Двойной мир. Орбитальная сага - Оксана Тарасовна Малинская

выбрасывают в воздух часть молекул, результат сложной химической реакции в их телах. И эти молекулы, если попадают в организм, лишенный способности к трансформации, начинают пытаться преобразовать его, но у них не выходит. И тогда начинаются страшные мутации, из-за которых организм умирает. Во всяком случае, человеческий уж точно.

— Откуда тебе об этом известно?

— Эти данные сообщили всем человеческим разведывательным службам, на тот случай, если оборотни появятся в других людских поселениях. Но долгие годы было достаточно тихо, так что многие и думать забыли о произошедшем. Даже я. А вот теперь вспомнил.

— И что это означает?

— Это означает, что, раз уж Мэри теперь на свободе, она приведет с собой друзей. Я так понял, что они ненавидят подземцев и хотят любой ценой помешать осуществлению их плана. А если на наши планеты прилетят другие оборотни, которые к тому же будут без конца менять форму, то многие гражданские просто не выживут. Они погибнут, а эти существа, конечно, решат, что такова была воля эволюции, и просто займут освободившееся место.

— Когда Энрико выбежал на улицу вслед за Мэри, ее нигде не было видно, — вспомнила Софья. — Возможно, что она сменила форму, чтобы выглядеть как-то иначе. Энрико теперь умрет?

— Вряд ли, — Дэн небрежно пожал плечами. — Во-первых, нет никаких гарантий, что молекулы попали в его организм — это же просто естественный биологический процесс, она им не управляет, а потому не метила специально в Энрико. Они могли полететь в какую угодно сторону. А во-вторых, умирали только те колонисты, которые сталкивались с подобными явлениями очень часто. Ученые постановили, что единичный случай «заражения» этими молекулами не принесет особого вреда. Любой организм легко справится с чужеродными микрочастицами. Нужно, чтобы оборотень изменил форму рядом с вами раз десять, чтобы получить смертельную дозу. Пока вы в безопасности. Но я не знаю, надолго ли.

— А лекарство есть?

— Мне о нем неизвестно.

Софье стало не по себе. Как будто мало того, что оборотни оставили после себя распадающиеся пространственные туннели, вызывающие искажения, так еще теперь выясняется, что они и сами по себе опасны. И ведь их никак не обнаружишь. Так вот сидишь в каком-нибудь ресторане, а за соседним столиком может быть не человек, а оборотень, и если он вздумает изменить форму…

— Спасибо, что предупредил, — скрестив руки на груди, сказал Энрико. — А теперь проваливай.

— Я, между прочим, это специально для тебя сообщил, — вздохнул Дэн. — Зная твою вспыльчивость, не удивлюсь, если ты отправишься на поиски Мэри, чтобы отомстить. Понимаешь, что произойдет, если она изменится несколько раз прямо перед тобой? Не нужны будут толпы оборотней. Ее одной будет достаточно, чтобы погубить тебя.

— Да ты этому только обрадуешься! — заметил Энрико.

— А вот Софа нет. К тому же не исключено, что она последует за тобой, куда бы ты не пошел. Тогда в опасности будете вы оба. Нам повезло, что Мэри сохраняла форму твоей сестры много лет, а потому никто из тех, кто с ней общался, не пострадал. Но теперь у нее нет смысла притворяться Терри Беллини, а значит, она будет меняться. Серьезно, держитесь от этого дела подальше.

С этими словами Дэн встал и, не прощаясь, отправился к выходу. Софья тем временем задумчиво посмотрела на Энрико. Несмотря на вспыльчивость мужа, она все же была уверена, что тот не опустится до примитивной мести. Однако кое-что ее все же тревожило. И это повышенное внимание Мэри к Энрико. Она так и не поняла, зачем той нужно было обязательно вовлекать его в тот странный проект. Только ли потому, что считала его надежным? Почему-то ей казалось, что тут было нечто большее.

Адмирал Патель свернул голографический экран на своем столе и устало протер глаза. День был ужасно долгим и насыщенным, поступило много новой информации, которую еще необходимо было осмыслить. Но это все завтра. Он уже неделю не покидал базу и решил, что самое время вернуться домой и хоть немного отдохнуть. Но не тут-то было.

— Адмирал Патель, к вам посетитель, — раздался искусственный голос.

— Кто именно?

— Лейтенант Михайлова.

— Она же вроде домой отправилась…, — растерянно пробормотал Патель. — Пусть заходит.

Дверцы его кабинета скрылись в стене, и на пороге появилась сама лейтенант Михайлова. Но она выглядела как-то странно. Девушка служила под его началом уже не первый год, и адмирал Патель успел хорошо ее изучить. Михайлова была скромна, дисциплинирована и умна. Она всегда носила форму, которую держала в безукоризненной чистоте, не красилась, а волосы затягивала в такой тугой узел, что ни один волосок не выбивался из прически — кроме редких чрезвычайных случаев, когда было не до внешнего вида. Такой Патель и ожидал ее увидеть. Но сейчас…

Михайлова зашла в его кабинет с распущенными волосами, волнами спадающими до талии (неужели они и в самом деле настолько длинные?), с расстегнутой форменной курткой, открывающей вид на топ с глубоким вырезом и с легким, но вполне заметным макияжем на лице. Адмирал Патель пораженно замер. Разумеется, он и раньше замечал, насколько красива была его подчиненная, но научился это скрывать, так как отношения между ними возможны не были. К тому же Михайлова никогда не старалась ему понравится, что он только ценил. С чего вдруг такие перемены?

— Лейтенант, устав запрещает женщинам носить длинные распущенные волосы, — напомнил он.

И тут произошла еще одна странная вещь. Михайлова улыбнулась.

— Махавир, я уже не на службе, а потому могу делать все, что захочу.

— Для вас я по-прежнему адмирал Патель, — напомнил мужчина.

— Ну зачем так официально? Рабочий день закончился, подземцы больше нам не угрожают, можно немного и расслабиться.

Михайлова несколько игривой походкой подошла и присела на краешек его стола. Что-то ему эта походка напомнила, но прежде, чем Патель успел сообразить, что, девушка сняла с себя куртку и кинула на пол. Довольно откровенный голубой топ на удивление гармонично сочетался с синими форменными брюками, показывая достаточно, чтобы заставить любого мужчину сойти с ума, но все же не так много, чтобы это выглядело вульгарно. Михайлова была красива вполне естественной красотой, и сейчас, с волосами, свободно спадающими на спину, казалась очень женственной.

— Вы слишком много себе позволяете, лейтенант, — заметил Патель.

Но Михайлова лишь улыбнулась, закинула ноги на столешницу и слегка подвинулась ближе к нему. Он почувствовал аромат духов, которыми девушка никогда не пользовалась ранее, и на него невольно накатило возбуждение. Нечто фруктовое приятно защекотало его ноздри, и он…

Но мысль о фруктах кое о чем напомнила. Михайлова бы никогда не стала вести