Тимьян и клевер - Софья Ролдугина

Дом Фоули построили на совесть. Со второго этажа и до земли было добрых четыре человеческих роста. Киллиан успел вспомнить все браные слова, какие слышал от моряков и возниц, а падение продолжалось и продолжалось… Наконец он осознал, что земля проносится под ногами, не приближаясь.

– Мы летим? – тихо спросил он, теряясь между ужасом и восхищением. Ощущение было странно знакомое.

И в тот же момент раскисшее поле ткнулось в ноги.

– Уже нет, – с сожалением констатировал Айвор. – Жаль, что луны за тучами не видно. По туману скользить сложнее, чем по лунному лучу, особенно с такой обузой, как восторженный мальчишка. Впрочем, мы почти на месте.

В темноте Киллиан не сразу узнал строения вокруг: всё казалось незнакомым и слегка пугающим. Но вскоре он различил приглушённое блеянье, а затем и душный запах скота.

– Это овчарня?

– Да, – откликнулся Айвор, по-прежнему удерживая его руку. Пальцы фейри, обычно холодные, сейчас пылали. – Но нам надо чуть дальше… Потерпи немного, мы зайдём за угол и там я смогу зажечь огонь. А отсюда свет будет виден из дома.

Грязь мерно чавкала под ногами. Киллиан едва поспевал за размашисто шагающим компаньоном, но в голове крутилось множество настырных вопросов: что за чудище зарезало очередную овцу? И овцу ли? Не нападёт ли оно? Что скажут Фоули, заметив близ места преступления следы его, Киллиана?

Особенно важным почему-то казался последний вопрос.

– Ну, наконец-то, – вздохнул Айвор, и почти сразу на плече у него вспыхнул огонёк – синеватый, как пламя свечи в комнате. – Действительно, мёртвая овца, хотя крови хватит на целую корову. И ворчун Дугал был не так уж неправ: Король Кошек здесь и правда наследил. Причём в буквальном смысле, мой дрожащий от холода друг. Взгляни.

«Я не дрожу», – хотел возмутиться Киллиан, но не успел. Огонёк на плече Айвора запылал ярче, и в синеватом свете ясно стали видны отпечатки крупных кошачьих лап в грязи. Особенно много их оказалось подле дохлой овцы, чьи кишки были живописно раскиданы по двору.

К горлу подступила тошнота. 

– Слишком плотный ужин… – пробормотал он, расправляя плечи и шагая вперёд, чтобы получше рассмотреть место преступления. – А можешь ярче посветить? Похоже, тут правда работа какого-то зверя. На человека точно не похоже.

Синеватый огонёк мигнул и сменил тональность на мертвенно-белую. Айвор, скользнув мимо компаньона тенью, присел около растерзанной овцы и погрузил пальцы в разверстую рану.

– Не человек, но и не зверь тоже, – заметил он. – Тот, кто это сделал, умеет колдовать. И кровь у него недобрая.

– Король Кошек?

Айвор поднялся, вытирая руки серебристым платком. Пятен крови на лёгком шёлке не оставалось, точно она исчезала, едва коснувшись его. Повеяло запахом снега и заледенелой листвы.

– Не знаю. Прежний король, которого я знал, такого бы делать не стал. Но меняются они едва ли не чаще, нежели человечьи монархи, так что за нынешнего не поручусь.

Киллиан зябко поёжился, жалея, что оставил плащ в комнате, и присмотрелся к следам. Они выглядели совсем свежими, чёткими. Царапинка от когтя не успела даже затянуться вязкой грязью. Он приложил руку к одному следу; вышло в треть ладони, едва ли больше.

– Слушай, – поинтересовался Киллиан вполголоса. – А разве Король Кошек не утащил когда-то на загривке одного невежливого барда? Или я что-то путаю?

