Дикарка - Фабио

Марко испытал невероятное облегчение. Он закрыл глаза и откинулся на спинку сиденья. Лия в безопасности.

Пока.

– А ты умная сучка, правда? – В голосе Рамона снова прозвучали зловещие нотки. – Ты бы с удовольствием выбросила из самолета и меня с Хондо. Ты хочешь этого?

– Не особенно, – ответила Лия. – Вы с Хондо джентльмены, а бедняга Альберто им не был.

– Ладно, выбрось эту дурь из головы, – предупредил девушку Рамон. – Если выкинешь еще что-нибудь подобное, то горько об этом пожалеешь.

– Обещаю вести себя хорошо, – смиренно произнесла Лия, но Марко уловил в ее голосе почти незаметное притворство.

– Сидеть! – приказал ей Хондо. Потом обернулся к Рамону: – Я не спущу с нее глаз до конца полета.

Марко видел, как Район вернулся в пассажирский салон и что-то по-испански сказал пилоту. Тот ошарашенно покачал головой.

Хондо оставил дверь в грузовой отсек открытой.

Марко медленно повернул голову. Он увидел Лию, которая, пристегнувшись, сидела возле двери. Перехватив ее взгляд, он вскинул кверху большой палец.

Лия едва заметно кивнула, давая понять, что заметила его жест.

Радоваться было нечему. Гибель Альберто была мимолетной победой. Лия, как и Марко, прекрасно понимала, что они летят навстречу своей судьбе.

* * *

– Что будем делать? – шепотом спросила Лия, когда они с Марко оказались запертыми в темной маленькой кладовой на вилле Виктора Кэвала.

– А что мы можем сделать? – резко ответил Марко. – Нам остается только ждать.

Она опустилась на пол и услышала, как он устроился рядом.

– Ждать чего? – спросила она. – Когда они вернутся вместе с Виктором, чтобы убить нас?

Марко не ответил.

Ясно было только одно: следовало благодарить судьбу за то, что Виктор лично не приехал за ними в аэропорт. Рамону и Хондо было приказано доставить пленников в дом, запереть в надежном месте и ожидать возвращения хозяина.

По дороге в дом Виктора Лия заметила, что они с Марко выглядят такими изможденными, словно не ели и не спали несколько суток. Кто знает, может быть, именно это их и ожидает…

Теперь Лия знала, что Марко был прав, когда сказал ей, что их преследуют люди Виктора.

Оказывается, он вообще очень часто говорил правду.

– Марко!

– Что?

Немного поколебавшись, она выпалила:

– Мне очень жаль.

Ответа она не дождалась.

Лия надеялась, что он спросит, чего именно ей жаль, или, например, скажет, что ей не за что извиняться после того, что они пережили вместе.

Ей хотелось увидеть его лицо, чтобы знать, продолжать говорить или не стоит.

Когда Марко наконец заговорил, он произнес только одну фразу:

– Мне тоже очень жаль. Лия была сбита с толку.

– Чего? – удивленно спросила она.

– Мне жаль, что я не заковал тебя в наручники после того, как мы…

– Чего тебе жаль?

Лия была просто вне себя от ярости. Слава Богу, что здесь темно и она не видит его лица. Она не желает лицезреть это самодовольное выражение, которое всегда появлялось у Марко, когда он думал, что одерживает верх.

– Мне следовало бы знать, что тебе нельзя доверять, – продолжал он со сводящим с ума спокойствием. – Я должен был понимать, что ты постараешься сбежать, как только я ослаблю бдительность. Но теперь ты сказала, что жалеешь об этом, значит, ты поняла…

– Мне жаль не этого, – возмутилась Лия. – Мне очень жаль, что я забыла, какой ты самонадеянный болван, и что я переспала с тобой вчера ночью.

– Могу сказать тебе то же самое, – не остался в долгу Марко. – Я не должен был позволить тебе соблазнить меня.

– О, я вас умоляю! Это ты соблазнил меня.

– Но это же смешно.

– Это ты первый поцеловал меня. Помнишь? Задолго до того, как мы приехали в твою хижину.

– Послушать тебя, так получается, что это я один виноват в том, что случилось.

– Ты правильно все понял.

– Ты хочешь сказать, что в ту ночь просто не владела собой, да? То есть ты не знала заранее, что сделаешь утром?

Он замолчал, а Лия почувствовала, как жаркий румянец заливает ее лицо. Интересно, он сейчас вспоминает их ночь?

Вот она вспоминает и страшно ненавидит себя за это, хотя само воспоминание действует на нее возбуждающе.

– Но это же сумасшествие, – сказала она Марко, усевшись поудобнее на жестком полу. – Я не могу в это поверить. Наши жизни под угрозой, а мы ругаемся из-за того, что не можем решить, кто первый захотел соблазнить другого. Наверное, мы виноваты оба.

Несколько секунд обдумывал ее слова, потом заговорил:

– Я все время знал, что этого не следует делать, но не смог сдержаться. Я всегда не выдерживаю, когда дело касается тебя.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду.

– Хорошо, что мы так и не соединились.

– Это точно.

Лия тяжело вздохнула.

– Что такое?

– Что?

– Что означает этот горестный вздох?

– Никакой он не горестный, – резко возразила Лия, не желая показывать, как она хотела, чтобы между ними все было по-другому. Они люди из разных миров. И теперь…

– Мы скоро умрем, да? – тихо спросила она вдруг. Какой-то частью своей души она жаждала, чтобы он стал возражать ей, вселять в нее надежду. Но он не стал ее обманывать.

– Похоже на то, – просто ответил он. Лию охватила грусть, сразу же уступившая место неописуемому гневу, охватившему все ее существо.

– Это нечестно, – сказала она Марко, – Как это вообще может быть? Я не сделала Виктору ничего плохого, я ничего не знаю о его бизнесе, и вот – пожалуйста. Меня убьют без всякой причины. А ты…

– А вот меня убьют по весьма веской причине, – перебил ее Марко.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Лия, я работаю в Отделе по борьбе с наркотиками. Под надежной легендой я внедрился в организацию Виктора, чтобы раскрыть его преступные операции. Именно этим я и занимался в его доме прошлым летом.

Лия буквально онемела от удивления.

Марко – сотрудник Отдела по борьбе с наркотиками?

Правда, она смутно понимала, что ей не следовало так сильно удивляться его признанию.

Здравый смысл давно подсказывал ей, что Марко не может быть другом Виктора Кэвала.