегда есть какие-то ограничения (я не имею в виду что-то материальное). Счастье — это, конечно, очень много, но как-то эфирно и визуально не определяемо, а вот радость, отзывчивость, положительные переживания, почувствовать свою нужность, почувствовать к себе чувства другого, не безразличного тебе человека — это уже что-то более приземлённое, но не менее желаемое. Что-то зависит и от нас, но то мы не можем, то нет настроения у других, лишь какая-то суета, оплетающая все хорошие начинания, то, всё подготовив, не получаешь ожидаемого, а получая — вдруг ощущаешь временность и конечность. Спасает лишь то, что это будет вновь. Вот этой, постоянно ожидаемой надеждой на «вновь», я и поддерживал свой дух и свои силы.