Беру тебя в долг - Екатерина Кариди

За это время подошли работники, ночевавшие на хуторе арендаторов. Подвезли пиломатериалы, ворота были открыты, работники устанавливали леса. А голос Хиберта, руководившего всеми, казалось, слышался отовсюду.

Замок сейчас был похож на жужжащий улей. Сама Мара тоже принялась за работу. И это было лучше всего, занять руки, чтобы голова не думала. К ней несколько раз подходил лорд Гальде, неодобрительно хмурился, а один раз негромко, так, чтобы слышала только она, сказал:

— Леди, вам не нужно этим заниматься. Достаточно приказать.

Возможно, он был прав. Мара вскинула на него взгляд и проговорила:

— Мне это не трудно.

— И вам нужны служанки, — безапелляционно выдал мужчина и шагнул чуть ближе.

Именно в этот момент со стороны открытых ворота замка донеслось:

— Вот! Только посмотрите!

Дядина жена.

За всеми этими делами Мара забыла о ней. Где она ночевала неизвестно, вероятно, на хуторе у арендаторов. Но сейчас тетка торчала в воротах с видом оскорбленной добродетели, и рядом с ней стоял Карл Пфаль, один ее многочисленных кузенов. Мара подумала, что скорее всего, они договорились заранее, потому что оповестить его тетка не могла. Кузен смотрел на нее, оттопырив губу, кривился презрением.

— Да, — процедил. — Выходит, правду говорят.

И погано заржал. Началось!

«Нет», — сказала себе Мара, а вслух спросила:

— Что-то забыли, тетя?

— Как ты смеешь?! — завизжала тетка. — Здесь остались мои вещи!

— Ничего вашего здесь нет.

— Вещи были взяты из моего дома! — продолжала визжать та, постоянно оглядываясь на кузена и тычками побуждая его к действию.

— Понимаю, тетя, чужое брать всегда легко, а возвращать потом трудно, — сказала Мара.

И обернулась к Хиберту, жестом показывая, чтобы разгруженные возы выгнали за ворота. Дядина жена сначала замерла с выпученными глазами, потом ахнула:

— А… Карл! Ты слышишь?!

Но лорд сурово нахмурился и двинулся в их сторону. И туда же стали подтягиваться стражи. У Карла Пфаля достало ума понять, что связываться с королевской стражей не стоит. Сразу попятился и потянул за собой тетку.

— Пойдем, Алисия, зайдем в другой раз, — со значением проговорил, понизив голос.

Ну да, конечно. Дождаться, когда она будет одна.

— Можете не утруждаться, — бросила Мара вслед и приказала: — Закройте ворота.

Тетка с кузеном убрались с глаз, за ними закрылись ворота. А Мара развернулась и пошла к дому. Понятно, что это только первые ласточки. Будут еще и еще. На полпути ее нагнал дознаватель и сказал, глядя в сторону ворот:

— Леди Хантц. Я вынужден буду сообщить королю.

— Не надо, — мотнула она головой. — Я справлюсь. У его величества и без этого хватает хлопот.

Некоторое время еще висело молчание, пока Хиберт не прикрикнул:

— Чего встали? Продолжаем работу!

* * *

Надо было вернуться к работе, но Мара ушла в сад. Ненадолго, просто небольшая передышка. Слишком много людей вокруг.

Побыть одной, отрешиться.

Сад за время ее не такого уж долгого отсутствия успел зарасти сорняками и травой. Не сильно, но требовалась прополка. Здесь тоже непочатый край работы. Мара быстро оборвала несколько особенно разросшихся сорняков и пучков травы. А потом замерла перед большим розовым кустом.

Замерла, потерла лоб и переносицу. Возможно, она опять берет на себя больше, чем может снести, и этот лорд Гальде был прав, ей стоит просить у короля защиты? В конце концов…

Нет, сказала себе Мара, от сплетен не бывает защиты. Надо просто стать выше и сильнее всего этого. И с этим она должна справиться сама. Потому что если она даже такой малости не может, зачем тогда она Родхару?

— Мадхен, — калитка сада скрипнула за ее спиной. — Пойдемте, я там взвар горячий приготовил.

Хиберт.

Когда он только успевает все? Мара обернулась и сказала:

— Сейчас, только полью розы.

А потом пошла и до вечера занималась приведением замка в порядок. Но не переделала и десятой доли.

* * *

У короля дел было еще больше.

По возвращении из охотничьего замка он плотно засел в кабинете и уже третий день занимался делами. При этом к нему на доклад постоянно ходил глава дознавателей. А так же было замечено, что между Хигсландом и Грихвальдом ведется активная переписка.

Двор недоумевал, что происходит? Потому что случившееся с лордом Белмаром и его дочерью не осталось тайной. Это было настолько шокирующе, что открыто говорить не смели. Но все шептались о том, что главный королевский ловчий поплатился за участие в заговоре. Никто доподлинно не знал, с какой целью заговорщики проникли в часовню с главное реликвией Хигсланда, но тем разнообразнее были домыслы.

Что касается отбора, то здесь тоже не было ясности.

Все ждали, что по прибытии в столицу король объявит о своем выборе. Официально представит невесту и назначит дату свадьбы. Однако ничего подобного не произошло. Более того, вечером его величество не появился на ужине. И на другой день тоже. Девушки терялись в догадках, а матрес Пасквел на все вопросы отвечала односложно:

— Его величество занят.

Наконец, ближе к вечеру следующего дня его величество внезапно отбыл. А перед этим произшло еще одно событие.

Возвращаясь из охотничьего замка, король уже имел примерный план действий. Конечно, не хватало деталей и информации, однако все это он намерен был добрать на месте.

Родхар положил себе срок — неделю. Завершить отбор, разобраться с заговором и наступить на горло тем, кто вздумал проверить, не шатается ли под ним трон. Очень короткий срок, но кара должна быть эффективной и быстрой, чтобы надолго отбить охоту плести интриги за его спиной.

Усложнялось это еще и тем, что заговорщики годами готовились, а у него время было ограничено. Но он, черт побери, король. И Хигсланд его дом.

Торопился Родхар еще и по другой причине. Мара. Они были близки, и если эта близость принесла плод, то… Мужчина думал об этом с замиранием сердца, неожиданно для себя понимая, что готов стать отцом не ради долга перед королевством. Он безумно хотел, чтобы это было так. Но и опасался тоже. Наследник должен быть рожден в законном браке, чтобы его права не оспорил никто.

И потому — неделю не больше.

А зарывшись с головой в эти проклятые дела, он в первый же день понял, что отвлекаться нельзя ни на что. Он может не успеть. Решать надо было только первоочередные задачи, остальное побоку.