Павел I - Казимир Феликсович Валишевский

Любопытнее всего было то, что именно те, кого это касалось, должны были в это царствование разориться на портных. Фантазия государя действительно не замедлила сыграть и тут, как и везде, свою обычную роль. В 1798 году Павел подписал договор о союзе с Англией, и тотчас же офицеры конной гвардии получили приказание надеть красные мундиры с синими отворотами, которые носила английская конная гвардия. Случайно приехавший в Петербург прежний портной принца Уэльского, Дональдсон, дал возможность Саблукову исполнить это распоряжение менее чем в сорок восемь часов; но не успели еще некоторые из его товарищей переодеться, как появилось новое распоряжение: Павел только что избран гроссмейстером Мальты, и поэтому ярко-красный цвет английских мундиров должен был уступить место на спине офицеров темно-пурпуровым мантиям, которые носили высшие представители ордена Св. Иоанна Иерусалимского. Немного позже предпочтение было оказано малиновым корсажам княгини Гагариной, и за четыре года произошло девять перемен такого рода! В то же время Павел предписывал ношение военного мундира всем, даже простым писцам гражданских канцелярий, не заботясь о расходе, которым он, таким образом, отягощал скудный бюджет этих мирных чиновников.

Однако в Италии и Швейцарии, под командованием Суворова, старое прусское платье имело такую же судьбу, как и уставы того же происхождения. Во время тяжелых переходов каждый, кто мог, старался освободиться от той или другой части ненавистного обмундирования. Их заменяли чем могли, и Суворов этому не препятствовал. Ему было мало дела, говорил он, как одеты его солдаты, лишь бы они бегали, как зайцы, и дрались, как львы. Но, узнав об этом, Павел выразил сильное неудовлетворение. Он застонал, когда услышал, что в промежутке между двумя победами даже форменные штиблеты были брошены. А алебарды? Чтобы остаться верным прусскому образцу, он хотел восстановить алебардистов во всех пехотных корпусах, что на практике оставляло невооруженными сто человек в каждом полку. Увы! При переходе через Альпы алебарды были изрублены на дрова! Под впечатлением достигнутых успехов государь заявил, однако, о своей готовности согласиться с изменениями, которые будут в этом отношении выяснены опытом. Но ему показали несколько храбрецов, возвращавшихся из бессмертного похода в амуниции, принятой во время войны, и тотчас же он пришел в ярость:

– Как! Мою армию хотят переодеть в потемкинскую одежду! Чтоб убирались с глаз моих долой! Вон отсюда! Прочь!

Изобретатель неудобного и причудливого одеяния, Павел поступал не лучше и в деле солдатского обучения, тоже теряясь в деталях или путаясь в противоречиях.

V

Его забота о поднятии военного образования достойна похвалы. Она вылилась в учреждение в декабре 1798 года Военного сиротского дома, впоследствии переименованного в Кадетский корпус императора Павла I. Тысяча мальчиков и двести пятьдесят девочек были там собраны в двух разных отделениях, и план учреждения причислял к нему все заново организованные существующие солдатские школы. Основанные Петром Великим и численно увеличенные Екатериной, они вмещали около двенадцати тысяч учеников. Павел довел число школ до шестидесяти шести, а число учеников до шестидесяти четырех тысяч. Последних назвали кантонистами. Это являлось значительным прогрессом. К сожалению, на более высших ступенях попытка реформатора оказалась менее удачной.

Она заключалась в курсе тактики, учрежденном в Зимнем дворце под руководством Аракчеева. Даже фельдмаршалы обязаны были слушать там уроки полковника Каннабиха, бывшего фехтмейстера, уроженца Саксен-Веймара. Можно себе представить, что это было за обучение с подобным учителем. В смысле военного образования сам Павел ничего не понимал, кроме дрессировки солдат: «поверхностное понятие о прусской службе и страсть к мелочам», – говорил посол Фридриха-Вильгельма, Тауентцин. Каннабих знал не больше этого. Его лекции, ставшие легендарными по высказываемым им нелепостям, возбуждали искреннюю веселость нескольких поколений. Что касается достигнутых таким путем практических результатов, то Павел имел случай проверить их на собственном опыте за несколько месяцев до своей смерти. С тех пор как он составил себе Гатчинское войско, каждый год осенью он производил испытание, или ученье, вроде больших маневров настоящего времени. Он давал сражение или вел осаду. Императором он дал больше простору этой игре, в которой Аракчеевы и Штейнверы кончили тем, что приобрели известную ловкость. Но последний опыт кончился плохо, Каннабих сумел только, вероятно, сбить их с толку, и поэтому ученики профессора тактики вели себя так, что государь обратился к ним с пророческим замечанием, эхо которого должно было прозвучать от Аустерлица до Фридланда:

– Господа, если вы будете так продолжать, то будете всегда биты!

Аракчеев провел, однако, шесть недель в Ковне, чтобы на месте выдрессировать Таврический гренадерский полк, которому его полковник, Якоби, уволенный за это в отставку, оказался неспособным вдолбить принципы нового устава. В мелких тонкостях искусства, как они его понимали, будущий военный министр и сам Павел добились замечательных проявлений автоматической точности; но такой-то генерал-майор не умел отличить эскадрон от роты; призванный временно исполнять при государе «очень важную», как ему объясняли, обязанность «дежурного бригад-майора», Тургенев не мог понять, в чем она состоит и, составляя свои записки пятьдесят лет спустя, он был все так же плохо осведомлен об этом предмете; в 1799 году среди офицеров экспедиционного отряда Германа один желал сухим путем проехать на остров Джерсей, где должно было иметь место сосредоточение всех войск; другой просил представить его королю Гамбурга, а третий, путая этот город с Ямбургом, предлагал извозчику три рубля, чтобы его туда отвезти!

Ум и внимание военных всех чинов направлялось исключительно к тому, чтобы изучить и запомнить пункты правил и наставления, которыми не исчерпывались даже все детали текущей службы и где, кроме того, фантазия учителя проявлялась в такой сбивчивой форме, что самые опытные и усердные исполнители могли прийти в отчаяние. Заслуживший одобрение государя на параде за хорошо проведенное ученье и отвечавший по уставу отданием чести обнаженной саблей, С. И. Муханов неожиданно услышал окрик государя:

– Вон из строя! Под арест!

Просидев несколько дней на хлебе и воде, он подвергся увольнению. Его преступление? Он не угадал желания деспота, который, стоя в этот момент посреди широкой грязной лужи, желал бы, чтобы командир эскадрона, осчастливленный изъявлением одобрения, слез с лошади и подошел к нему, чтобы преклонить колено и обмакнуть свои белые рейтузы в этой луже!

VI

В смысле требования подчинения себе военного персонала, полной покорности, слепого повиновения, неумолимой строгости в исполнении правил, распоряжений, полученных приказаний, Павел добился таким путем положительных и отчасти полезных результатов. После нескольких месяцев, проведенных в России с отрядом принца Конде, герцог Анжуйский, хотя он и неохотно подчинялся установленному режиму, не мог, однако, не признать принесенной им в