Анатомия призраков - Эндрю Тэйлор

Студент машинально отступил и распахнул дверь. На его лице было написано замешательство. Согнувшись, Холдсворт проследовал за Ричардсоном.

Комната была футов десять длиной, но не более пяти или шести шириной; потолок — наклонным. Камина не было. Шапочка и мантия Соресби висели на гвозде у двери. Из-за наклонного потолка выпрямиться можно было только у внутренней стены. В дальнем конце стояла незаправленная кровать без полога; здесь, у двери, располагался грязный дощатый стол, на котором лежало несколько книг и, на деревянной тарелке, краюшка хлеба и несколько крошек сыра. Над столом, прямо к стене, была прибита маленькая полка с дюжиной книг.

Когда они вошли, Соресби отступил к кровати. Холдсворт остановился рядом с широко распахнутым слуховым окном. Оно выходило на юг, к колледжу, но из него было видно лишь глухую стену соседнего Директорского дома. Холдсворт посмотрел вниз. Навстречу потянулись неприятные запахи. Он находился прямо над маленьким двором, где стояли уборная и прачечная и где слуги Карбери иногда работали днем. Во дворе никого не было.

— Мистер Соресби, с прискорбием сообщаю, что мы пришли по неприятному делу, — заговорил Ричардсон.

Студент в замешательстве переводил взгляд с одного на другого.

— Я не понимаю, сэр. Что-то случилось? Мой отец?..

— Нет-нет, — перебил Ричардсон. — По крайней мере, на этот счет можете не беспокоиться. Нет, дело касается библиотеки. Но прежде чем я продолжу, вы не хотите мне о чем-нибудь рассказать? Это может оказаться в ваших интересах.

Ричардсон сделал паузу. Соресби покачал головой.

— Ну, хорошо. Я должен сообщить вам, что в библиотеке была совершена кража со взломом. Вор вошел в библиотеку сегодня — вероятно, во время обеда или сразу после. Взломал замок одного из шкафов и украл ценную книгу.

Соресби заметно съежился.

— Мне искренне жаль… Я…

— Что? Вы признаете свою вину?

— Нет, сэр. — С лица студента сбежали последние остатки красок. — Разумеется, нет. Я… я только хотел сказать, что сожалею, что не был рядом и не предотвратил кражу. Как библиотечный клерк…

— Да, конечно, мы еще поговорим о вашем небрежении долгом, — пообещал Ричардсон. — Но сейчас меня заботит не это. Меня заботит намного более весомая возможность, что вы сами украли книгу.

Соресби поднял руки, как будто защищаясь от удара, попятился от Ричардсона и ударился ногами о край кровати. Застигнутый врасплох, он резко сел.

— Совершенно очевидно, что ответственное лицо знает не только, какой шкаф открывать, но и какую книгу красть. Другими словами, вор был тесно знаком с библиотекой.

— Умоляю вас, сэр, заклинаю, оставьте подобное подозрение! — воскликнул Соресби. — Я бы никогда…

— Буду весьма признателен, если вы выслушаете обвинение, прежде чем попытаетесь его опровергнуть. Как я уже начал говорить, после обеда мистер Аркдейл поднялся в библиотеку. Он и обнаружил кражу. Он также нашел инструмент, использованный для взлома двери шкафа. Поступив весьма благоразумно, он немедленно отнес его мне. Могу добавить, что он его узнал, как и я.

Ричардсон достал перочинный нож из кармана. Соресби, не вставая с кровати, мгновение глядел на него, затем протянул к нему руку. Тьютор отдернул руку с ножом.

— Вы признаете, что это ваш нож?

— Разумеется, сэр. Я узнал бы его из тысячи… он принадлежит мне с малолетства. Это нож моего отца.

— Прекрасно, — Ричардсон бросил взгляд на Холдсворта. — В таком случае я вынужден спросить вас еще раз: это вы украли книгу?

Соресби открыл рот, но заговорить не смог. Он отчаянно тряс головой, его космы мотались из стороны в сторону.

— Очень жаль, но улики против вас настолько весомы, мистер Соресби, что мне остается лишь обыскать вашу комнату. Поверьте, необходимость сего отвратительна мне не меньше, чем вам, но вы же понимаете, что, учитывая обстоятельства, у меня нет другого выбора. Если вы невиновны, что возможно, хотя свидетельства против вас весомы, то, естественно, желаете подтверждения вашей невиновности перед миром. — Ричардсон взглянул на Холдсворта. — Очень важно проделать все по правилам, сэр. Вы бесконечно обяжете меня, если встанете у двери и пронаблюдаете за обыском. — Он снова повернулся к Соресби: — Пожалуйста, встаньте рядом с мистером Холдсвортом. Но прежде чем вы это сделаете, не будете ли вы столь любезны вывернуть ваши карманы?

Соресби, пошатываясь, поднялся. Он вывернул карманы сюртука и бриджей, один за другим.

— Я… я заметил, что куда-то задевал свой нож, сэр, — пролепетал он. — Я думал…

Его голос увял. Он стоял рядом с Холдсвортом и дрожал, как будто в приступе малярии. Громко хрустнул сустав.

Ричардсон обошел комнатушку. Он действовал методично, как всегда и во всем: перевернул книги и осмотрел стол, даже заглянул под него. Рядом со столом на полу стоял деревянный ящик с записями Соресби, и он вывернул его содержимое на стол и поворошил указательным пальцем. Обыскал маленький шкаф, в котором студент хранил немногочисленную одежду и разную дребедень, от свечных огарков до ржавых игл.

Соресби дышал часто и неровно. Он весь горел, как будто в лихорадке. Холдсворт ощущал жар, исходящий от его тела, а также кислый запах, как будто страх можно было обонять.

Наконец тьютор подошел к кровати и сдернул покрывала с соломенного матраса. Осмотрел подушку и валик под ней. Обнаружил под кроватью пыль, горшок, из которого при выдвигании расплескалась моча, и скелет мыши. Изучил сам матрас, прощупав и промяв его с обеих сторон, как врач в добросовестном поиске опухолей на теле пациента.

Внезапно он поднял глаза.

— В соломе прощупывается прямоугольный предмет, мистер Соресби. Вот здесь… где шов разошелся. Вы не могли бы достать его мне?

Студент сглотнул. Открыл рот и снова закрыл, но не пошевелился.

— Вы слышали меня, сэр?

Соресби, спотыкаясь, пересек комнату и упал на колени У кровати. Ричардсон стоял рядом и наблюдал. Студент запустил руку под чехол матраса, в солому.

— Не здесь, — сказал Ричардсон. — С другой стороны.

Рука Соресби, скрытая от глаз, поменяла положение. Наконец он выудил переплетенный в кожу том в четвертую долю листа и пораженно уставился на книгу.

— Пожалуйста, дайте сюда, сэр, — потребовал Ричардсон.

Мужчины находились на расстоянии не более ярда. Не вставая с колен, точно проситель, Соресби протянул книгу Ричардсону. Тьютор взял ее и открыл на титульном листе. Он наклонил томик, чтобы Холдсворт тоже увидел название. «Парижская резня».

— Клянусь, — хрипло прошептал Соресби. — Клянусь, я…

— Прошу, не добавляйте клятвопреступление к своим прочим грехам, сэр. Что ж, мы на время удалимся. Оставайтесь в своей комнате, пока я за вами не пришлю, — тьютор повернулся к Холдсворту: — Мне так горько, что вам пришлось наблюдать столь неприятный разговор. Но могу ли я еще немного злоупотребить вашей добротой и попросить сопроводить меня в Директорский дом?