Мир обретённый - Нил Шустерман

— Если ты отправишься со мной в Город Душ, это будет очень мудрым поступком с твоей стороны. Ты станешь правой рукой короля.

Как-то раз он поведал:

— Его превосходительство склонен к мистике, верит в магию и в предсказателей. Как раз сейчас при нём подвизается один гадкий маленький дух — эдакий визирь-советник, читает по звёздам и выдаёт всякие пророчества, но ты могла бы занять его место. Это он рассказал королю о тебе и посоветовал схватить тебя, утверждая, что ты представляешь собой опасность.

Мэри сложила руки на груди и надменно ответила:

— Для тех, у кого добрые намерения, я никакой опасности не представляю.

— Тогда у тебя ещё больше оснований к тому, чтобы пойти в Город Душ, — гнул свою линию Джикс. — Если твои намерения чисты, тебя ожидают почёт и уважение.

Искушение... С ним сложно бороться, поскольку разобраться в собственных побуждениях — задача чрезвычайно трудная. Это королевство, без сомнений, — самое удивительное и величайшее явление из всего, с чем Мэри пришлось столкнуться за все её годы в Междумире. Вступить в контакт со столь сильным лидером и получить доступ к тысячам послесветов, уже собранным и приведённым к повиновению, могло бы стать громадным шагом вперёд к её, Мэри, цели. Со временем ей, конечно, удалось бы свергнуть короля и установить собственное благосклонное правление, правление добра и законности. Но если она пойдёт в Город Душ, то это будет означать, что её погнал туда страх перед полумёртвым чудищем, а Мэри Хайтауэр не из тех, кто позволяет, чтобы их поступками управлял страх.

— Твои аргументы не лишены привлекательности, — отвечала она Джиксу, но никогда не давала ему определённого ответа. В её интересах было не связывать себя никакими обещаниями, к тому же это позволяло ей держать такого опасного и хитрого духа, как Джикс, в постоянном напряжении.

Джикс, однако, не был глуп. Он понимал, что его, словно рыбу, держат на крючке, но он также знал, что чем дольше это будет продолжаться, тем больше риск, что Мэри сама запутается в собственной леске.

Он, как всегда, не сказал ей ни слова неправды. Если её намерения чисты, то в Городе Душ её ожидает благоволение короля, ибо его превосходительство, несмотря на всё своё высокомерие, питал слабость к тем, чьи устремления были просты и честны.

О чём Джикс не упоминал — так это о цене нечистых мотивов.

Если же намерения Мэри в действительности так опасны, как подозревал Джикс, то король узнает об этом и расправится с нею быстро и безжалостно. Так что прибытие Мэри Хайтауэр в Город Душ решит проблему Восточной Ведьмы если не так, то иначе. Независимо от исхода дела, Джикс получит свою награду за то, что привёл её к королю.

Эта девушка была личностью выдающейся, но Джикс верил, что хищник из породы кошачьих справится с кем угодно.

* * *

У Мэри на многое открылись глаза по дороге в Корпус Кристи. Первое озарение случилось, когда она наконец призналась себе самой, что успех её миссии целиком и полностью зависит от скинджекеров — их согласия к сотрудничеству и их преданности её делу. Из чего следовало, что всё теперь зависит от Милоса. Несмотря на его предыдущие провалы, он был самым ценным её достоянием. Джил — слишком своевольна, Джикс — слишком загадочен, Лосяра в отупении после потери Хомяка. Так что Милос — единственный, на кого Мэри может положиться. Его обожание смущало её. Если бы Мэри позволила, он служил бы ей униженно, как собака; однако Мэри сознавала, что для их дела было бы лучше, если бы Милос сохранил толику достоинства.

— Нам предстоит принять несколько трудных решений, — сказала ему Мэри на вторую ночь их путешествия, когда они вынуждены были остановиться на отдых.

Ночь была ненастной, дождь лил как из ведра и щекотал им внутренности; зелёныши жаловались, что устали — они отказывались верить, что сон им, по существу, не нужен. Сила их совместного свечения была такова, что шрамодуху ничего не стоило бы найти их в случае, если бы он охотился сейчас за ними, поэтому Мэри выставила часовых во всех направлениях, а сама расхаживала среди отдыхающих, неся утешение и ободрение тем, кто в них нуждался. Милос повсюду следовал за нею.

— Каковы твои соображения относительно этого Города Душ и их так называемого короля? — просила она его, когда обход был завершён.

— Я думаю, правитель древнего королевства будет обращаться с тобой просто как с предметом обстановки и не больше, — ответил Милос. Он явно и сам много размышлял над этим вопросом. — Твоё прибытие туда будет служить интересам только одного человека, да?

— Да, — согласилась Мэри, зная в точности, на кого намекает Милос. — Но Джикса вряд ли можно считать «человеком», не так ли?

Она оглянулась по сторонам — не слышит ли их предмет их беседы. Джикс частенько объявлялся поблизости, когда его никто не ожидал; он умел пригасить своё послесвечение, что делало его ещё менее заметным.

— Джикс уже завоевал расположение этих воинственных Светящихся Кошмаров. Он предаст нас, не задумываясь, при первой же возможности.

— Запросто, — тихо проговорил Милос. — Но я глубоко верю в твою способность даже предательство обратить себе на пользу.

Неумирающая вера Милоса в её силы была для Мэри в эти тяжкие минуты сомнений как раз тем, в чём она нуждалась больше всего, и поэтому она без колебаний давала Милосу то, в чём нуждался он. Когда он обнимал её, она ему это позволяла; когда он целовал её, она отвечала на поцелуи с тем точно отмеренным количеством страсти, которого, по её разумению, хотелось бы такому парню, как Милос.

— Ах если бы ты только была скинджекером! — не раз говорил он ей. — В живой плоти страсть ощущается куда сильнее и глубже.

У Мэри на это был готов ответ:

— Нет страсти более глубокой, чем страсть души.

Однако каждый раз, когда они оказывались наедине, его послесвечение вспыхивало, окрашиваясь в лавандовый цвет любви, а её — нет.

— Подожди немного, Милос, — утешала она его. — Сейчас для меня слишком трудные времена, но когда-нибудь...

Он принимал это обещание любви, безоговорочно веря, что так и случится — возможно, потому, что в это верила сама Мэри. Если он станет выполнять всё, что она ему прикажет, идти навстречу всем её пожеланиям, то когда-нибудь она полюбит его всей душой. А если нет — ну что ж, тогда он, по крайней мере, будет вечно наслаждаться если не любовью, то её приятной заменой. Его и это устраивало.

* * *

Милос ушёл проверить посты, а Мэри стояла и всматривалась в ночь. К ней, как всегда, крадучись, подошёл Джикс.

— Прекрасная ночь, — произнёс он.

— Возможно. Если не считать дождя.

— Дождь — это источник жизни. Майя поклоняются дождю.

— Если ты скинджекер, — возразила Мэри, — то ты не майя. Твоё тело живо, и где бы оно сейчас ни лежало, оно находится в очень даже современном мире.