Толлеус. Учитель – ученик - Дмитрий Коркин

Рывок! Оробосец огляделся и ругнулся: это был совершенно не тот привычный и комфортный слой Сути Мира, где Гласус проводил свои изыскания. Он оказался на самом нижнем, темном, отвратительно структурированном слое, который предпочитал проскакивать максимально быстро. Мало того что искать здесь информацию гораздо сложнее. Вдобавок тут еще и небезопасно. Редко, но встречаются какие-то сгустки энергий, которые проявляют крайне нездоровый интерес к гостям из материального мира. Гласус больше читал, чем находился здесь, но прочитанному верил и знал: эти твари бывают разных размеров и силы, и пусть человека не смущает отсутствие у них рта, зубов, глаз, носа, лап. Привлечешь их внимание – догонят и высосут всю энергию без остатка. Как итог – полный распад личности. Брр!

Правда, в этом слое есть свои плюсы. Связи между вещами и событиями здесь тонки и ненадежны, поэтому человек, погрузившись сюда, становится маяком, притягивающим все, что его касается. То есть находить что-то про себя, про свое прошлое и будущее легче отсюда. Видящие из сообщества оракулов предпочитают работать именно на этом слое, хотя они, наверное, единственные, кто всерьез тут копается.

Впрочем, пока ты застрял в эдаком тамбуре между телом и открытым пространством, все еще относительно безопасно. Вот когда выходишь… Хотя это у обычных людей. У старика природной защиты нет, поэтому и от тварей извне ничто не защитит. Кроме, пожалуй, того факта, что, пока не попытаешься ворваться, об открытом проходе не узнаешь. Дожил же как-то кордосец до своего возраста, и ничего. Так что можно не переживать по поводу внезапной атаки именно в этот момент – слишком мал шанс, ничтожно, исчезающе мал.

Сейчас Гласус со своей добычей как раз и оказался в эдакой кишке-переходе, когда уже видно, что там дальше, но ты все еще не там. В принципе как место для переговоров вполне годится, потому что тащить Толлеуса выше через уровни сил нет.

– Ты кто такой? – раздался сзади до боли знакомый, слегка испуганный, но при этом решительный голос.

Чародей обернулся и затряс головой. У него в глазах стало двоиться: искусник стоял сзади и грозно сжимал в руках посох. Толку от него тут, правда, никакого, как и от чародейства, но это означало, что дед сумел силой мысли создать для себя привычный объект из реальности. Обычно чаровники эту технику осваивают долго.

Но если старик стоит сзади, что же тогда в руках? Должен быть ворот кордосца. И пальцы по-прежнему что-то чувствуют.

Гласус опустил взгляд и вздрогнул: чудеса какие-то! Тоже Толлеус, только без посоха и спящий… Уже нет – веки затрепетали как раз в этот момент и открылись.

Чародей, ничего не понимая, отступил на шаг и, не обращая внимания на вопрос, с помощью легкой медитации попытался успокоиться и привести свои мысли в порядок. Получилось, как и всегда.

«Может, я создал копию искусника, когда притащил его сюда? Точно нет – не новичок. И второй первым обозначил себя, а не послушен моей воле. Может, копия – это тот, что лежал, а теперь поднялся?» – Оробосец попытался найти логическое объяснение ситуации.

– Откуда он тут взялся? – задал вопрос второй Толлеус, причем обратился к своему двойнику, а не к чародею, что также разрушило версию о случайной копии.

– Залез без спроса, откуда же еще! – раздраженно буркнул первый искусник. – И тебя притащил!

– Ллэр Гласус? Вот уж не думал, что с вами получится встретиться вот так! Может, даже поговорить. Вы ведь можете говорить? – Это снова задал вопрос старик без посоха.

Оробосцу совершенно не нравилась ситуация. Более того, когда пришла пора разговаривать, все естество воспротивилось этому – отголосок старой войны. Но медитация принесла свои плоды, и он взял себя в руки.

– Так точно! А вы, как я посмотрю, здесь тоже не в первый раз? Честно говоря, удивлен.

– Доводилось, хотя не так часто, как хотелось бы. – А вы, стало быть, призрак только там, – кивок за спину, – а здесь прекрасно себя чувствуете?

Гласус заметил, каким азартным блеском загорелись глаза старика, который готов был заниматься исследованиями вот так, с ходу.

Тут в разговор влез первый:

– И все равно ему тут не место. Это мой дом!

– Разве он опасен? – проснулось легкое беспокойство у Толлеуса номер два.

– Как знать, что у него на уме. Лучше перестраховаться, – гнул свою линию номер первый.

– Но тогда мы ничего не узнаем. А вопросов столько, что небольшой риск можно перетерпеть, – с уверенной интонацией заявил первый. И добавил: – Наш гость сам достаточно заинтересован во мне, чтобы сотрудничать. Ведь так?

Гласус, внимательно прислушиваясь к собеседникам, нехотя кивнул. Как бы того ни хотелось, но он здесь и сейчас не для того, чтобы таиться и увиливать. Тем более что искусники (по крайней мере один) как будто выступают в роли коллег-сотрудников, а не тюремщиков. И им тоже есть чем удивить видавшего виды чародея.

– Все верно, уважаемые. Но прошу простить мою назойливость – вашего экстренного вмешательства требует одна ситуация, из-за которой я и позволил себе организовать эту встречу.

– Ситуация? – Толлеусы произнесли это слово хором, отчего возникло странноватое ощущение.

– Вы два дня не подпитывали плетение, которое сдерживает другое, способное уничтожить мое тело! – Гласус постарался этой учтивой фразой скрыть эмоции, которые чувствовал на самом деле. Воспитание, так сказать, не позволяет, ну и определенная зависимость.

Толлеус номер два хлопнул себя ладонью по лбу и изобразил на лице расстройство:

– Ваша правда! Эдак можно забыть, как плетения собирать!

– Тогда прошу, – чародей повел рукой в направлении выхода к телу, – не будем терять времени. От вашего плетения почти ничего не осталось!

– Один момент, – встрепенулся старик, качнувшийся в сторону «двери». – Когда мы снова пообщаемся?

Гласус раздраженно дернул щекой от лишней заминки и уже не так учтиво буркнул:

– Не надевайте свой обруч перед сном и не ставьте защиту – и хоть завтра ночью!

– И вы уходите! – Недовольная копия старика с посохом, про которого все забыли, топнула ногой, но чародей и сам стремился поскорее убедиться, что еще не поздно.

Он выскользнул из Сути Мира буквально следом за первым искусником.

Искусник почти привычно очнулся в собственном теле. Какой это по счету выход? Третий? Четвертый?

Все-таки ощущения от возвращения не совсем приятные – сознание будто ворочается внутри головы, устраиваясь поудобнее, из-за чего в первую минуту шатает, круги перед глазами, а в ушах перезвон. Да еще, кажется, неудачно упал на твердый пол. «Почему я вообще не в кровати?» – мелькнула мысль.

Надо вставать, причем стоит поторопиться. Плетение в спальне Гласуса – совсем не бутафория.