Загадка гибели шхуны "Святая Анна" - Михаил Чванов

Рига… Все настойчивее название этого города звучало в письмах, в публикациях как один из адресов возможного поиска. Но все мои дороги в то время были на восток: Камчатка, Чукотка, Якутия…

И вдруг, с некоторым разрывом, сразу два письма из Риги.

Первое — от участника полярной экспедиции «Комсомольской правды» действительного члена Географического общества СССР Валериана Виноградова: «Посылаю Вам документ о встречах Конрада с С. П. Казанковым. Прошу выслать мне данные биографии Конрада для дальнейших поисков».

Документ представлял собой рассказ бывшего моряка, ветерана войны и труда, участника знаменитого конвоя PQ-18 Сергея Павловича Казанкова о встречах с Александром Конрадом и Эрнстом Тельманом:

«Мы звали его Сашка Конрад. Впервые я встретил его в Ленинграде в 1926 голу. Я ходил на грузопассажирском судне „Совет“, крупнейшем тогда, матросом. Конрад был тогда вахтенным матросом, работал в порту. Визу ему почему-то не давали, и он ходил матросом, кочегаром с перерывами на разных судах Балтийского морского пароходства, но не в загранплавания. Мы ходили по линии Ленинград — Лондон или Гамбург и обратно. Когда приходили в Ленинград, Конрад стоял от порта на „Совете“ вахтенным матросом, а числился кочегаром, с неделю, пока мы отдыхали на берегу. Так было в 1926 и 1927 годах. Так было много раз, мы ходили в рейс на две недели. Потом он выучился на курсах на механика, ему дали визу. Я с ним разговаривал. Он был роста моего, около метра семьдесят, худощавый и весь седой. Он был хороший человек, веселый, любил поговорить — о себе скупо. Все знали, что он был с Брусиловым и вышли только двое с Альбановым. В подробности он решительно не вдавался. Слух был о том, почему только вдвоем спаслись, но при нем — никогда. Конрад был вежливый, услужливый, товарищ хороший. За столом обедали в кубрике, приглашали, он выпьет рюмочку — и все. Доверяли ему — всегда все сделает. Был разговорчив — но только не о 1914 годе. Кажется, у него в Ленинграде была семья. После войны я пошел в музей в Ленинграде, смотрю: Сашка Конрад на фотографии, — как в 1926 году, а рядом Альбанов…

С Эрнстом Тельманом я встретился примерно в 1924–1925 годах, когда ходил на „Совете“ в Гамбург. Тельман приходил на борт, здоровался со всеми вежливо. Наступала тишина — уважали Тельмана. Он ведь из грузчиков. Даже кочегары потихоньку выходили из трюма, чтобы поздороваться с ним, пожать руку. Потом он уходил к капитану. И как он допустил, что его схватили! Жалели мы!

С моих слов записано правильно: С. П. Казанков 1905 года рожд., г. Ленинград, моряк, политработник, ветеран труда, войны, партии, участник конвоя PQ-18, пенсионер».

Второе письмо из Риги было от корреспондентки латвийской газеты «Советская молодежь» И. Литвиновой. Переложив в пяти номерах газеты без какой-либо ссылки содержание моей книги, что меня тогда не то чтобы возмутило, а удивило, она попыталась найти следы участников экспедиции на «Св. Анне» Густава Мельбарда, Якова Фрейберга и Яна Регальда, которые, как и Конрад, скорее всего, по ее мнению, были латышами. Она прислала мне фотокопию статьи в рижской газете «Сегодня» № 31 за 1935 год. Она называется «20-летие гибели полярной экспедиции лейт. Брусилова, в которой участвовало много латышей». Статья начиналась так:

«Недавно исполнилось 20-летие трагической гибели судна „Св. Анна“, на котором в полярные страны в 1912 году отправлялась экспедиция лейт. Брусилова.

