Королева и лекарь - Эми Хармон

– Ей понравились бы волосы у тебя на заднице, но это еще ни о чем не говорит, – хмыкнул Тирас, и Кель смерил его гневным взглядом. Тот застонал. – Ну прости. Я не хотел оскорблять королеву Сиршу. Просто за тебя волнуюсь, вот и всё. В воздухе воняет вольгарами.

– Они идут, Тирас. Саша их видела, – добавил Кель, вспомнив, что не рассказал брату самого главного.

– Черт возьми!

– Тебе лучше уехать. Возвращайся в Джеру, к Ларк и дочери, – сказал Кель. – На ночь можешь остаться, но с рассветом улетай.

– Разве ты поступил бы так? – негромко спросил король. – Мы столько раз сражались с вольгарами вместе.

– Мне не нужно таких одолжений, брат. Я не могу заставить Сашу уехать и не могу бросить этих людей биться с вольгарами в одиночку. Король Арен – не воин. У него нет армии, нет оружия. Ни одного проклятого укрепления! Но это не твоя битва и не твое королевство. Ты не имеешь права рисковать жизнью ради него.

– Я останусь, пока ты не вернешься со мной, – твердо ответил Тирас.

Настала очередь Келя чертыхаться и вздыхать.

В итоге он устало кивнул – уступив брату, как десятки раз до того. Но в глубине души Кель знал, что лжет. Чем бы ни завершилась битва – победой или поражением, – он не вернется в Джеру.

Во время битвы за Килморду от запаха вольгар было не продохнуть. В Каарне ветер приносил его постепенно – все усиливающийся дух гниения и смерти. Тирас, благодаря звериному чутью, уловил его первым, но на следующее утро оказался далеко не единственным, кто принюхивался к бризу и тут же морщился. Кель посоветовал Арену собрать всех горожан в крепости.

– Взгляните на холмы, капитан, – пробормотал Джерик.

Но Келю даже не было нужды поворачивать голову. Он знал, что листья дрожат на ветвях, выводя предсмертную песню.

Крестьяне оставили поля и начали выращивать лозы, которым предстояло колючим шатром протянуться от замковых стен до парапетов. Затея была в том, чтобы переплести их крест-накрест наподобие шипастой сети, которая задержит и исцарапает всех, кто в нее попадется.

– Откуда нам знать, что вольгары попробуют через нее прорваться? – с тревогой спросил король Арен, пока протягивал над внутренним двором очередной зеленый побег.

– Мы будем стоять прямо под ней, – ответил Кель мрачно. – А птицелюди ничего так не хотят, как обглодать наши кости.

– Они просто не смогут удержаться, – согласился Джерик.

– Если они не смогут взлететь, удача перейдет на нашу сторону, – заверил Арена Тирас. Тот встретил джеруанского короля с удивлением и надеждой – но узнав, что за Тирасом не следует многотысячная армия, снова погрузился в уныние.

Когда сети были натянуты, люди Келя заколотили окна в замке, чтобы вольгары не смогли разбить стекла и пробраться внутрь. Дети в сопровождении нескольких женщин, а также капитан Лортимер с небольшой командой, которой хватило бы для управления кораблем, остались в тронном зале. Там же заготовили провиант и вещи, необходимые на случай быстрого отступления. При нападении вольгар двери должны были забаррикадировать. Джеда создал туннели, которые начинались в лесу и вели под землей в замковые погреба и кладовые. Если королевская гвардия и едва оперившаяся армия Каарна потерпят поражение, королева Сирша должна будет вывести всех в лес, минуя двор и ворота. В бухте Дендар по-прежнему ждал корабль. Некоторые из детей Каарна спасутся. Это было наибольшее, что мог обещать им Кель.

Всех, кто хотел сражаться, – и мужчин, и женщин – вооружили длинными пиками, копьями, палками и мечами, после чего собрали под лозами в такое же построение, каким отряд Келя оборонялся на Яндарианской равнине. Он бы предпочел отослать всех женщин и спрятать их вместе с детьми и стариками в бесчисленных комнатах замка, но те отказались с яростью львиц. Среди них была и королева Сирша.

Снизу оборону обеспечивали копья и лозы; сверху их прикрывали сотня лучников на крепостных стенах и горстка Одаренных в башнях. У них не было ни кипящего масла, ни катапульт, но Кель возлагал большие надежды на магию каарнцев. Именно Одаренные в свое время переломили ход сражения в Джеру.

– Айзек может поджечь что угодно, – объяснил Кель маленькой служанке, которая умела призывать воду. – Но это весьма опасный дар. Мы же не хотим, чтобы замок загорелся посреди сражения? Не своди с него глаз и, если что, не дай пламени распространиться.

– Но я не смогу добыть воду из камня, капитан, – прошептала Тесса, обводя взглядом стены башни.

– В воздухе тоже есть вода. Попробуй призвать ее с небес.

Тесса нехотя кивнула, но Кель видел, что она до смерти напугана. И не мог ее успокоить. У девчонки и вправду были все основания для страха, но если она будет бояться за свою жизнь, то сумеет подчинить дар. В этом Кель не сомневался.

Рядом он поставил Дева – мальчишку, который умел вызывать ураганный ветер, и Бума, чей громовой голос должен был сбивать вольгар еще на подлете. Морской Перевертыш, вооруженный пикой, собирался сражаться вместе с соплеменниками, но Кель незаметно отвел его в сторону и дал особое поручение. Если Каарн падет, ему придется выбраться через туннели и доплыть по морю до самого Джеру. Кто-то обречен стать гонцом, приносящим дурные вести.

Наконец сети были готовы, и солнце начало опускаться за кромку леса. Переполненные ужасом каарнцы спали и ели урывками, не сводя глаз с востока, откуда королева предсказала появление вольгар. Саша поминутно проверяла, все ли нужды удовлетворены, а случайности предусмотрены, без устали кружила по двору и успокаивала взволнованных сограждан. Арен следовал за ней, воодушевляя людей: он говорил, что полностью доверяет плану Келя и убежден в силе Каарна. Падриг плелся за ним с выражением человека, на чью долю выпало чересчур много испытаний.

Тирас передал командование Келю, в кои-то веки приняв роль не короля, а младшего брата, – однако глаза его не упускали ни одной мелочи, а руки не замирали ни на секунду. Когда заостренные палки, копья и клинки были аккуратными штабелями сложены во всех уголках двора, Тирас взмыл в небо и принялся кружить над долиной. Если кто и мог первым заметить приближение вольгар, так это он.

Через два дня бесплодного ожидания нервы каарнцев едва не звенели от напряжения. Людей все вернее охватывала надежда, что битвы не будет, что королева просто ошиблась. Даже трупный запах, казалось, ослаб, хотя Кель понимал, что дело в переменившемся ветре.

Когда на закате третьего дня Тирас спикировал во двор и преобразился в человека, глаза его были расширены, а кожа покрыта испариной. На горизонте показался огромный рой вольгар. Тирас мгновенно оделся, взял свой меч и без единого слова скорби или сожаления укрылся под колючим балдахином вместе с каарнцами.

Лучники скорчились на валу, стараясь стать как можно незаметнее: им предстояло вступить в бой, лишь когда вольгары начнут прорываться сквозь лозы. Одаренным в башне было велено ждать второй волны нападающих. Обычно вольгары ныряли, хватали жертву и снова взмывали в небеса. Кель надеялся, что на этот раз каждое их пике окончится смертью. Он не сомневался, что все его приказы будут в точности исполнены, а потому решился ненадолго покинуть строй и взобраться на сторожевую вышку.