"Ла"-охотник. В небе Донбасса - Роман Юров

Тучи застыли метрах на восьмистах. Застыли сплошным серо-белесым потолком, спрятав солнце, мешая обзору. Можно было подняться выше. Километрах на трех облачность прекращалась. Там светило яркое, совсем не зимнее солнце, а тучи походили на мягкий ковер невесомой белоснежной пены. Вот только охотиться там, вверху, было не на кого. Немецкие транспортники вблизи линии фронта предпочитали прятаться в облаках, остальная авиация в такую погоду если и летала, то под ними.

Но охотиться было не на кого, воздушная трасса вымерла. Не мелькали на горизонте быстрые «мессера», тяжелые туши транспортников и бомбардировщиков тоже обходили район стороной. Часы в кабине неумолимо тикали, отмечая время полета, бензин в баках таял, но так никто и не появился. По узкоколейке проехала дрезина, по дорогам ползли одинокие подводы, но настоящей, стоящей цели не попадалось.

– Курс сто сорок! Уходим!

Под крылом плыла плодородная украинская земля. Жирный чернозем полей, небольшие леса, густые голые рощи. Показалась ржавая водонапорная башня на краю деревни, за ней прямо на мосту через небольшую речушку обнаружилась небольшая, с десяток машин, автоколонна.

– Двадцать девятый, атакуем! Бью головную!

Однако среди тупорылых тентованных грузовиков отыскалась пара приземистых вездеходов с тонкими жалами «Эрликонов» в кузовах. Их расчеты увидели советские истребители издалека, заранее огрызнулись.

– Отходим! – Возникшая в небе, метрах в трехстах впереди дорожка из разрывов отбила желание штурмовать. Игра не стоила свеч. Провожаемые злорадным улюлюканьем зенитчиков, «лавочки» отвернули и полетели на юго-восток.

Впереди, чуть слева по курсу, показалась горящая деревня. Серый дым стелился над землей, и издалека казалось, будто это не дым, а туман. Колькина «лавочка» вдруг закачала крыльями, привлекая внимание, но Виктор уже и сам увидел, как далеко слева мелькнуло что-то темное, быстрое.

– Внимание, поворот!

Клочья облаков цеплялись за кабину. Под крылом пронеслась узкая, поросшая камышом речушка, показалась разбитая артиллерией роща – стволы деревьев светлели свежими расщепами. В центре рощи горело что-то яркое, пачкающее небо жирным чадом, привлекающее к себе внимание. Свежее. Тридцать секунд назад этого пожара не было.

– Коля, смотри!

Далеко слева, на фоне белесого дыма, вынырнули несколько точек. Небольшой горкой перескочив разгромленную рощу, они прижались к земле и растворились, слившись с фоном. Затем с глаз словно сорвали застилавшую пелену – Виктор увидел самолеты. Их было много – около десятка, и они кружили в карусели воздушного боя.

– Колька, за мной! – Саблин довернул, легонько потянул ручку на себя, и белая, мутная вата опутала самолет. Началась болтанка, неприятно отдаваясь в животе. Кабина сразу стала какой-то маленькой, тесной…

Через минуту он выскочил обратно. Бой был уже рядом – километрах в трех впереди и немного ниже. Немцы были выше – под самыми облаками – и оттуда клевали шестерку «Яков», прикрывавших «Илы». Клевали успешно. Буквально на глазах у Виктора два «мессера», проскочив запоздавшую с разворотом пару наших истребителей, ринулись вниз и через несколько секунд нагнали немного отставший от основного стоя штурмовик. Вооружение истребителя коротко пыхнуло огнем, и «Ил» вдруг задрал нос, потянул вверх, выплевывая из фюзеляжа оранжевый язык пламени. Потом, после короткой агонии, завалился на крыло и рухнул, оставив черный столб дыма.

– Атакуем!

