Жилище в пустыне (сборник) - Томас Майн Рид

Гуапо подумал об опасности, которой он подвергался, несколько раз переправляясь вплавь через реку, и вспомнил про обещание, данное Леону: отомстить за него карибам.

Отправившись в лес, он вернулся с двумя большими пучками кореньев; мелко изрубив их, он выжал из них ядовитый сок, известный под именем барбаско, которым часто пользуются южноамериканские индейцы при ловле рыбы.

Гуапо знал, что достаточное количество этого сока может убить всех гимнотов, карибов и прочих обитателей реки. Поднявшись к месту, где она начинала расширяться, он бросил отраву в воду, которая мало-помалу приобрела мутно-белый цвет. Не успел еще барбаско опуститься на дно, как на поверхности реки уже появились мертвые рыбки. За ними всплыли более крупные, и среди них несколько гимнотов, а вскоре, к великой радости Леона, целые сотни карибов с их бронзовыми жабрами и золотистыми брюшками.

Но не одна только жажда мести руководила Гуапо: он думал о том, каким вкусным блюдом он угостит все семейство, и так как у него уже были заготовлены большие сети для рыбной ловли, то он воспользовался случаем и набрал полную корзину всяких рыб, в особенности карибов, так как мясо этих маленьких хищников удивительно вкусно и нежно.

Леон мог теперь рассмотреть вблизи гимнотов, которые вместе с жизнью потеряли способность испускать электричество. Таким образом, озеро было очищено от всех вредных рыб, которые до тех пор водились в нем в изобилии, и его уже можно было переплывать без всяких опасений.

Уплетая за обе щеки карибов, индеец и Леон в тот же вечер со смехом вспоминали о своих приключениях, и в особенности о страхе, от которого все еще не мог избавиться бедный мальчик.

Мы уже говорили, что дом дона Пабло был закончен и обставлен всем необходимым. В самом деле, если бы вы вошли в это жилище, вы увидали бы в нем плетенки, сделанные из пальмовых листьев, мешки из волокон буссу, наполненные шелковистым хлопком цеибы; хлопок этот предназначался для пряжи.

Вы нашли бы корзины всяких форм и размеров, сделанные из листьев пальмы, называемой иу, совсем не имеющей ствола; эти листья, длиной до четырех метров, растут прямо из земли.

Вы могли бы сесть здесь на пальмовые и бамбуковые стулья возле большого, красивого стола, покрытого, разумеется, не полотняной скатертью, но вполне заменяющими ее огромными шелковистыми листьями банана. В качестве посуды вам служили бы блюда, тарелки, чашки, бутылки, выделанные из особого рода тыквы, встречающейся только в этих краях. Вы увидели бы также сосуды, заостренные с одной стороны и похожие формой на лодку; это было не что иное, как околоцветники большой пальмы, называемой инага; она достигает тридцати четырех метров высоты, а перистые листья ее имеют в длину до семнадцати метров. Околоцветники этой пальмы так велики, что индейские женщины делают из них колыбели, в которых укладывают своих детей, древесина же ее так тверда и огнеупорна, что охотники выдалбливают из нее котелки, в которых варят пищу.

Кроме того, в доме была еще всякого рода утварь. В одном углу стоял валик, сплошь покрытый иглами. Он служил теркой для растирания в порошок юкки, из которой делали маниок; терка эта была не что иное, как кусок корня пасюбы, о котором мы говорили выше. Рядом лежала тапити – сумка конической формы, сплетенная из пальмовых волокон. К нижнему концу ее было приделано ушко, сквозь которое продели палку. В этой сумке выжимали сок из маниока для приготовления кассавы. С этой целью тапити вешают на крюк, крепко вбитый в стену, и нажимают на один конец палки, служащей рычагом, до тех пор, пока не выдавят всего сока из маниока. После этого муку ставят в печь и, когда она совершенно высохнет, пекут из нее хлеб – единственный вид хлеба, который употребляют в большей части Южной Америки… Осадок же на дне сосуда, в который стекает сок, выжатый из маниока, содержит в себе большое количество крахмала и известен под именем тапиоки.

Существуют два вида юкки: сладкая и горькая. Первую можно есть в сыром виде без малейшей опасности, вторая же причинила бы в таком случае немедленную смерть, так как заключающийся в ней сок – один из самых сильных растительных ядов. Поэтому при изготовлении кассавы необходимо внимательно следить за тем, чтобы дети или животные не попробовали смертоносной жидкости, вытекающей из тапити.

Что, пожалуй, больше всего поразило бы вас в жилище наших изгнанников, это полное отсутствие кроватей; заметим кстати, что в тропических областях Америки эта мебель, составляющая у нас необходимую принадлежность самой убогой обстановки, почти совершенно не известна. В этих жарких краях спать на кровати было бы сплошным мучением, так как насекомые и пресмыкающиеся не давали бы ни минуты покоя. Поэтому вместо кроватей и матрацов там пользуются гамаками; в доме дона Пабло их было пять; Гуапо сплел эти гамаки из листьев пальмы, называемой тукум, и развесил один внутри, а другие перед фасадом дома, крыша которого выступала вперед, образуя как бы веранду; на этой веранде все семейство собиралось по вечерам отдохнуть и насладиться прохладой.

Когда, наконец, жилище было обставлено всей необходимой мебелью и утварью, дон Пабло стал подумывать о том предмете, ради которого он поселился в этих местах. Внимательно осмотрев хинные деревья, он убедился, что они принадлежат к одной из лучших пород, именно к той, кора которой получила потом громкую известность под названием «каскарильи Куско». Есть двадцать, если не тридцать видов деревьев, кору которых продают под именем хины; среди них, конечно, есть и настоящие хинные деревья, но сплошь и рядом в партию такого товара подбавляют и примеси, не имеющие никакой ценности, – явление, лишний раз доказывающее, как мало развита честность в среде торговцев.

Порода деревьев, покрывавшая холмы по соседству с жилищем дона Пабло, была именно той разновидностью, которая дает наилучшую кору. Эти деревья достигают двадцати семи метров в высоту, а листья их, имеющие в длину до тринадцати сантиметров, отличаются красноватым оттенком и сильным блеском, вследствие чего их можно без труда заметить среди других деревьев. Эта своеобразная окраска листвы значительно облегчает работу искателей хинной коры, так называемых каскарильеров, – работу гораздо более тяжелую, чем это кажется на первый взгляд.

Дело в том, что хинные деревья не растут в большом количестве в одном месте, а разбросаны по всему лесу и перемешаны с совершенно чуждыми породами. Впрочем, это справедливо лишь по отношению к деревьям, растущим в монтанье, в то время как леса Северной Америки сплошь состоят из одной или двух пород, в южноамериканских лесах сталкиваешься с бесконечным разнообразием деревьев, что чрезвычайно усложняет поиск среди них той или иной разновидности и до сих пор мешает устройству лесопилен, потому что такой завод никогда не нашел бы на одном участке достаточное количество однородного леса. Но дону Пабло повезло во всех отношениях: не только качество хинных деревьев, росших поблизости от его жилища, оставляло желать ничего лучшего, но даже количество их превосходило всякие ожидания: хинные деревья занимали почти целый акр, и это было огромное состояние. Если бы он мог собрать сто тысяч фунтов коры и сплавить ее к устью Амазонки, это сразу сделало бы его богатым челевеком. Ободренный этой мыслью, дон Пабло решил немедленно взяться за работу, не задумываясь над тем, сколько времени придется потратить на нее.