Арабские народные сказки - Автор Неизвестен -- Народные сказки
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Аббас очень обрадовался и подумал: “Сейчас я отправлюсь в город и превращу пыль и камни в золото... Потом куплю много земли, построю на берегу реки дворец и окружу его огромным садом... Я куплю прекрасных коней и облачусь в роскошные одежды...”
Тут он хотел подняться, но, почувствовав сильную усталость, голод и жажду, понял, что не сможет идти.
“Съем-ка я то, что принес с собою утром из дому”,- решил он и протянул руку к завтраку, который лежал в маленьком мешочке возле дерева. Аббас взял лепешку, но, положив ее в рот, почувствовал металл. И хлеб превратился в золото!
В мешочке оставалась еще луковица. Аббас поспешно схватил ее. Каково же было его смятение, когда и луковица стала золотым слитком, который он не мог съесть!
Аббас страшно перепугался. Как он будет теперь пить и есть? Как будет жить в этом мире золотых слитков? Ведь так он очень скоро умрет от голода и жажды, даже не попользовавшись золотом, которое без труда дается ему в руки.
Так думал Аббас, представляя, как умрет в муках от голода и жажды, раз все, чего бы он ни коснулся, превращается в золото.
Но тут он открыл глаза, увидел себя примостившимся в тени дерева и понял, что грезил. Глубокий вздох облегчения вырвался из его груди; словно гора свалилась у него с плеч.
- Слава Аллаху, что все это было лишь сном! - проговорил он.
Царица духов и змей
Жил некогда в городе Бальсоре молодой человек по имени Азем, который занимался красильным мастерством. Он славился отличным вкусом в выборе своих красок, равно как и красотою своего лица, и веселым расположением духа. Но был он небогат и содержал еще доходами от трудов своих старуху мать, которая жила с ним вместе.
В один день, когда он был занят обыкновенно своей работою, увидел он вошедшего в его мастерскую богато одетого чужестранца, который, взглянув на него, вскричал:
- Как молодой человек с такой наружностью и с таким умом может заниматься подобным мастерством?
- Я не стыжусь, – сказал Азем, – честного моего ремесла и умею ограничивать мои желания.
- Но если бы представилось тебе, – продолжал незнакомец, – средство скоро составить свое счастье, неужели ты стал бы противиться и не хотел бы воспользоваться им?
- Нет, если бы оно не обременяло моей совести, то принесло бы мне большое удовольствие.
- Сын мой, – сказал чужестранец. – Я имею средство для этого; я знаю чудный секрет превращать простой металл в золото и могу составить твое счастье. Будь завтра как можно раньше в своей лавке.
Азем после ухода старика много думал о его предложении и, посоветовавшись с матерью, стал с нетерпением ждать утра.
На рассвете дня он побежал в свою лавку, желая свидеться с новым своим приятелем, который не заставил себя долго ждать и вскоре явился с плавильным горшком в руках. После обычных приветствий незнакомец попросил молодого человека развести огонь. Он спросил, нет ли у него какого-нибудь низкого металла – железа, свинца или чего подобного. Азем нашел старый медный горшок и изломал его на куски. Затем незнакомец взял сосуд, потом, сняв чалму, всыпал в него желтого песка, проговорил несколько таинственных слов, снял сосуд с огня, и в нем вместо меди очутился блестящий слиток золота.
Восхищенный Азем стал просить незнакомца поделиться тайной.
- Хорошо, я приду к тебе вечером, и если мы будем наедине, то с удовольствием открою секрет, – сказал незнакомец.
Вечером Азем приготовил по средствам своим богатый ужин и вскоре увидал входящего старика.
За ужином Азем много выпил вина, к которому не был привычен, и скоро опьянел.
Когда старик увидел, что Азем слишком пьян, то незаметно всыпал ему усыпительного порошка и заставил выпить. Как только Азем выпил, то повалился на свою подушку, погруженный в глубокий сон.
Злой старик воспользовался этим и, положив Азема в сундук, крикнул носильщиков, заранее приготовленных, которые, взяв сундук, отнесли его на корабль, готовый к отплытию.
Мать Азема, возвратясь домой, очень удивилась, что сына ее нет; прождав еще день, наконец догадалась, что с ее сыном случилось несчастье. Отчаяние бедной матери было невыразимо.
Между тем коварный похититель плыл с попутным ветром. Он был злой чародей, ежегодно он ездил в Хорасан, область Персии, чтобы сманить какого-нибудь мусульманина и посредством его добыть нужные вещи для алхимии и потом умертвить, дабы тайна его не была открыта.
Через два дня после их отплытия Барам (так звали чародея) открыл сундук и попрыскал какою-то жидкостью в лицо Азема. Азем чихнул, протер глаза и с удивлением стал озираться вокруг себя. Очень скоро он понял, что попался в сети злодея.
Обратившись к старику, Азем сказал:
- Что ты делаешь со мною, отец мой? Ты обещал мне удовольствия и богатства, то ли это, в чем ты меня обнадежил?
- Неверная собака, собака мусульманская, – отвечал чародей, – ты бы должен умереть от руки моей, и наслаждение мое должно бы составлять продолжение твоих мучений; ты сороковая жертва моя. Есть еще для тебя спасение: отрекись от ислама и поклонись священному огню, который я чту.
- Да погубит небо тебя и твою веру! – отвечал Азем, вскочив, как исступленный. – Клянусь Магометом, что никогда не променяю веры в истинного Бога.
- Несчастный! – возразил тотчас чародей, который не мог более воздерживаться. – Я постараюсь поколебать твое упорство.
Говоря это, он кликнул невольников и приказал сечь Азема бичом, а после истязания велел бросить его в нижнюю часть корабля, давая ему немного хлеба и воды для поддержания жизни. Подобного рода страданиям Азем подвергался ежедневно.
В один день плавания поднялась жестокая буря; волны поднимали корабль до облаков и грозили разбить его вдребезги. Корабельщикам пришла счастливая мысль, что причина гнева Божьего – истязания, которым подвергался Азем, поэтому они приказали тотчас освободить его, а Барама заставили просить у него униженно прощения. Невольников же его, в предупреждение возмущения, бросили за борт.
Буря утихла. Барам, скрыв гнев свой, притворными ласками опять получил доверие неопытного Азема.
Наконец показалась земля. Чародей вышел на берег с Аземом и сказал ему, что они прибыли в ту страну, где можно добывать золото. Он приказал капитану корабля дожидаться их месяц у этого берега, а затем они пошли