Реликт - Линкольн Чайлд

спета, — повторил Райт. Из горла директора вырвался лёгкий сдавленный всхлип, и он уронил голову на стол.

— Чёрт возьми, — пробормотал Катберт, взял со стола бутылку и убрал в шкаф.

— Всё кончено, разве нет? — простонал директор, не поднимая головы.

— Да, Уинстон, кончено, — сказал Катберт. — Честно говоря, я буду рад просто выйти отсюда живым.

— Иен, пожалуйста, не будем об этом. Пожалуйста, — взмолилась Рикмен. Встала, подошла к двери, которую прикрыл за ними Райт, и медленно распахнула её.

— Не заперта! — воскликнула она.

— Господи, — подскочил Катберт. Райт, не поднимая головы, полез в карман и протянул ключ.

— Подходит к обеим дверям, — глухо произнёс он.

Рикмен дрожащей рукой вставила ключ в замок.

— Чем мы провинились? — печально спросил Райт.

— Совершенно ясно чем, — ответил Катберт. — Пять лет назад у нас была возможность разобраться с этим делом.

— Ты о чём? — спросила Рикмен, возвращаясь к ним.

— Прекрасно знаешь, о чём. Об исчезновении Монтегю. Нужно было заняться этой проблемой, а мы делали вид, будто ничего не случилось. В подвале возле ящиков Уиттлси была лужа крови. Монтегю исчез. Теперь-то мы точно знаем, что с ним случилось. Однако нужно было докопаться до истины тогда. Помнишь, Уинстон? Мы сидели у тебя в кабинете, когда Ипполито явился с этим сообщением. Ты приказал отмыть пол и забыть об этом. Мы умыли руки и надеялись, что убийца Монтегю исчезнет.

— Не было доказательств, что кто-то убит! — простонал Райт, подняв голову. — И не было доказательств, что это — кровь Монтегю! Она могла остаться от бродячей собаки или кого-то ещё. Откуда мы могли знать?

— Мы могли выяснить, если бы ты приказал Ипполито сообщить в полицию о громадной луже крови. И ты, Лавиния, — насколько я помню, ты согласилась, что кровь надо просто смыть.

— Иен, не стоит затевать бессмысленный скандал. Ты прекрасно знаешь, что та кровь могла быть чьей угодно, — сказала Рикмен. — И ты сам настоял на том, чтобы ящики перенесли. Ты беспокоился, что выставка вызовет вопросы об экспедиции Уиттлси, ты взял журнал и попросил меня хранить его до закрытия выставки. Материалы в нём противоречат твоим теориям, так ведь?

Катберт презрительно фыркнул.

— Ничего ты не понимаешь. Джон Уиттлси был моим другом. По крайней мере поначалу. Мы рассорились из-за статьи, которую он опубликовал, да так и не помирились. Но теперь говорить об этом поздно. И я не хотел, чтобы записи его были опубликованы, чтобы его теории стали предметом насмешек.

Он повернулся и уставился на заведующую отделом по связям с общественностью.

— То, что я сделал, Лавиния, было попыткой защитить коллегу, у которого зашёл ум за разум. Я не покрывал убийства. А как быть с тем, что сотрудники музея замечали нечто странное? Уинстон, ты получал по нескольку сообщений в год о том, что люди видели или слышали в вечерние часы что-то необычное. И ничего не предпринимал, так ведь?

— Откуда я мог знать? — забрызгал слюной директор. — Кто бы в это поверил? То были нелепые сообщения, смехотворные…

— Пожалуйста, перемените тему! — воскликнула Рикмен. — Я не могу ждать здесь, в темноте. Может, через окна? Может, внизу натянут для нас сеть?

— Нет, — ответил Райт, глубоко вздохнув и протирая глаза. — Решётки из закалённой стали, толщиной в несколько дюймов. — Он обвёл взглядом тёмную комнату. — Где моя бутылка?

— Хватит тебе, — сказал Катберт.

— К чёрту тебя с твоим англиканским морализаторством.

Райт, шатаясь, поднялся на ноги и нетвёрдой походкой направился к шкафу.

