Не жди меня, мама, хорошего сына - Владимир Колычев

— Хорошо, — кивнул, соглашаясь, Степан.

— А постановления у нас не было, — сказал майор. — Сами понимаете, боялись утечки информации…

— Понимаю. Считайте, что Биткова взяли на основании нашего постановления, я не против. Тем более что вы не провезли его мимо нас…

— Нужно же было придать задержанию законный вид. Все равно завтра к вашему прокурору. Надо еще пару статей к Биткову прикрутить. Незаконное применение огнестрельного оружия, покушение на убийство, ну и золото, само собой…

Степан знал, что при задержании был ранен один федерал. Пуля попала в плечо, прошла навылет, ничего серьезного, но тем не менее…

— Оформим все как положено, — заверил он майора.

— И еще золото, два чемодана, — сказал Колыванов. — В момент передачи его сфотографировали… Ваши два чемодана, и два наших.

— Итого, четыре… — улыбнулся Степан. — А почему только золото? У Биткова и алмазы были.

Он полез в ящик стола, достал оттуда фотографию бриллианта, показал федералу.

— Битков называет его «Олений глаз». Вам это знакомо?

— Нет, — признался Колыванов. — Но алмазы у него могли быть. Раньше он и по этой части грабил… Сейчас нет, сейчас только золото…

— Сколько ему за это светит?

— Незаконный оборот драгоценных металлов в крупных размерах, организованная группа — до десяти лет с конфискацией имущества… Плюс человека нашего ранил… Крепко Битков влип…

— Он и у нас тут дел натворил. Мне бы поговорить с ним.

— Возражать не буду, — недолго думая, сказал Колыванов.

Круча не поленился спуститься в изолятор временного содержания, не побоялся войти в камеру к заключенному.

Он предполагал, что Битков встретит его по-волчьи озлобленно, но бандит смотрел на него смиренно.

— Вот, попрощаться пришел, — насмешливо сказал Степан. — Уезжаешь ты от нас, Битков. Сначала в Лефортово, потом дальше, в Сибирь, по каторжному тракту…

— Знаю, — обреченно махнул рукой Битков.

И вдруг с надеждой глянул на Кручу.

— А может, я лучше здесь? Вы мной займитесь, в Бутырку там, в «Матросскую» — я согласен. Только федералам не сдавайте.

— Думаешь, с нами просто будет?

— Надеюсь.

— Много бед в тайге натворил?

— Да нет, не много, так себе…

Степан понимал, что Битков лжет, изворачивается.

Таежными «подвигами» бандитов должны были заниматься федералы, а на совести битовской милиции — преступления, которые они совершили здесь. И Степан должен был воспользоваться удобным случаем, чтобы разговорить задержанного авторитета.

— А здесь много?

— Ну, здесь да, много! — легко согласился Битков. — Вы хотели знать, кто маски-шоу с Сафроном устроил, так я признаюсь, моя работа!

— Еще что?

— Ну, квартиру Толстухина с преступными намерениями взломал, золото там, все такое…

— Мало.

— Гипнотизера на вас натравил.

— Битков, ты мне клоунаду здесь не устраивай.

— Клоунаду?! — задумался авторитет. — Да, и клоунада тоже была… Клоундайк-шоу… Я еще у Головастикова спросил, что он знает про Клондайк. А он мне — не Клондайк, а Клоундайк…

Степан догадался, что Битков неспроста застопорил ход своей мысли.

— Где Головастиков? — резко и хлестко спросил он.

— Головастиков?! — растормаживаясь, отозвался Битков. — Нет Головастикова…

— Где он?

— Это моя вина… Признаюсь, что моя… Ненавижу петухов. В зоне их гноил, здесь бы всех удавил, будь моя воля… Но воли мне здесь не дают. Я же как человек здесь жил, по законам… Ну, Сафрона тронул, так не насмерть же…

— Ты с темы не соскакивай. Ты мне про Головастикова говори.

— Он Клоундайк-шоу обещал, а получилась сплошная гомосятина… Разозлил он меня, короче. Так разозлил, что убить его готов был… Но я Волынку сказал, чтобы не убивал. Напугай, говорю, пацана, но живым выпусти. Волынок его в подвал спустил и… Короче, застрелил пацана… Толик сказал, что у него вышло случайно. Но я-то знаю, что нет… Волынок подставляет меня. Точно знаю, что подставляет… И в Сафрона он стрелял. И Троху он убил, чтобы на него свалить и меня подставить… Если б не эта падла, я бы здесь сейчас не сидел… Не я бы золото брал… Другой человек должен был золото брать. Но Волынок его подставил, я сам на себя все взял. А то бы он товар принял…

— Что ты там лопочешь? — презрительно скривился Круча.

— Волынок Троху грохнул, — не совсем четко, но громко сказал Битков. — Бабой соблазнил…

— Какой бабой?

— Я… Я не знаю…

— Так, давай все по порядку, — мрачно сказал Степан.

К злодеяниям таежной банды прибавился еще один труп. Погиб Лева Головастиков, на розысках которого так настаивала его мать. Степан обещал держать ее в курсе событий. Теперь придется объясняться с ней, слушать, как взвоет она белугой.

— Головастикова кто убил? — жестко спросил он.

— Волынок! — без промедления ответил Битков.

— По твоему приказу?

— Нет… Но пусть будет да…

— Так да или нет?

— Нет.

— Трофименкова кто убил?

— Троху? Троху Волынок убил… Сначала бабой его соблазнил, а потом убил…

— Что за баба?

— Не знаю… Откуда-то из Тулы…

— В Сафронова кто стрелял?

— Волынок.

— И баба с ним была, о которой ты говоришь?

— Не знаю. Чего не знаю, того не знаю.

— А что это такое, ты знаешь?

Степан достал из кармана фотографию алмаза, показал Биткову.

— Знаю, «Олений глаз», мы о нем говорили… В нем сила моя была. Забрали алмаз, забрали силу…

Взгляд Биткова затуманился, лицо приобрело отсутствующее выражение. Степан должен был вывести его из потустороннего транса, поэтому влепил ему пощечину.

— Эй, очнись!

Битков пришел в себя, всполошенно посмотрел на Кручу.

— Твою силу забрала кровь, которую ты пролил, — сказал Степан. — А «Олений глаз» потеряла девушка, которая была с преступником, стрелявшим по Сафронову. На камне отпечатки некой Стеллы Сидорец…

— Стеллы?! — встрепенулся Битков. — Да, с Волынком могла быть Стелла… А он по Сафронову стрелял…

— А Трофименков здесь при чем?

— Трофименков? Троха?.. Так Троха должен был у Малчи дежурить, а Волынок его бабой соблазнил…

— Стеллой?

— Нет, Стелла его баба, — мотнул головой Битков. — Малча говорит, другая баба была. А Толик сказал, что Волынок бабу какую-то в Тулу повез…