Месть нибелунгов - Торстен Деви

Арабу стало легче от проявленной Зигфридом человечности.

Была уже поздняя ночь, генералы ушли несколько часов назад, чтобы проинструктировать своих подчиненных. Вульфгар сидел в своих покоях за круглым деревянным столом, накрытым бесчисленными картами, и раздумывал над ответом предводителя чужой армии, с которым ксантенский король был полностью согласен. Требования Зигфрида были достойными и выполнимыми и свидетельствовали о разумной осторожности.

Но перед Вульфаром стояли вопросы, ответы на которые он хотел бы знать прежде, чем ему придется встретиться с врагом. Предводитель вражеской армии называл себя «принц Зигфрид», но, насколько знал Вульфгар, ни в одной королевской династии за последние годы не было сына с таким именем. Если допустить, что это самозванец, присвоивший себе титул для большего уважения, то он наверняка назвал бы себя королем. Даже если Зигфрид не был представителем королевской династии, откуда у него богатство, позволившее за зиму собрать огромное войско наемников? На это не хватило бы всех сокровищ Ксантена и Исландии, вместе взятых. Вульфгар мог только предполагать, что у Зигфрида был сильный покровитель. Может, это дело рук Рима? Или король франков Тойдебальд использовал самозванца Зигфрида, чтобы столкнуть с трона не нравившегося ему короля? Это было возможно, но король Ксантена всегда лояльно относился к франкам. И Вульфгар не видел какой-либо причины нападать на него со столь большим войском. Кроме того, никто на континенте не мог бы ничего сделать, если бы франки сами вели эту войну.

Ко всему этому был еще один неясный момент. Зигфрид открыто требовал смерти Вульфгара. Разумеется, смерть смещенного короля — это естественное следствие войны между двумя королевствами, но уже в своем первом послании Зигфрид ясно дал понять, что он требует смерти Вульфгара, дабы наступил мир. Значит, дело в личной мести, в каком-то неоплаченном счете.

Король раздумывал над этим, когда открылась дверь и в покои вошла принцесса, хотя сюда женщинам запрещалось входить.

— Чего ты хочешь? — прорычал Вульфгар. — Ночь не время для того, чтобы шататься здесь.

Но Ксандрия не обратила внимания на грубость отца и, не желая тратить время на пустые фразы, сказала:

— Эта война стоит больше, чем мы готовы заплатить.

— То, о чем ты тут говоришь, не видит только слепой.

— Может, нам стоит признать неизбежное и не пытаться отгородиться от судьбы трупами? — осторожно произнесла принцесса.

— Я знаю, что ты считаешь меня чудовищем, — проворчал Вульфгар, — кровожадным зверем, которому нравится убивать.

Ксандрия хотела возразить, но король только отмахнулся.

— Не надо лживых возражений. Так оно и есть. Если Тойдебальд не поможет нам, вражеское войско захватит Ксантен. А Тойдебальду нет никакого смысла вмешиваться в это.

— Что же теперь будет?

Вульфгар почесал затылок.

— Я встречусь с предводителем вражеского войска, с этим Зигфридом. Может, нам удастся достичь какого-то решения. Если, конечно, я пойму, чего он хочет. А если нет, то, возможно, мне повезет и война будет окончена быстрым ударом кинжала.

Он увидел, что дочь побледнела, оперлась на стол, как будто внезапно ослабела. Дыхание Ксандрии стало неровным и быстрым.

— Ты встретишься с Зигфридом? Когда? — взволнованно спросила она.

— Завтра утром, — ответил Вульфгар. — На поле в двух часах скачки отсюда. А тебе какое дело?

— Никакого, — смущенно пробормотала Ксандрия. — Но меня беспокоит судьба народа.

— Да что тебе сделал этот народ? — презрительно спросил король. — Неужели ты думаешь, что, если бы ксантенцы могли, они не бросили бы тебя свиньям точно так же, как и меня?

Ксандрия решила не реагировать на эту злобную насмешку.

— А можно мне сопровождать тебя? В конце концов, речь идет о королевстве. Если мое присутствие поможет смягчить мужчин, то…

— Женщине не место на поле боя, — отрезал Вульфгар, хотя сама мысль ему понравилась. — Но с другой стороны, может, этот Зигфрид такой идиот, что его удастся разжалобить твоим хорошеньким личиком.

— Пойду приготовлюсь, — поспешно сказала Ксандрия.

Она выбежала из комнаты, словно боялась, что Вульфгар передумает.

Король рассерженно посмотрел вслед дочери. «А если его не разжалобит личико, то от твоего тела у него наверняка встанет. Многие военачальники совершали величайшие ошибки, идя на поводу своей похоти», — подумал он и расхохотался от этой мысли, взорвав тишину громким смехом.

Лишь немногие были посвящены в то, что этим утром противники встретятся на поле боя. Солдатам с обеих сторон не понравилось бы видеть своих предводителей за переговорами.

Вульфгар привел с собой свою личную охрану, тех, кто защищал бы замок в случае нападения. Великолепные лучники, способные хорошо обращаться еще и с мечом, в любой момент готовы были принять смерть, защищая короля.

Зигфрида сопровождали Нацрей и с десяток солдат, имевших опыт службы в римской армии. Им приказали не ослаблять тетивы луков ни на мгновение и все время держать Вульфгара на прицеле. Если ксантенец осмелится поднять кинжал на Зигфрида, его сердце должно перестать биться в ту же секунду.

— Я рад этой встрече, но репутация короля делает меня подозрительным, — пробормотал Нацрей, когда они сидели в ожидании на краю лесной опушки.

Зигфрид вспомнил резню, устроенную Вульфгаром в Исландии, и кивнул.

— Доверять ему нельзя, это уж точно.

День близился к полудню, и солнце светило прямо над их головами, не ослепляя ни одну из сторон. Так, как они и договаривались.

— Король готов! — закричали с другого края опушки.

— Его противник тоже! — крикнул Нацрей в ответ и повернулся к Зигфриду: — Что ж, пора.

Принц снял пояс, на котором висели меч и нож, а затем закатал рукава, чтобы показать, что он не прячет оружия под рубашкой. Присмотревшись, Зигфрид увидел какое-то движение на другой стороне опушки. Там появилась чья-то фигура. Вернее, две фигуры. Нацрей кивнул своим солдатам, и те натянули тетиву луков.

Араб проникновенно взглянул на Зигфрида.

— Помни о том, что ты хочешь захватить Ксантен, а не уничтожить его. Не делай ставку на высокую цену, которую потом придется платить твоим людям.

Кивнув, Зигфрид вышел на поляну. До ее середины было шагов сто, и переговорщики принялись неспешно двигаться по направлению к центру. Принц подумал, что он никогда еще не был так близко к Вульфгару с тех пор, как видел его из окна исландского замка. У Зигфрида снова мелькнула мысль о том, чтобы убить Вульфгара на месте, и он почувствовал, как по телу прокатилась горячая волна ярости. Если ему придется заплатить своей жизнью, то не была ли это справедливая цена, о которой говорил Нацрей?

Но прежде чем Зигфрид успел углубиться в мысли о мести, его взгляд скользнул по второй фигуре, которую он заметил позже. Это была девушка. Она осталась стоять на краю поляны. Не нужно было много ума, чтобы разглядеть в ней принцессу Ксандрию, дочь Вульфгара. Золотой пояс украшал ее талию, изящная корона удерживала ярко-рыжие волосы. Бледная кожа светилась на солнце.