Ручка газа отдана до упора. Мотор заревел, разгоняя истребитель до максималки, вгоняя его в легкую дрожь. Впереди и чуть ниже за оцарапанным плексигласом фонаря мигнули серые силуэты «мессеров», и Виктор сразу провалил свою машину ниже, стараясь уйти под хвост, остаться незамеченным. Получилось – фрицы неслись метрах в пятистах впереди, немного выше, вот только догнать их пока не получалось.

Слева по крылу выскочила еще одна пара немцев. Они словно материализовались из дымки, пронеслись на встречных курсах и тут же заложили лихой боевой разворот, надеясь зайти в хвост. Эти, потерявшие на развороте скорость, были пока не опасны. Внизу серо-черный фон земли перечеркнул белесый шлейф – «Як», паря простреленным радиатором, рухнул практически отвесно. Справа с пересекающегося курса показалась еще пара «Яков» – мелькнули короткие огоньки трасс, наши истребители пытались сорвать вражескую атаку, но не преуспели. «Мессера» буквально поднырнули под их огонь и кинулись к оставшимся без прикрытия «Илам». Висящих позади «лавочек» они, похоже, не видели.

– На выходе бьем! – зачастил Виктор. – Попробуем достать! Створки прикрой…

Но немцы не стали атаковать. Видимо, уже предупрежденные о хвосте, истребители плавно потянули вверх, к облакам. Ведомый подтянулся ближе к ведущему, и они стали забирать левее. Плавно, неторопливо, нагло. Расчет был прост – наперерез Виктору уже заходила еще одна пара вражин, а догоняемые немцы должны были сыграть роль приманки, подставить «лавочки» под удар своих коллег.

– Черт! – Виктор закусил губу. При разгоне расстояние удалось сократить метров до четырехсот, но в таком вот плавном наборе скорости сравнялись. Противник вроде и близко, однако для стрельбы далеко, а шансов догнать уже нет.

Поохотиться и завалить в сутолоке боя одного-двух «мессеров» не вышло. Тут уже самому бы уйти нестриженым. Решив напоследок хоть пугнуть, Виктор загнал тонкий силуэт головного «мессера» в перекрестие оранжевых линий прицела, вынес упреждение. Гашетка выжалась туго, ручка завибрировала, передавая пальцам дрожь плюющейся сталью машины. На таком расстоянии дымный след трассера расплывался, и поймать верное упреждение было сложно, но вроде бы снаряды легли за хвостом «мессера»… Он дал еще одну очередь, заранее кривясь и провожая тающие огоньки злым взглядом.

Попал. Коротко, почти незаметно пыхнуло на вражеском капоте белесым дымком разрыва и тут же истаяло. Несколько секунд ничего не происходило, потом винт вражеской машины вдруг замедлился, замелькал лопастями. Спустя пару секунд он снова заработал, превратился в туманный диск, но не вытянул. «Мессер», словно налетел на стену. Он стал быстро приближаться, увеличиваясь в размерах, винт его то еле вращался, то вновь исчезал в безумной скорости лопастей.

Вражеский ведомый дернулся было, видимо, собираясь прикрыть своего командира, но потом вдруг задрал нос и скрылся в пелене облаков. Словно в молоко провалился. Машина его командира так и летела курсом на юг, медленно снижаясь и потихоньку подваливаясь на левое крыло. Виктор сперва хотел добавить, но раздумал.

– Колька, приотстань! Если что, добьешь! И хвост смотри, тут ведомый рядом!

«Мессер» догнался быстро. Винт его уже еле вращался, за самолетом тянулся серый след вытекающего масла. Маслом Саблину немного заляпало плексиглас – решение пройти впритирку с немцем оказалось не самым лучшим. Зато вражина оказался матерым. Хвост из-за обилия «абщюсбалок» казался расписанным «под хохлому», на фюзеляже чернел сдвоенный командирский треугольник. Вот только кабина вражеского истребителя была изрядно заляпана красным. Левая сторона фонаря оказалась разворочена – зияло здоровущей дырой, а в кабине, ткнувшись лицом в стекло, лежал залитый кровью человек.