В Лиепайском и Вентспилском портах можно еще и теперь найти моряков, встречавшихся со своими земляками — забытыми героями брусиловской экспедиции Александром Кондратом, Густавом Мельбардом. Яковом Фрейбергом, Яном Регальдом и другими…»

Достоверность этой статьи у меня, правда, вызывает большое сомнение. Конрад называется Кондратом, помимо перечисленных четверых в экспедиции, оказывается, были еще и другие латыши. Не из обыкновенного ли квасного латышского патриотизма высосаны эти утверждения? Если же это правда и если «Св. Анна» каким-то образом после ухода с нее Конрада и Альбанова все-таки вышла на чистую воду, кто-то из латышей все равно вернулся бы на родину: им, в отличие от Жданко и Брусилова, революция и гражданская война в России этому не мешали.

И. Литвинова вполне доказательно утверждала, что все вышеперечисленные, кроме Конрада, считались норвежцами только потому, что в Норвегии был взят на борт Денисов, который как раз был русским. И. Литвинова также утверждала, что «в прошлом году научный сотрудник музея истории г. Риги и мореходства Илзэ Бернсоне выступает, в журнале „Звайгзне“ с минисенсацией: оказывается, в экспедиции Седова участвовали двое латышей — братья Янис и Мартиньш Зандерсы. Это стало известно, когда в музей сдала памятные реликвии-фотографии и документы дочь первого механика на „Св. Фоке“ Я. Зандерса — О. Робурга. До сих пор братья в экспедиции Седова назывались эстонцами».

И. Литвинова попыталась проверить версию «пребывания» Е. Жданко в Риге в 1938–1939 годах. Но, как она писала, «обнаружить в Риге тех родственников или потомков (по одной версии их фамилии — Жигулевич, по другой — Жиглевиц) мне не удалось».

А что, если сделать запрос в архив? Возможно, сохранились документы на въезд Брусиловой (Жданко) в Латвию в 1938–1939 годах? Увы, из Центрального государственного исторического архива Латвийской ССР пришел неутешительный ответ: «…сообщаем, что сведений о приезде Е. Брусиловой в Ригу в выявленных документах ЦГИА Латв. ССР не обнаружено».

Как говорится, каков вопрос, таков и ответ. Таков принцип работы любого архива. Нужно было запрашивать отдельно Жданко, отдельно — Брусилову, а так по-прежнему остается неясность, искали ли в архиве Жданко…

И тут я узнал, что Д. Кравченко, который в свое время якобы нашел на Новой Земле столб с надписью «Св. Анна», собирается на Землю Франца-Иосифа. Уж не помню через кого, я нашел его телефон. Позвонил, к сожалению, очень поздно, когда экспедиция уже была окончательно сформирована. Но не в этом даже было дело. Ответ был удручающе прост.

— Помимо этого, мы не берем малознакомых людей…

На его месте я, наверное, поступил точно так же: поход по Земле Франца-Иосифа не поход по южному побережью Крыма. Впрочем, я, наверное, поступил бы все-таки иначе.

Так не осуществилась моя мечта побывать на Земле Франца-Иосифа, посмотреть эти покрытые льдом острова, увидеть это небо, горизонт в ту сторону, где далекая Родина…

Конечно, я попал бы туда и помимо Кравченко, если бы поставил перед собой такую цель. Но я одновременно занимался сразу несколькими делами. Я мечтал поплавать сезон на гидрографическом судне «Валериан Альбанов», попасть на него при желании, наверное, было бы не очень сложно, но я так и не собрался, все дела, дела, дела…

В это время уже в разгаре была экспедиция по поискам С. А. Леваневского, и я всматривался в горизонт в ожидании вертолетов то на Аварийной сопке на полуострове Лисянского под Магаданом, то на берегу озера Себянь-кюель на Верхоянском хребте в Якутии.

Потому я в 1985 году пропустил мимо ушей известие — и в то же время без явного сожаления — о подготовке Арктической комплексной историко-географической экспедиции на Землю Франца-Иосифа с двумя задачами: поиск могилы Г. Я. Седова на острове Рудольфа и поиск следов группы Альбанова, начиная с того момента, как он высадился на мыс Ниль на Земле Георга.