Игра по-крупному - Фридрих Незнанский

— А что, почтенный Самед Асланович, вы к нам надолго? — спросил он, глядя с сожалением на двери, за которыми скрылась красавица.

— Настолько же, насколько вы задержались в Москве, — ответил Самед, неспешно перебирая четки.

— Благодаря вашему попечению... — снова склонил к плечу голову Мансуров. — Но вы мне все-таки не ответили на мой вопрос.

— Видите ли... — Четки в пальцах Самеда за­мерли, что свидетельствовало о его внутреннем напряжении. — Видите ли, дорогой Рагим, мы постоянно забываем один из важнейших аспек­тов проблемы. Да, чеченцы наши единоверцы, русские много пролили их крови, все так, но мы не можем способствовать созданию прецедента на территории бывшей империи. Существует Ка­рабах, провозгласивший независимость, как и Чечня. Кто живет в стеклянном доме, не должен бросать в соседей камнями, говорят англичане.

— Мудрое изречение, — согласился Мансу­ров. — И я готов был бы с ним согласиться, если бы не существовало иных возможностей вернуть Карабах.

— О каких возможностях, почтенный, вы го­ворите? — спросил Алекпер.

— Его мы просто купим у армян, — ответил Мансуров. — Когда достаточно разбогатеем на нефти. Чем больше мы будем богатеть, тем бед­нее будут армяне, которых Аллах лишил всего на свете. Но они не вняли его предупреждению даже тогда, когда он обрушил на них землетрясение.

— С чего, уважаемый, вы решили, будто Ка­рабах возможно купить? — поднял голову от чашки Самед. — Там самые богатые и плодород­ные земли. Они могли бы кормить всю Армению. Вы это понимаете?

— Ртов в Армении становится все меньше и меньше, — усмехнулся Мансуров. — Они разбе­гаются, господа. И чем богаче мы будем, тем хуже они себя почувствуют. И Карабах сам падет к нашим ногам, как перезревшая слива.

— Или, напротив, ожесточившись, они напа­дут на нас, — буркнул Алекпер, неприязненно глядя на гостя.

— Пусть нападают! — воздел руки гость. — Вот тут нам и помогут наши братья чеченцы.

— Вы авантюрист, — сказал Самед, вздыхая. — Вы ослеплены своим богатством, которое слишком легко вам досталось. За счет домов, принадлежащих прежде тем же армянам.

— На все воля Аллаха! — ответил Мансу­ров. — Аллах дал правоверным нефть, вот пусть правоверные и пользуются этим божественным даром. И потому, дорогой Алекпер, я полагаю, что мы с вами союзники в том, что наша нефть должна последовать из мусульманской земли через мусульманскую землю.

— Так, да не совсем так. — Алекпер покачал головой. Я полагаю, что всю нефтедобычу и транспортировку государство должно взять в свои руки...

— То есть в руки президентского клана! — перебил его Мансуров.

— А вы полагаете, что это следует отдать в частные руки, то есть в ваши руки, почтенный Рагим? — вмешался Самед. — Словом, я вижу здесь две стороны вопроса: куда и как пойдет наша нефть и кто будет это контролировать. Какую проблему из этих, господин Мансуров, вы считаете для себя первоочередной?

— Вторую, разумеется, — ответил Мансу­ров. — Как только у нефти будет настоящий хо­зяин, он сам решит, куда и как ее транспортиро­вать.

— В России у вас, между прочим, есть двой­ник, — заметил Алекпер. — Он тоже придержи­вается той точки зрения, что нефть должна пойти через Россию, но желал бы взять это в свои руки.

— Не он ли, кстати, организовал ваше похи­щение, довольно сумасбродное, с выездом в Ла­тинскую Америку? — спросил, прищурясь, Ман­суров. — Ну раз уж вы сняли с меня обвинение, могу я это предположить? Тем более, насколько мне известно, там вас опекали русские бандиты.

— Вернемся к нашему вопросу, — поморщил­ся Самед. — Вы постоянно стараетесь сбить нас с толку. Итак, представьте проблему шире, чем это у вас до сих пор получалось: Чечня рвется к полному суверенитету, чему вы всеми силами способствуете. На очереди полное признание су­веренитета Карабаха, вам не кажется?

— Карабах мы упустили еще раньше, чем Рос­сия Чечню. Пора это признать наконец! — вски­пел Мансуров. — И чтобы вернуть его, потребу­ются годы. Если хотите, они должны сами к нам попроситься, когда Армения вовсе останется без населения, разбежавшегося кто куда. Это вы мыслите категориями советского периода.

— Все мы оттуда, господин Мансуров, — ме­ланхолично ответил Самед, спокойно перебирая свои четки. — И разница между нами небольшая: одни смотрят, как в шахматах, на три хода впе­ред, другие — на четыре. Хода или года — разни­ца невелика, как видите.

— А вы, уважаемый, смотрите, конечно, на все пять? — усмехнулся Мансуров.

— Может, и на десять, — сказал Самед. — Во всяком случае, стараюсь. И понимаю, что тогда мы будем иметь дело с процветающей и могучей Россией, в которую Чечня, уставшая сама от себя, запросится назад... И та Россия уже не по­зволит нам подмять христианские народы Кавка­за — Грузию и Армению прежде всего. Чеченцы, на которых вы так уповаете, могут воевать только у себя дома. За спинами мирных жителей. В Ка­рабахе их ждет другое... Все, на что они способ­ны, они уже показали. Это их потолок. Между тем Россия только начинает разворачиваться... Впрочем, насколько я знаю, вы стараетесь под­страховаться и на всякий случай имеете в виду вариант, о котором я говорю.

Мансуров перевел взгляд на Алекпера. Похо­же, президентскому сыну самому было интерес­но, что имеет в виду Самед. Теперь он будет об этом знать. И маска верного слуги Аллаха, какую до сих пор носит он, Мансуров, будет сброшена.

— Если я учитываю будущее, то только из че­ловеколюбия, — вздохнул Мансуров. — Я это не скрываю. Я выкупаю русских пленных. Подстра­ховываюсь, как верно заметил уважаемый Самед Асланович. Так же подстраховывается наш хозя­ин Алекпер, делая реверансы в сторону Ирана... Что делать, господа! Мы — маленький народ, об­ладающий огромными сокровищами. Мы долж­ны по-умному обходиться с нашими соседями, которые зарятся на то, чем одарил нас Аллах...

— Это вам делает честь. — Самед склонил в его сторону голову с аккуратным пробором. — Признаться, я даже не ожидал.

— А меня, Самед Асланович, не без помощи таких, как вы, — откликнулся Мансуров, — уп­рятали за решетку. Там мне пришлось многое пересмотреть в жизни.

— Я начинаю думать, что наш гость непричас­тен к твоему похищению и похищению прекрас­ной Делары, — обратился Самед к троюродному брату. — Хотя и здесь и там фигурировали все те же чеченцы.

— У них могут быть свои дела, — сказал Ман­суров. — И свои интересы, сплетающиеся с ин­тересами кое-кого из русских. Разве не так?

— Вы имеете в виду этого Козлачевского? — пытливо заглянул ему в глаза Самед. — Он люби­тель дергать за незримые нити.

— Он достойный противник, — согласился Мансуров. — Полагаю, он устраивал все эти акции, включая взрывы в метро, и пытался сва­лить на меня все эти ужасы.

— А вы отвечаете ему тем же? — спросил Алекпер.

— Я сейчас чувствую себя так, будто снова попал в МУР на допрос, — ответил Мансуров. — И это вы называете деловыми переговорами?