От хлора и фосгена до «Новичка». История советского химического оружия - Лев Федоров

Химические снаряды в снаряжении СОВ на основе иприта и люизита имелись для 107-мм корпусной пушки (норма заражения 80–100 м2), 122-мм дивизионной гаубицы (норма 150–200 м2) и 152-мм корпусной гаубицы (норма 250–300 м2). В промышленности было налажено производство этих снарядов. С их использованием предусматривалось заражение местности противника на срок от нескольких часов до двух суток, а также поражение его живой силы (ж/с).

Химические снаряды в снаряжении НОВ на основе фосгена и дифосгена имелись для всех гаубиц — 122-мм дивизионной и 152-мм корпусной. С их использованием Красная армия предусматривала понижать «боеспособность противника путем принуждения его находиться в противогазе». Тактический прием для этого был уже отработан — при благоприятных условиях погоды и местности «создание газового болота». По этим снарядам также было налажено нормальное промышленное производство.

Осколочно-химические снаряды были созданы для следующих образцов артиллерийского вооружения: 76-мм пушек — горной, полковой и дивизионной, 122-мм гаубицы и 152-мм пушки резерва Главного командования (РГК). С их использованием предусматривалось вести обстрел ж/с противника «с целью раздражения и нейтрализации». В качестве ОВ предусматривалось использовать все приемлемые для этой цели: адамсит, дифенилхлорарсин, дифенилцианарсин, бромбензилцианид. По всем типам снарядов промышленное производство уже существовало, по ОВ — тоже, за исключением разве что бромбензилцианида, по которому его предполагали организовать в 1937 г. Содержание ОВ в снарядах было не менее 15 %.

Зимой 1936–1937 гг. вопросы заказа и снабжения артиллерии химснарядами были переданы из ХИМУ непосредственно артиллеристам [86].

Принципиальное событие произошло в конце апреля 1937 г., когда научным советом при НИХИ было подготовлено постановление по докладу В. В. Аборенкова «Применение и пути развития артиллерийских химических снарядов». Тогда была сформулирована и получила толчок иная система действий как в отношении модернизации осколочно-химических снарядов, так и по линии создания новых химических снарядов с СОВ и НОВ. Особенно артиллеристы были озабочены коэффициентом боевого использования ОВ при взрыве снарядов — вещью, раньше практически в среде военных химиков не обсуждавшейся [86]. Кстати, то заседание было примечательно двумя моментами. С одной стороны, наконец-то в ХИМУ появились люди такой высокой химико-артиллерийской квалификации, о существовании которой можно было только лишь мечтать после разгрома группы А. А. Дзержковича, учиненного Я. М. Фишманом в 1930 г. С другой стороны, после того заседания дошла очередь и до самого Я. М. Фишмана — через несколько дней после утверждения постановления он был арестован.

В 1936–1937 гг. предполагалось наладить масштабное промышленное производство ЯД-снарядов курящегося типа для 122-мм дивизионной гаубицы.

И так продолжалось по нарастающей до самой войны.

Если же оценивать состояние в связи с системой химического вооружения 1940 г., то положение с химическими и осколочно-химическими снарядами было таково. Красная армия располагала химическими снарядами в наполнении СОВ и НОВ для всей артиллерии и минометов калибра от 107 мм и больше. А осколочно-химические снаряды и мины имелись для всех без исключения фугасных снарядов и мин.

Все запасы артхимснарядов хранились во множестве артскладов. Помимо артиллерийских, в части складов хранились также и авиационные химические боеприпасы. Во многих случаях в таких складах образовывались обособленные авиационные склады, часть из которых со временем становилась самостоятельными. В табл. 17 обобщены данные о предвоенных артскладах Красной армии, где хранились химбоеприпасы, в том числе и авиационные.

Табл. 17. Предвоенные советские артиллерийские склады, хранившие химические боеприпасы

В соответствии с представлениями 1940 г. армия предполагала решать средствами артиллерии две группы боевых задач. Во-первых, с использованием СОВ планировалось заражать местность или же подавлять огневые средства и ж/с противника с одновременным заражением местности. Расход на 1 га площади предполагался таким: снарядов калибра 76 мм — 240 шт., 122 мм — 70 шт., 152 мм — 40 шт. Во-вторых, с применением НОВ предполагалось поражать ж/с противника. При этом для создания необходимых смертельных концентраций ОВ планировался тот же расход снарядов (в течение двух минут): калибра 122 мм — 70 шт., а 152 мм — 40 шт. Все это было подробно изложено в секретной «Инструкции по стрельбе артиллерийскими химическими снарядами», которую утвердил 20 июля 1940 г. маршал Г. И. Кулик [225]. Именно этот человек как заместитель наркома обороны на тот момент «курировал» артиллерию.

К артиллерии относились также минометы, хотя вооружались ими часто специальные химические части. Много энергии было потрачено на создание собственного химического миномета, который предназначали для заражения местности (ипритные мины), изнурения ж/с противника на ограниченных площадях (курящиеся ЯД-мины и мины с НОВ), а также для поражения ж/с противника (осколочно-химические мины и мины с НОВ) [288]. В 1933 г., к концу первой пятилетки, химические войска уже располагали химическим минометом калибра 107 мм образца 1931 г. (ХМ-107-31). Рецептур для снаряжения химмин тогда было несколько: фосген, иприт и иприт в смеси с треххлористым мышьяком. Одна мина с СОВ заражала площадь 80 м2, мина с НОВ создавала облако на площади 80 м2, осколочно-химическая мина обеспечивала разлет осколков с убойным действием в радиусе 15–20 м и раздражающим действием ОВ по направлению ветра — до 20 м, а курящаяся мина образовывала ЯД-облако протяженностью до 500–600 м по направлению ветра. Дальность полета доходила до 3000 м. Одновременно шли работы по созданию химических минометов более крупных калибров. В частности, на 1937 г. были запланированы изготовление и испытания двух типов тяжелых минометов (на СТЗ) — 120 мм и 160 мм. Работы продолжались до самой войны [218, 285].

В те же годы в армии произошло и принципиальное событие: началось создание реактивных химических снарядов многих калибров. Первые работы в этом направлении были выполнены в 1934–1935 гг. в Ракетном НИИ (РНИИ) НКТП. И уже 28 мая 1936 г. на контрольно-испытательном артполигоне в Софрине (Московская обл.) были впервые испытаны 132-мм ракетные химические мины ближнего действия. Разрыв мин, выпущенных с опытного пускового станка, произошел на высоте 600 м, а их корпуса в раздробленном состоянии упали в 500–700 м от места пуска. Дальше для проведения полигонных и войсковых испытаний промышленности были заказаны большие партии химических мин. Поначалу это были мины калибра 132 и 250 мм, хотя потом в калибрах произошли изменения.