Простить и поверить - Вера Эн

и Ко, пока они вместе их не обсудят. Она пообещала и посмотрела на него с таким восхищением, словно он уже принес ей ордер на арест зарвавшегося управляющего.

Устоять было невозможно. Особенно зная, какое это удовольствие — целоваться с Ленкой. Он-то ведь реально уже думал, что в этом плане ему ничего не светит. Что у Ленки другой и что сторож на ее сервисе будет последним, на кого ее тщеславие позволит обратить внимание.

Кретин!

Не было у Черемухи никого! Что бы ни связывало ее со Жнецом, к близости это не имело никакого отношения. Близость у Ленки была с Димой, и такая, о какой только в юности и можно мечтать. Потом опыт подрезает крылья, вынуждая довольствоваться малым и убеждая, что иного в реальной жизни не бывает.

Бывает. И Дима прочувствовал это так ярко, что до сих пор пребывал в какой-то эйфории, посмеиваясь над самим собой, но никоим образом не желая из нее выныривать. И не имело ни малейшего значение отсутствие у Черемухи интимного опыта: Дима чувствовал ее эмоции и ее ощущения, и от их остроты и силы его просто уносило. Какое тут тщеславие: Ленка никогда не видела в нем подчиненного, только того Димку Корнилова, которого сам он почти потерял, — и именно его хотела. Хотела, несмотря на его идиотское поведение, стоившее ей стольких неприятностей и заставившее именно ее сделать первый шаг вопреки вечной своей гордости.

Хотелось только надеяться, что Ленка легла с ним в постель не для того, чтобы избавиться от стресса. И что завтра она не взглянет раздраженно, когда он захочет ее поцеловать, и не сообщит строгим учительским тоном, что все это было ошибкой и что стоит сделать вид, будто ничего не произошло. Это будет совсем невесело.

Впрочем, хотя бы сегодня Дима мог себе позволить жить одним днем, не думая о последствиях. Он-то в любом случае ни о чем не пожалеет. А значит, не стоило и портить себе настроение дебильными предположениями. Все равно не угадаешь, что приготовит Черемуха. Девчонка, способная на самые отчаянные поступки.

Как им удалось оторваться друг от друга и кто именно проявил ту самую силу воли, что позволила им наконец вернуться на грешную землю, сказать с точностью тоже было невозможно. Окончательно в себя Дима пришел только тогда, когда у входа в «Автовлад» ему навстречу кинулся встревоженный Кир, замотанный в оранжевый шарф.

— Папка! Ты чего?! Ты с ума сошел?! — эмоционально восклицал он. — У тебя смена почти три часа назад началась! Милосердов рвет и мечет!

Дима усмехнулся и исподлобья взглянул на Ленку.

— Елена Владимировна уже обещала мне выговор, — явно не сыну сообщил он. — Так что Николаю Борисовичу придется встать в очередь.

Однако это было совсем не то, что могло успокоить Кирюху.

— Какой выговор?! За что?! — ошеломленно выдохнул он и тут уже подступил к Лене. — Папа же первый раз всего опоздал! — напал он на нее. — Почему сразу выговор?! Это нечестно! Вы, между прочим, тоже не вовремя на работу пришли!

Дима сжал губы, давя рвущийся наружу смех. Ленка же и бровью не повела.

— Совершенно с тобой согласна, — с поразительным хладнокровием ответила Киру она и наградила Диму весьма провокационным взглядом. — Тем более что это я задержала Дмитрия. Так что никаких санкций, разумеется, не будет. А с Николаем Борисовичем я поговорю: уверена, его гнев я быстро сумею погасить.

Дима невольно одарил ее восхищением: не хотелось еще больше пугать сына, показывая ему особенное отношение к Лене, но и оставить без внимания ее самообладание он не мог. Давно ли рыдала у него на плече и жаловалась на свои обиды? А теперь готова казнить и миловать, и сам черт ей не указ.

Кир между тем переводил непонимающий взгляд с Лены на него и обратно, пока наконец не фыркнул и не ослабил немного свой шарф.

— Предупреждать надо! — заявил он. — Меня, значит, постоянно контролируешь и звонить все время требуешь, а сам!..

От этого возмущенного голоса Диме почему-то стало безудержно весело. Он подхватил бурчащего сына на руки и легко подбросил его в воздух. Ленка, очевидно отлично понимая причину его веселья, прыснула и ретировалась, пока не выдала собственное настроение. И Диме пришлось отдуваться одному.

— У тебя какое-то странное настроение, пап, — заметил его проницательный сын, едва оказавшись на земле. Дима хмыкнул, не собираясь перед ним отчитываться.

— А какое у меня должно быть настроение, если мой сын закончил год на отлично? — схитрил он и вдобавок растрепал Кирюхе волосы. — Ведь на отлично же? — добавил он, возвращая себе роль отца. Кир тут же насупился и высокомерно посмотрел на него.

— Разумеется! С чего бы вдруг иначе?

Дима снова усмехнулся, радуясь, что сын оставил без внимание их одновременное с Леной появление.

— Помнится, у тебя с биологией загвоздки были. Ты даже собирался на домашнее обучение по этому предмету переходить. Значит, проблема решена?

Кир кивнул и отвел глаза. Дима знал, что это верный признак Кирюхиного замешательства.

— Оказалось, что там ничего сложного нет, надо только захотеть разобраться, — сообщил он и махнул рукой в сторону сервиса. — Ладно, пошли давай работать, а то у Елены Владимировны тоже терпение закончится, и вот тогда нам с тобой точно не поздоровится.

Дима не стал возражать, однако по дороге заметил:

— Не припоминаю, чтобы ты попадал ей под горячую руку.

— Я и не попадал, — тут же отпарировал Кир. — Мне тебя с лихвой хватает. Не отец, а наказание какое-то. Ни минуты покоя!

Кажется, когда-то те же самые слова говорила мать, и Дима впервые со дня ее смерти сумел подумать о ней без ощущения полнейшей безнадеги. Судьба, на которую он столько времени катил бочку, начала наконец снова ему улыбаться, и в этом была исключительно Ленина заслуга. Именно она пошла ва-банк, разрушив преследующее их обоих проклятие, и Дима не мог думать ни о чем другом, кроме как об их общем сегодняшнем утре, о близости любимой девчонки и о тех ощущениях, что они оба с Черемухой испытали. Он раз за разом впадал в прострацию, погружаясь в такие сладкие воспоминания, отвечал невпопад, а то и вовсе не реагировал на обращение, и улыбался одним им с Ленкой понятной вдохновленной улыбкой.

Кир, не посвященный в изменения в отцовской жизни, ничего этого не понимал и только смотрел на Диму с подозрением, иногда закатывал глаза или крутил пальцем у виска, но в итоге смирился, осознав, что проку от него сегодня не добиться.

В минуту редкого просветления Дима нашел