Мудрый король - Владимир Москалев

– Я давно уже не видел тебя, мать, – сказал он ей. – Прости, подумал, уж не умерла ли ты? Но, слава Господу, вижу тебя живой.

– Я не могу умереть, – промолвила она. – Мне нельзя. Кто тогда будет приходить на могилки моих детей?

Гарт промолчал. Потом спросил:

– Ты была на турнире?

– Была. И видела всё. Я следила за тобой, потому что люблю тебя. Ты храбро сражался и достойно себя вел. Я гордилась бы таким сыном… но у меня его нет.

Она опустила голову и, указав пальцем на землю, тихо произнесла:

– Он лежит там, и не выйти ему оттуда.

Потом она бросила пытливый взгляд на Робера де Каванье, который молча стоял в нескольких шагах. Он ничего не знал об этой женщине и теперь силился понять, что может связывать таких разных людей. А она, не сводя с него глаз, сказала ему:

– Ты славный рыцарь, мой мальчик, и тебя полюбят твои друзья, но жизнь твоя полна опасностей и может закончиться очень скоро. Как – пока не знаю, но одно скажу тебе: остерегайся женщины. Самая ядовитая змея – ничто в сравнении с нею. Змею ты видишь и готов к борьбе. С женщиной ты слеп, как любой мужчина, не прошедший сквозь горнило страстей.

– Верь словам Эрвины, – взял юношу за руку Гарт, – она всегда говорит то, что видит, а видит она всё.

– Я запомню твои слова, добрая женщина, – поклонился ей Робер.

– Ты забудешь их так же легко, как вчерашний день, – ответила она ему, – но вспомнишь, когда будет уже поздно.

– Я и сам не знаю, что будет со мной дальше, – честно признался Робер, – ведь я собирался стать странствующим рыцарем, а потом вернуться в имение к своему отцу.

– Для этого, ты думаешь, Гарт взял тебя с собой? Он служит королю, которому нужны молодые и храбрые воины. Или ты предпочитаешь странствовать по дорогам и быть ограбленным или убитым бандой рутьеров?

– Нет, конечно же, нет! – горячо воскликнул юный рыцарь. – И если все так, как ты говоришь, добрая женщина, то я готов стать воином в армии короля и служить только ему! Гарт, прими мою клятву и, если хочешь, я стану твоим вассалом.

– Что ж, я подумаю над твоим предложением, – усмехнулся Гарт, – но клятву уже принимаю. Теперь осталось познакомить тебя с королем.

– Я видел его на трибунах. Высокий такой, с волевым лицом, в синей мантии… Только почему он не бился на турнире?

– Он не имеет на это права, пока нет наследника. И даже если есть, ему все равно не позволят. Случись что с ним – кому править королевством? А ведь он один, братьев у него нет. Нападут тогда анжуйцы – бешеные, неуправляемые, – и некому будет защитить Францию.

– Бешеные? – удивился юноша. – Значит, они злые?

– Да в общем, недобрые. Эрвина, если хочешь, ответит на твой вопрос. Объясни, мать, почему так называют Плантагенетов?

– Охотно, сынок. Среди предков анжуйских графов была колдунья – полуженщина-полузмея. Звали ее Мелюзиной. От нее пошло родство, поэтому анжуйцев из рода Генриха Плантагенета называют бешеными. Их ярость может доходить до приступов безумия. Так гласит старинная легенда. Такое же имя люди дали и жене анжуйца, которую он держит в тюрьме. Выпустит – и эта змея снова натворит немало бед. Я говорю об Алиеноре, аквитанской герцогине.

В это время к ним подъехал Филипп в сопровождении Герена и Бильжо.

– Гарт! Я везде тебя ищу! Куда ты пропал?

Он спрыгнул с коня, припал на колено и поцеловал руку Эрвине.

– Мы давно не виделись…

– Поднимись, сынок, – ласково сказала она ему, – и я сообщу тебе, о чем поведал мне по секрету Мерлин. Злой рок тяготеет над домом Плантагенетов. Покуда жив этот дом, в нем всегда будут раздоры. Пользуйся этим. Мне было видение, когда я спала рядом с Мерлином: он – под землей, а я – сверху, на траве, рядом с жизорским вязом. Вдруг на землю опустился орел и четыре орленка с ним. Трое рвали когтями спину орла, а четвертый, самый маленький, прыгнул ему на шею и стал выклевывать глаза, как тот, что клевал печень Прометея. Проснувшись, я поняла этот сон. Четверо орлят – сыновья Плантагенета. До самой смерти они не дадут ему покоя. Наиболее коварным и жестоким среди них окажется самый младший и самый любимый. Он-то и ранит орла больнее, нежели его братья. А еще сказал Мерлин вот что: «Орел из распавшегося союза восторжествует в третьем своем выводке». Орел – Алиенора. А кто третий из выводка, поймешь сам, когда станешь бороться с ним.

– А двое первых? – спросил Филипп. – Впрочем, один исчез…

– Второго ждет блестящий турнир. Не забудь же его пригласить на последний танец смерти.

– Джеффри… – пробормотал ошеломленный Филипп.

– Не обижай тех, кто трудится на полях и огородах в поте лица своего, ибо они – твои ноги, – сказала на прощанье Эрвина и, прежде чем накинуть на голову капюшон, прибавила: – А войско – твои руки.

Ей дали денег. Положив их в карман, она взяла Филиппа за руку:

– Я найду тебя, если узнаю, что тебе грозит беда. Прощайте же все, и да хранит вас Юпитер.

– Прощай, мать!

И рыцари, дав шпоры коням, поскакали к королевскому дворцу. По дороге Бильжо сообщил, что венком королевы турнира граф Орлеанский торжественно увенчал Изабеллу Геннегау, супругу короля Франции.

Пир начался ближе к вечеру в одном из залов королевского дворца, перестроенного Людовиком VI к концу его правления. Зал огромный, освещен сотнями свечей в железных бра, укрепленных по обеим стенам. Столы поставлены так, чтобы хватало места для танцев, певцов, поэтов, музыкантов и акробатов. Все они ждали поблизости, в одной из комнат, а слуги тем временем разбрасывали по восточным коврам, устилавшим полы, лепестки роз, лаванды, веточки розмарина, цветы жасмина.

Воздух, напоенный благовониями, вскоре огласился голосами приглашенных. Кроме придворных съехались гости из ближайших городов и провинций, прибыла даже, в сопровождении брата-архиепископа, мать Филиппа, хотя и сердилась на сына. Она нашла ему другую невесту, и развод ее вполне устраивал; кто же знал, что народ горячо вступится за любимую королеву и Филипп изменит свое решение? Тем не менее она мило улыбнулась невестке, блиставшей жемчугом и позолотой, и села по левую руку от сына, рядом с братом. Королевская чета же сидела на возвышении, под балдахином.

Позади узких столов стояли слуги с тазиками и кувшинами для мытья рук; меж ними сновали виночерпии, следившие за тем, чтобы не пустовали бокалы гостей. Королю и знати, окружавшей его, прислуживали сенешаль и шамбеллан; придворным и рыцарям – их оруженосцы и пажи, обслуживающие также и дам.

На всех столах лежали и стояли в вазах цветы, меж ними были расставлены всевозможные блюда: жареная ветчина, говядина, баранина, куры и т. п. Кроме этого, стояли блюда с кроликами, жаворонками, жирной колбасой, луком, сыром. На десерт – яблоки, груши, виноград, дыни, оливки, финики и еще много чего, о чем уже устаешь писать.