Научи меня - Людмила Молчанова

Кирилл сорвался с места, не оглядываясь на них, и через секунду лихорадочно шуршал целлофаном в гостиной.

Кате было неловко смотреть Мише в глаза после сегодняшнего. Конечно, для нее шоком стало их появление у нее на работе. Такого развития событий девушка и в страшном сне не могла представить. И ведь нашли как-то, приехали...Кирилл так вообще еще тот интриган. Нет, это надо додуматься через воспитательницу позвонить Мишке и упросить того за ним приехать? И мало того, что позвонить, так еще номер как-то найти, уговорить Любовь Антоновну, да и самого Мишку тоже уговорить.

Она не знала, то ли плакать, то ли смеяться. Нет, Катя не сомневалась, что у нее растет умный, находчивый мальчик. Но не до такой же степени! Признаться, она испытала легкое сожаление из-за того, что их вообще познакомила. Так стыдно становилось перед Мишкой, когда она представляла, как Кирилл его упрашивал приехать. Да еще и покупки эти, в сердцах подумала девушка, почти с неприязнью разглядывая большие белые пакеты, притулившиеся у стены.

- Миш, ты... - она в нерешительности прикусила губу и развела руками, не в силах достойно найти выход из всей этой ситуации и правильно подобрать слова. - Извини за это, ладно? Я Кириллу обязательно скажу и воспитателей предупрежу. Не стоило...

Он едва заметно усмехнулся.

- Прекрати, Катюш, - от такого обращения девушка мило зарделась. Но было приятно. На мгновение она почувствовала себя нежной и беззащитной. - Я сказал уже, что ничего страшного не случилось. Мы справились.

- Все равно. Воспитатели не должны были отдавать его тебе. У меня в голове не укладывается...

- Оказывается, мы с Кириллом умеем быть убедительным, - Миша старался выглядеть невозмутимым. - Их вины в этом нет. И просто так мне ребенка не отдали. Мне пришлось показать паспорт, оставить расписку, а Кирилл над ухом у воспитательницы бубнил о том, что хочет побыстрее уехать, - Катя чуть со стыда не провалилась. Миша, немного подумав, добавил: - У тебя умный ребенок.

- Это уж точно, - Катя оглянулась посмотреть на видневшегося через проем Кирилла. - Эээ...ну...ты, может, чаю хочешь? Или есть? Ты, наверное, весь день с ним бегал.

Михаил достаточно долго молчал, так что Катя раз сто прокляла свой длинный язык и манеру сначала говорить, а потом думать. Конечно, он целый день нехотя потратил на Кирилла, который наверняка испортил все его планы. Да и вряд ли Мише хочется здесь оставаться. Возможно, его где-то ждут, где-то в более цивилизованном и роскошном месте, а тут она со своим чаем. И ужином, черт бы его побрал.

- Ладно, забудь, - вымученно улыбнулась девушка, демонстрируя полнейшее понимание. - Ты, наверное, и так куда-то опаздываешь. Ладно. Ты только скажи - сколько я должна за все это?

- Нисколько, - спокойно произнес Миша, разуваясь и подхватывая сумки. - И не хмурься. Кухня там?

- Там, - она недовольно буркнула, но тут же посторонилась, когда Миша прошел мимо. Все-таки прихожая для двоих взрослых людей маловата. - А что ты от ответа уходишь?

- Я на кухне, - как будто не замечая ее слов, крикнул мужчина. - И не ухожу.

Выпендрежник.

- Миш, - Катя переминалась у него за спиной, не зная, как правильно подступиться. Михаил же спокойно сгрузил пакеты на стулья и пошел за следующими. Ходить вместе с ним туда-сюда ей показалось глупо. Все равно он сейчас на кухню вернется. Она с раздражением сложила руки на груди и начала постукивать ножкой. - Я с тобой разговариваю вообще-то.

Он по-особому страдальчески вздохнул, закатил глаза и повернулся к ней, состроив умоляющую мордашку. И этому обалдую, который раза в два с половиной больше нее, сорок с лишним лет! Смех, да и только.

- Я слушаю.

- Я же у тебя спросила - сколько я тебе должна? Сложно ответить?

- Ответить несложно, - Миша взъерошил темные волосы, устроив на голове ужасный беспорядок. - И я, по-моему, уже сказал. Ничего.

- Я так не могу, - снова запротестовала девушка, уперев руки в бока, и подошла ближе, запрокидывая голову, чтобы посмотреть ему в глаза. - Мне кажется, что...ммм...

Подольский, которому, очевидно, надоело слушать ее возражения, просто закрыл ей рот. Буквально. Властно протянул руку, обхватив ее за шею, приблизил к себе и впился в потрясенно приоткрывшиеся губы. Катя удивленно охнула, и Миша жадно проглотил этот звук. От неожиданности она с силой уперлась руками в его грудь, стараясь увеличить расстояние между их телами и отстраниться, но мужчина был иного мнения.

Другой рукой он погладил изгиб спины, вынуждая ее выгибаться и сильнее касаться пышущего возбуждением и жаром тела. И с каждой секундой ее сопротивление таяло, растворяясь в захлестнувшем с головой вихре будоражащего возбуждения и нервозности.

Катя расслабила напряженные мышцы и позволила Мише притянуть ее еще ближе, чем он незамедлительно воспользовался. Она мягко выдохнула в знак капитуляции, послушно приоткрывая губы и тая от ощущения теплого языка, исследующего в легкой, эротичной ласке ее рот. Забросила руки Мише на шею, животом ощущая внушительную эрекцию, которую уже не могла скрыть его одежда.

Ей приходилось стоять на носочках и почти всем весом налегать на него, и сейчас, когда тело превратилось в тянущуюся сладкую нугу, когда ноги переставали держать от каждого умелого поглаживания его языка, а при любом соприкосновении до боли хотелось ощутить его всего, это становилось невероятно сложным. Катя практически висела на нем, когда Миша уселся на край стола, отчего продукты из пакета попадали на пол, подтянул ее к себе и поставил между ног. Ее пальцы жадно заскользили по широкой груди и плечам, периодически сжимаясь и наслаждаясь ощущением теплой кожи, пусть и снова через одежду. Ее проворная ручка скользнула под ворот пуловера и погладила основание шеи, скользнув кончиками пальцев по выступающим позвонкам.

Миша слегка выгнулся, запрокинув голову, но целовать ее - жадно, ярко и все-таки нежно - не перестал. Его руки давно переместились с ее талии, сжимая упругие ягодицы, гладя потяжелевшую грудь и лаская подрагивающий живот.

Он оторвался от ее рта, с мужской гордостью и почти самодовольством задержав взгляд на покрасневших, припухших губам, еще раз коротко, страстно поцеловал, спустился по щеке к шее и слегка прихватил губами бешено бившийся пульс. Катя резко, тяжело выдохнула и конвульсивно собрала мягкую трикотажную ткань в горсть. Шея всегда была ее слабым местом, ее ахиллесовой пятой. Иногда хватало пары правильных, в нужных местах поцелуев и она была полностью готова.

Сейчас не понадобилось пары поцелуев. Хватило одного касания мягких губ, легкого покалывания только начинающей пробиваться жесткой щетины и горячего дыхания, как Катя слабо застонала, прикрыв глаза от невероятной эйфории, и только Миша ее удержал, с легкостью обхватив за бедра. Удовольствие было таким резким, ярким и в тоже время лишающим контроля, что хотелось не продолжить ласку, выгибая шею для лучшего доступа, а, скорее, избежать любого касания.