Крайние меры - Лоренсо Сильва

— Интересно, кто здесь живет? — произнес Питтман.

— И почему он так заторопился? — добавила Джилл.

Они увидели, как Деннинг несколько раз постучал в дверь, как она открылась и возник слуга в униформе. Деннинг, возбужденно жестикулируя, принялся ему что-то объяснять. Слуга обратился к кому-то в доме, видимо, получил соответствующие указания и впустил Деннинга.

— Что теперь? — спросила Джилл.

— Я устал сидеть в этой треклятой машине. Пришло время наносить визиты.

В ответ на стук дверь открыл все тот же облаченный в униформу слуга. Человек средних лет, склонный к полноте. Появление одного за другим посетителей в вечернее время явно его озадачило.

— Слушаю, сэр.

— Минуту назад сюда вошел человек по имени Брэдфорд Деннинг, — сказал Питтман.

— Да, сэр. — Недоумение слуги заметно усилилось.

— Он не сказал, что ожидает нас?

— Нет, сэр.

Меж бровей слуги пролегла суровая складка.

— Мы с ним. Нам необходимо его увидеть, это крайне важно.

— Джордж? — донесся из глубины дома женский голос. — Кто там?

— Тут какие-то люди, спрашивают вашего гостя, мэм.

Питтман заглянул внутрь дома и увидел высокую стройную женщину лет пятидесяти с небольшим, с коротко подстриженными волосами, тронутыми инеем седины. На ней было платье из дорогого шелка с неглубоким вырезом, настоящее произведение искусства, его голубизна отражалась в сверкавших бриллиантовых серьгах. Выглядела она очень привлекательно, однако туго натянутая кожа на лице свидетельствовала о неоднократном хирургическом вмешательстве косметологов.

Стуча высокими каблуками по полированному паркету из твердых пород дерева, женщина подошла к двери.

— Вы знакомы с Брэдфордом?

— Мы намеревались вместе поужинать.

— Но ему вдруг стало плохо, — вмешалась Джилл. — Сейчас он в порядке?

— По правде говоря, выглядит он просто ужасно. — Лицо дамы посуровело, и она добавила: — Однако о вас он не сказал ни слова.

Питтман с трудом вспомнил имя, под которым представился Деннингу.

— Скажите ему, что здесь Лестер Кинг и Дженнифер.

— Не слушай их, Вивиан. — Позади хозяйки неожиданно возник Деннинг. Мятым носовым платком он стирал блестки пота с лица. — Это репортеры.

Глаза женщины потемнели, и она произнесла явно неодобрительным тоном:

— Ах, вот как.

— Мы не собираемся причинять вам беспокойство, — поспешно заговорила Джилл. — Напротив, хотим помочь.

— Каким образом?

— Брэдфорд Деннинг, вероятно, явился к вам, чтобы рассказать о фактах, которые узнал от нас. Возможно, вы пожелали бы услышать все из первых уст.

Лицо женщины оставалось бесстрастным. Свою подозрительность, сомнения и недовольство она выразила лишь кивком головы и суровым взглядом.

— Входите, — бросила она.

— Не надо, Вивиан, — сказал Деннинг.

Женщина проигнорировала его слова.

— Все в порядке, входите же.

— Благодарю вас, — произнес Питтман.

— Только не вздумайте волновать меня, иначе я попрошу Джорджа вызвать полицию.

Эта угроза подбросила еще немного адреналина в кровь Питтмана, и ему стоило немалого труда скрыть свое беспокойство.

Слуга закрыл дверь, и женщина повела Питтмана и Джилл к двери слева от входа, туда, где стоял Деннинг.

Питтман ожидал увидеть жилище в духе колониальной эпохи, полное антиквариата. Однако просторная комната сверкала хромом и стеклом модерна. На стенах абстрактные полотна — бесформенные пятна красок, призванные передать сложную гамму чувств. Питтману показалось, что это работы Джексона Поллака.

— Хотите что-нибудь выпить?

— Нет, спасибо.

— "Джек Дэниэлс", — попросил Деннинг.

— Брэдфорд, от тебя и так разило алкоголем, когда ты появился. А я, как ты знаешь, терпеть этого не могу. Хватит с тебя на сегодня.

Деннинг не переставал вытирать раскрасневшееся, истекающее потом лицо.

— Если никто не будет пить, мы можем присесть и обсудить вопрос, ради которого вы трое сюда явились.

— Согласен, — сказал Питтман. — Но прежде всего мне хотелось бы услышать, что скажет Брэдфорд о нашей с ним беседе. Если, конечно, это вас устроит, миссис?..

— Пейдж.

Это имя ничего не говорило Питтману, и на его лице не появилось никаких эмоций.

— Миссис Пейдж играет заметную роль в вашингтонском обществе, — сообщил Деннинг таким тоном, будто знакомство со столь известной личностью возвышало и его самого.

— Совершенно очевидно, что нашим гостям это имя неизвестно, — заметила миссис Пейдж. — Или, что скорее всего, они не питают особого почтения к светскому обществу. — Она не без горечи улыбнулась. — А вот на другое имя, уверена, они среагируют. Это имя — единственная причина редких визитов Брэдфорда в мой дом, и, я полагаю, ваше посещение каким-то образом тоже связано с ним. Я — дочь Юстаса Гэбла.

Подумать только! Хозяйка дома — дочь одного из «Больших советников». Этого Питтман никак не ожидал и выразил свое удивление глубоким вдохом, почувствовав в то же время, как напряглась Джилл.

— Вот уж не думал, — произнес Питтман.

— Разумеется. Ну что, будем продолжать беседу?

— Это решать вам, миссис Пейдж, — сказала Джилл. — Некоторые наши вопросы могут показаться вам не совсем деликатными.

Питтман смотрел на Деннинга, не понимая, зачем ему понадобилось идти в этот дом. Может быть, никакой ненависти у Деннинга к «Большим советникам» не было, и сказал он это лишь для того, чтобы войти в доверие к их противникам? Или Деннинг шпионил в пользу «Больших советников» и бежал с информацией прежде всего к дочери Гэбла?

— Трудно быть деликатной, когда речь заходит о моем отце, — заявила миссис Пейдж.

— Я не совсем вас понял, — проронил Питтман.

— Если вы будете со мной откровенны, я отвечу вам тем же.

Продолжая недоумевать, Питтман кивнул.

— Я ненавижу своего отца.

Это заявление повергло Питтмана в шок.

— Испытываю к нему отвращение, — продолжала миссис Пейдж. — Готова на все, только бы уничтожить его, сделала бы это, не колеблясь ни единой секунды. Он омерзителен. — Глаза ее горели яростью. — Теперь вам все ясно?

— Все. Абсолютно все.

— Полагаю, вы изложили Брэдфорду факты, которые я могла бы использовать против отца, — продолжала миссис Пейдж. — Только поэтому я и пригласила вас в дом. Не ошиблась? Как журналист, вы настроены против него, считаете его врагом?