В лестничном колодце д’Агоста обратил взгляд на тусклый силуэт Бейли.

— Спасибо, — сказал он.

— Командуете вы, лейтенант.

Внизу, сопя и всхлипывая, их ждали сгрудившиеся на ступеньках гости. Д’Агоста повернулся к ним.

— Так. Двигаться нам нужно быстро. На следующей лестничной клетке есть дверь, ведущая в подвал. Мы пройдём в неё и встретимся кое с кем, кто знает, как отсюда выйти. Всем понятно?

— Понятно, — послышался голос мэра.

— Отлично, — кивнул д’Агоста. — Ладно, идём. Я пойду первым и буду светить фонариком. Бейли, ты замыкающий. Если что увидишь, дай мне знать.

Группа медленно спустилась. На лестничной клетке д’Агоста дождался сигнала Бейли «опасности нет». Потом ухватился за дверную ручку.

Дверь не подалась.

Д’Агоста дёрнул её ещё раз, посильнее. Безуспешно.

— Что за…

И посветил на ручку фонариком.

— Чёрт, — пробормотал он. Потом повысил голос: — Оставайтесь на местах. Не шумите. Я поговорю с полицейским, который идёт сзади.

И пошёл в конец вереницы испуганно замолкших людей.

— Слушай, Бейли, — вполголоса заговорил лейтенант, — в подвал нам не пройти. Несколько наших пуль попало в дверь, рама перекорежилась. Без лома двери не открыть.

Даже в темноте он увидел, как расширились глаза Бейли.

— Что же делать? — спросил сержант. — Подниматься обратно наверх?

— Дай подумать, — сказал д’Агоста. — Сколько у тебя патронов? У меня в револьвере шесть.

— Не знаю. Пятнадцать-шестнадцать, наверное.

— Чёрт, — ругнулся лейтенант. — Вряд ли… Внезапно он умолк, выключил фонарик и прислушался. Лёгкое движение воздуха в колодце донесло сильный козлиный запах.

Бейли опустился на колено и навёл ружьё вверх. Д’Агоста быстро вернулся к ждущей внизу группе.

— А ну, все, — прошипел он, — вниз, на следующую клетку. Живо!

Послышался негромкий ропот.

— Вниз нельзя! — выкрикнул кто-то. — Под землёй окажемся в западне!

Ответ лейтенанта заглушил выстрел Бейли.

— Музейный зверь! — раздался чей-то вопль, все, спотыкаясь и падая, устремились вниз по лестнице.

— Бейли! — крикнул д’Агоста, у которого от грохота выстрела звенело в ушах. — Бейли, следуй за мной!

Пятясь по лестнице, сжимая в одной руке револьвер, другой касаясь стены, д’Агоста заметил, что, когда он спустился ниже подвального уровня, каменные ступени стали влажными. Наверху виднелся только силуэт Бейли, сержант спускался, тяжело дыша и негромко ругаясь. По прошествии, казалось, целой вечности нога д’Агосты коснулась лестничной клетки. Люди стояли вокруг, затаив дыхание; потом его легонько коснулся Бейли.

— Что там было, чёрт возьми? — шёпотом спросил лейтенант.

— Не знаю, — ответил тот. — Появился этот жуткий смрад, потом я кое-что увидел. Пару красных глаз. И выстрелил.

Д’Агоста посветил вверх. Видны были только тени да грубо обтёсанный жёлтый камень. Запах всё ещё ощущался.

Лейтенант навёл фонарик на группу и быстро сосчитал головы. Тридцать восемь человек, включая его и Бейли.

— Порядок, — прошептал он стоящим. — Мы в нижнем подвале. Я пойду первым, следуйте за мной по сигналу.

Д’Агоста повернулся и посветил на дверь. Чёрт, подумал он, этой штуке место в лондонском Тауэре. Почерневшая металлическая дверь была укреплена поперечными железными полосами. Когда лейтенант распахнул её, в лестничный колодец устремился холодный, сырой, затхлый воздух. Д’Агоста пошёл вперёд. Услышав журчание воды, попятился и направил луч света вниз.

— Слушайте все, — сказал он. — Здесь