Айвор пожал плечами:

– Начнём с того, что тот наглец вполне заслуживал того, чтобы его съели. Многие барды славились прескверным характером, но Сенхан всех переплюнул… Но в целом ты прав. Тащил кошачий король его на загривке – увы, только до двери, где и отведал раскалённой кочерги святого Киарана. А что?

Вместо ответа он указал на след рядом со своей ладонью:

– Тогда этот кот слегка маловат. Он сможет унести разве что ребёнка. И ещё кое-что… Следы свежие. Кот прошёл здесь не больше четверти часа назад.

– А овца успела остыть, – заключил Айвор, бережно складывая платок и убирая его в карман. – Похоже, тот, кто оставил эти следы, заглянул сюда позже. Или его заманили, – добавил он вдруг и, склонившись, вытащил из лужи надломленную веточку. – Кошачья мята. Не удивлюсь, если заговорённая.

Киллиан сгорбился, поднимая воротник, и сунул руки за пояс. Пальцы не чувствовали уже ничего.

– Похоже, кому-то очень хочется сделать его виноватым. Прогуляемся вдоль следов?

– Разве что вдоль кошачьих, – задумчиво откликнулся Айвор, искоса взглянув на него. – Тот, кто устроил всё это, свои следы заметает даже слишком хорошо. Хорошо, идём. Возможно, увидим что-то интересное.

Проходя мимо компаньона, он небрежно скинул сюртук и набросил ему на плечи, а затем махнул рукой, подзывая отставший огонёк.

– Эй, а как же ты? – запоздало откликнулся Киллиан, машинально кутаясь в сюртук – нагретый чужим телом, источающий слабый аромат цветущего клевера и сухого тимьяна.

Айвор снисходительно улыбнулся вполоборота:

– Я танцевал на снегу босиком, когда был приглашён к Зимнему двору, и целовал прекрасную леди Стужу. Мёрзнуть из-за жалкого октябрьского тумана? Оставлю это, пожалуй, наивным юношам. Торопись, Флаэрти, – добавил он весело, прибавляя шагу. – Я ждать не буду. 

Кошачий след петлял не хуже заячьего. Сперва он увёл со двора на выкошенное поле, где стерня была жёсткой, как железная щётка. Затем обогнул по широкому кругу деревню, раздвоился, извернулся петлёй, а напоследок уткнулся в грязный ручей. Размокший глинистый берег густо укрывала опавшая листва, и ноги сами ехали по ней, как по жидкому маслу. Киллиан неудачно наступил – и едва успел схватиться за ветку старого вяза. Листья взметнулись, надёжно укрывая остатки следов.

– А я думал, кошки не любят воду, – хрипло выговорил он, тяжело дыша. Сердце после неожиданного кульбита колотилось где-то в горле.

– Не любят, – подтвердил Айвор, без труда спускаясь по скользкому берегу к самой кромке. – Но этот кот кого-то преследовал. И, похоже, упустил. По крайней мере, следов борьбы я не вижу, да и кровью не пахнет.

– Значит, возвращаемся? – спросил Киллиан разочарованно.

Не то чтобы он рассчитывал отловить преступника сразу… Но отчего-то удивительно ясно рисовалось ему, как за завтраком он небрежно упоминает о важной улике – картина, невозможная уже потому, что за тем же столом мог сидеть и виновник всех бед.

Айвор посмотрел на Киллиана долгим взглядом, а затем раздражённо скомкал в руке огонёк, гася свет.

– Утро вечера мудренее, друг мой. Завтра попробуем расспросить твоих любезных родичей. Сдаётся мне, они что-то скрывают.

Возвращаться пришлось через деревню, а потом ещё и задержаться у бочки с водой, чтобы отмыть грязную обувь. Окно по-прежнему было распахнуто, туман стал ещё гуще, и Айвор наколдовал ступени до самого верха. К сожалению, рассеивались они почти сразу, стоило только наступить на них, и с предпоследней Киллиан едва не упал – компаньон успел вздёрнуть его за шиворот и втащить в комнату.