Звездные войны. Катализатор. Изгой-один. Предыстория - Джеймс Лучено

Сцепив пальцы и закинув ногу на ногу, он слушал, как первый специалист говорит о бюджете, второй — о временных ограничениях, а третий перечисляет материалы, необходимые для производства силовых дросселей и фокусирующих катушек соответствующих размеров. Еще один начал анализировать, что может понадобиться для создания подходящих демпферов магнитного потока, подчеркивая важность удвоения числа имевшихся в прототипах гальванических элементов.

Мысли Кренника уплыли куда-то в сторону.

Как же далеко он продвинулся со времени тех первых совещаний — с невзрачных мест в зале почти до самой сцены, до главной роли! Все должно было получиться так, как он рассчитывал. Теперь, когда Гален, сам того не зная, внес свой вклад в успешные испытания, Кренник даже представить не мог, каких высот сможет достигнуть он сам, когда суперлазер боевой станции будет действительно собран. Наверняка он станет опорой императорского двора, полноправным хозяином оружия, которое даже Дарта Бейдера заставит задуматься, а Таркина — неприкрыто завидовать.

Контр-адмирал Кренник.

Так было предначертано судьбой.

За все время докладов он почти ни слова не произнес, пока место перед голопроектором не заняла Рива Демейн, которая, вкратце описав само лазерное оружие, попросила разрешения задать вопрос не по теме.

— Слушаю, — ответил Кренник, с интересом наклонившись вперед.

— На верфях Куата или в Кореллианской инженерной корпорации разрабатывают какие-то новые корабли, которые могли бы превзойти звездные разрушители?

— Вопрос и впрямь несколько не по теме, доктор. Почему вы спрашиваете?

Мириаланка взглянула на коллег, словно ища поддержки, и все, кроме Сахали и еще нескольких, имевших самый высокий допуск, ободряюще кивнули.

— Всем нам предельно ясно, что суперлазер, подобный тому, что мы проектируем, затмит своей мощью любой ныне существующий корабль, даже крупнейшие дредноуты. Для оружия в пятьдесят раз больше нашего прототипа одна лишь коллиматорная шахта должна иметь в длину порядка восьми тысяч метров. — Она нервно рассмеялась. — И это еще не учитывая рассеивателей, конденсаторов или даже корпуса для самого кристалла-усилителя.

— Пока это всего лишь рассуждения, — пожал плечами Кренник. — Но — да, считайте, что речь идет о новом, усовершенствованном военном корабле.

Демейн наморщила покрытый татуировками лоб, пытаясь мысленно представить себе подобный корабль.

— Есть еще проблема с самим кристаллом.

— А именно? — настойчиво спросил Кренник.

— Он должен быть огромен — размером с небольшое здание.

— Размер кристалла не столь важен, как способ его обработки и огранки, — с деланым безразличием заметил Кренник.

— Так считает доктор Эрсо, коммандер?

Кренник замолчал.

— Это ведь его исследования? — продолжала Демейн, вновь взглянув в поисках поддержки на коллег. — Никто другой не мог ими заниматься.

— Пожалуй, мы слишком далеко отклонились от темы. — Кренник выпрямился в кресле. — Доктор Демейн, вам следует учесть, что все мы — вся команда инженеров — лишь одна из шестеренок в огромном механизме. Возможно, доктора Эрсо можно считать соседней шестеренкой, но он всего лишь теоретик. Естественно, наши области исследований и разработок иногда пересекаются, но в нашем обсуждении он не участвует.

Демейн хотела что-то сказать, но замолчала и начала снова:

— В таком случае у меня остается лишь один, последний вопрос.

— Вопрос или проблема, доктор?

— В какой-то степени и то и другое — но, пожалуй, все же по теме. — Она вывела над голопроектором схематическое изображение проектируемого оружия. — Учитывая ограничения данного комплекса, вряд ли мы в состоянии построить нечто хотя бы отдаленно имеющее такой размер. Работа будет продолжаться здесь или нас переведут куда-то в другое, более подходящее место?

— Собственно, переведут вас всех, — внезапно улыбнулся Кренник. — Я пока что не вправе раскрывать место назначения, но, думаю, оно вас всех приятно удивит. Можете считать его в каком-то смысле бонусом за прекрасную работу, проделанную вами здесь.

Инженеры переглянулись — кто-то с радостью, кто-то с явной тревогой.

— Скажу за всех — мы с нетерпением этого ждем, — сказал глава инженерной группы. — Вряд ли там будет еще негостеприимнее, чем на Хайпори.

— Что понравится одному, может не понравиться другому, — улыбнулся Кренник. — Вам придется решать самим. — Он поднялся, давая понять, что совещание закончено. — Скоро прибудет майор Венг, который проинформирует вас о следующем этапе проекта и о плане работ на ближайшие недели. Прошу всех оставаться на своих местах.

За дверью ждали двое его личных охранников, которые тут же последовали за ним.

— Ваш корабль ждет, — сказал тот, что пониже, когда за ними закрылась дверь зала для совещаний. — Хотите, чтобы мы сопровождали вас, коммандер?

— Полечу сам, — отмахнулся Кренник.

— А остальные, сэр? — спросил штурмовик, кивнув головой в шлеме в сторону двери.

— Позаботьтесь, чтобы их всех отправили отсюда, — не останавливаясь, ответил Кренник. — Насовсем.

Как можно убедить себя поступать вопреки своей природе, в полном несоответствии с тем, кем себя представляешь? Как можно оправдывать ложь, предательство? Ссылаясь на некие этические принципы или веря, что защищаешь кого-то, кого любишь, от боли и страданий? Открывая чьи-то глаза на то, чего они не видят или не понимают? С чего ей начать, когда она попытается объяснить свои поступки Джин? Где ей найти подходящие слова, чтобы ее действия выглядели хотя бы разумными, если не справедливыми?

Лире требовалось исключить из уравнения Галена, стереть его так же, как часто он сам мановением руки поступал со своими парящими в воздухе расчетами. Все, что она делала, она делала ради себя самой, хотя также и ради него и Джин. Но только ей одной важно было докопаться до сути мучивших ее тревог, и отвечала за свои действия тоже только она одна.

Недоверие к Орсону сменилось страхом, обычная неприязнь — почти ненавистью. Возможно, ему удалось убедить ее не вмешиваться в дела Галена, попросту выразив озабоченность по поводу его работы, но скрытая угроза в адрес ее и Джин тут же все обрушила, заставив принять боевую стойку.

Лира больше часа пыталась избавиться от тревоги вместе с потом, нарезая круги по территории погружающегося во тьму комплекса, но тщетно. С каждым кругом ее решимость действовать лишь росла. Несколько недель она ходила вокруг Галена на цыпочках, надеясь, что он почувствует ее отстраненность, но он отдалился на то же расстояние, возможно считая, что она злится на него из-за того, что он не рассказал ей про посещение Малпаза раньше. А может, он был просто разочарован или устал. После ее возвращения из Внешнего Кольца и проведенных вместе с Нари и Хасом месяцев он выглядел еще более рассеянным и задумчивым, поставив свою работу выше супружеских отношений и даже общения с Джин.