Народная тайна русской революции. Советы. 1905–1917 гг. - Илья Стрекалов

Участники конференции, согласно её протоколу, также признали вооружённое восстание единственным способом осуществления партийной программы эсеров, принимая резолюцию о военной организации партии. Они выразили негативное отношение к Государственной Думе и законодательству о страховании рабочих, призвав бойкотировать и то, и другое. Таким образом, эсеры организовали свой Петербургский комитет, Совет рабочих депутатов при нём и районные комитеты, призвав к всеобщему революционному восстанию в наиболее подходящий момент и сосредоточившись на подпольной террористической и пропагандистской деятельности. Согласно агентурным сведениям охранного отделения, в ПК ПСР были избраны Пётр Максимов («Ангарский»), Александр Гуманский (Санкт-Петербургский университет), Георгий Раевский («Сазоновская группа ПСР»), Василий Ванин, Василий Алексеев (рабочий), Борис Городничев (рабочий Путиловского завода); участница конференции Вера Малышева высказала мнение, что войдут 2 человека от Рабочей группы ПСР, представители которой не присутствовали на конференции, но поддержали её[628]. Все они, так или иначе, имели опыт работы в организациях местных эсеров: к примеру, Ванин и Максимов состояли в «Санкт-Петербургской группе ПСР», которая хотела к 21 февраля 1913 г., по случаю 300-летия Дома Романовых, выпустить листовку с призывом к протесту против торжеств и к однодневной забастовке в связи с этим событием[629].

Отдельно следует сказать о стремлении петербургских эсеров сообщить о создании единой местной организации в заграничное руководство ПСР. Агентура Департамента полиции в Париже сообщала, что один из руководителей партии М.А. Натансон получил из России рукописный отчёт об этой конференции и что он переслал его В.М. Чернову в Италию по адресу некой Потоцкой (террористки «Ольги Кронштадтской»)[630].

Однако организация Совета рабочих депутатов была отложена до осени. Летом многие активные пропагандисты, большую часть которых составляли петербургские студенты, разъехались. Тем не менее распространение среди рабочих общих идейных установок образовавшегося Петербургского комитета ПСР началось достаточно скоро. Об этом свидетельствует тот факт, что участники майской Учредительной конференции Сергей Беляев и Иона Рядчиков в июне напечатали в квартире последнего прокламации, содержавшие призыв от ПК ПСР к трудовому народу[631]. Распространяли эти прокламации Иван Анопа и Фёдор Трифонов, задержанные в 4 часа утра 28 июня на Горушечной улице во время расклеивания листков на стенах домов. Они заявили, что получили около 50 экземпляров листовок от неизвестного человека 26 июня в трактире «Хижина дяди Тома» на Суворовском проспекте[632]. Прокламации были расклеены не только на улицах, но и в местах нахождения фабрик и заводов, в частности рядом с мастерскими Невского судостроительного завода, паровозными мастерскими Александровского механического завода, переплётной фабрикой Кана[633].

Суть этого воззвания «К трудовому народу и ко всем гражданам от Учредительной СПБ. Конференции, состоявшейся в мае тек. года», опубликованного в ноябре 1913 г. в парижском «Знамени труда», заключается в следующем. «Великая Русская Революция», то есть события 1905–1907 гг., прошла, как утверждали авторы, под знаменем «Земли и Воли»[634]. Постулировалось, что партия социалистов-революционеров защищает интересы трудового народа, хотя потратила немало сил на собственное организационное строительство (видимо, имелось в виду преодоление последствий развала в партии после выявления провокаторов). Теперь партия «вновь подымается на защиту интересов труда и поруганной личности», и помочь ей в этом должен был образовавшийся в Петербурге партийный комитет[635]. Представлялось совершенно закономерным, что трудовой народ не надеется осуществить свои желания, «пока будет существовать самодержавие и фальсифицированная Дума, детище злейшей реакции». Авторы воззвания категорически утверждали, что за прошедшее время работы Думы и правительства стало понятным, что ждать от них каких-либо реформ в области труда бессмысленно. Единственный выход из сложившегося положения – вооружённое восстание, а затем – созыв Учредительного собрания. Предполагалось «своевременным применять все те революционные методы борьбы, которые освящены прошлым нашим опытом»[636]. Возможно, в том числе с этим указанием, а также с указанием на опыт революционных событий на самой Учредительной конференции её участниками и связано решение эсеров об организационном возрождении таких революционных организаций, как Совет рабочих депутатов. Конференция, от имени которой было подписано воззвание, в его завершении призывала идти трудовой народ на революционную борьбу.

Участники Учредительной конференции постепенно осуществляли работу по выработке тактических шагов и достижения с их помощью стратегических целей. Петроградское охранное отделение располагало информацией о пересечении друг с другом членов местной группы эсеров во время перерывов и прений на собрании юридического общества 2 июля 1913 г., обсуждавшем внешнеполитические события на Балканском полуострове. Среди участников майской конференции на этом собрании были Георгий Раевский, Сергей Беляев, Иона Рядчиков, а также несколько человек. Они обсудили вопросы дальнейшей работы и пришли к мнению, что все усилия надо направить на «подготовку всероссийской забастовки, намечаемой на октябрь сего года», организовать «особое центральное бюро» после установления контактов с социал-демократами, профсоюзами и просветительными обществами[637]. Характерно, что сама постановка вопроса об октябрьской всероссийской забастовке напоминает реально имевшие место революционные события 1905 года. Позднее, когда осенью Георгий Раевский был арестован, при обыске у него нашли лист с карандашной записью, сделанной, видимо, уже несколькими месяцами позднее, – письмо за подписью «Женя» (после кропотливого анализа судебные эксперты установили, что автором являлся другой участник «Сазоновской группы», Иван Бартенев), где, в частности, говорилось: «Организация находится в самом блестящем положении. Связи со всеми районами. Есть полная возможность охватить организацией большинство петер. фабр. и заводов»[638]. Это свидетельствует о том, что эсеры воспринимали как реальность возможное осуществление задуманного ими плана организации рабочих на масштабную забастовку.