В сердце Антарктики - Эрнст Шеклтон

9 ноября. Вот сегодня другое дело. Когда мы проснулись, в 4 часа 30 минут, была превосходная, ясная и совершенно тихая погода – полная противоположность четырем предшествовавшим дням! Мы позавтракали в 5 часов и занялись откапыванием саней из-под снега. После этого мы все четверо отправились на поиски пути между трещинами. К несчастью, трещин не было видно; они обнаруживались только при ударе киркой. При этом мы нашли множество трещин всех видов, начиная от узких расщелин и кончая страшными пропастями, у которых даже дна нельзя было разглядеть. Мы пробовали бросать в них комки снега, но звука падения не было слышно. По-видимому, до дна очень далеко. Большая часть их тянулась в направлении с юго-востока на северо-запад, но некоторые загибались к югу, а другие к востоку. Ничего не оставалось, как положиться на волю Провидения, ведь так или иначе в каком-то месте нужно было перебраться через эти трещины.

В 8 часов 30 минут выступили в путь. Лошади тащили сани неважно, очевидно за время пурги застоялись и закоченели. Через несколько первых трещин перебрались без затруднений, затем внезапно Чайнамен провалился в трещину, простиравшуюся параллельно нашему курсу. Адамс бросился вытаскивать лошадь, которая и сама напрягала все силы, чтобы выбраться. Мы с Уайлдом также подбежали к ним и стали тащить сани. Лошадь еще приналегла и выбралась на твердый лед. Еще бы немного, и всему нашему южному путешествию мог наступить конец! Метровая трещина открывалась в бездонную пропасть и там едва-едва не оказались наша лошадь, все кухонные принадлежности, сухари, половина запаса керосина, а может быть и сам Адамс! Впрочем, как часто бывает, когда положение кажется отчаянным, вдруг наступает поворот и дело идет на поправку. Эта трещина была последней, встреченной нами. Снежная поверхность постепенно улучшалась, и, хотя временами и приходилось идти по рыхлому снегу, мы все же быстро подвигались вперед. Остановились на завтрак в 12 часов 40 минут. Лошади при кормежке обнаружили неплохой аппетит. Квэн вез сегодня 300 кг, Гризи – 267, Чайнамен – 258 и Сокc – 272. Во вторую половину дня путь стал еще лучше, и до 18 часов, когда был разбит лагерь, мы прошли 23 километра, позади нас отчетливо видны утес и скала Замок; Уайт-Айленд также ясно виден, но горы Эребус, Террор и Дискавери затянуты слоистыми облаками.

В 18 часов 20 минут мы вдруг услышали глухой гул, продолжавшийся секунд пять, и настолько сильный, что воздух и лед вибрировали. Он шел как будто с востока и был похож на отдаленный гул тяжелых орудий. Мы предполагаем, что он скорее всего вызван отламыванием большой массы льда от стены Барьера. Расстояние от нас до того места, где это произошло, должно быть не менее 80 километров. На нас этот удар произвел по меньшей мере оглушительное впечатление.

Вечером сварили немного «моджи» лошадям, и они охотно ели теплую похлебку, которая так приятно пахла, что и самим нам хотелось ее попробовать. В настоящий момент Квэн опять предается любимому занятию – грызет веревку, за которую привязан. Чтобы предотвратить это, я привязал его за заднюю ногу, но он сделал открытие, что, подняв ногу, может достать до веревки. Придется вылезть и надеть на него торбу. Температура сейчас —15 °C, но кажется гораздо теплее, потому что совершенно тихо и солнце светит вовсю.

10 ноября. Встали и позавтракали в 6 часов. В 8 часов 15 минут отправились в путь. Ночью пришлось выходить из палатки к лошадям: Квэн объел ремни своей попоны, а Гризи и Сокc передрались. Затем Квэн принялся жевать повод Чайнамена, а последний грыз веревки на санях. К счастью, у Чайнамена нет таких злонамеренных наклонностей, как у Квэна, и мешки с кормом остались нетронутыми. Все это означает дополнительную работу, которая предстоит нам вечером после перехода, чтобы исправить все, что они натворили. Вначале лошади шли хорошо по удобной плотной снежной поверхности, но свет был плохой, и мы в своих финеско нередко падали, спотыкаясь о заструги. В конце концов, я снял снеговые очки, и теперь расплачиваюсь. У меня приступ слепоты. В течение утра страну, расположенную на западе, становилось видно все отчетливее. Шли мы хорошо, так что до остановки на второй завтрак сделали 15,3 км. Все лошади, кроме Квэна, кажутся хорошо упитанными, это действия рациона «моджи».

Отправившись после завтрака в путь, мы сразу же натолкнулись на следы пингвина Адели. Было совершенно непонятно, каким образом птица сюда попала. Судя по тому, что следы были свежие, пингвин проходил здесь недавно. Большое расстояние он полз на брюхе, причем двигался на восток, по направлению к морю, но откуда он взялся – это совершенная загадка. Ближайшая вода в том направлении, откуда он шел, находится в 80 км, и прежде чем добраться снова до воды и пищи, ему нужно было сделать не менее того.

Вид, открывающийся с горы Хоуп

«Как для лошадей, так и для людей путь очень труден. В течение всего утомительного утра лошади, выбиваясь из сил, упорно шли вперед…» Э. Г. Ш.

После полудня поверхность пути сделалась ужасно рыхлой. Лошади проваливались выше колен, но внизу был слой твердого снега. В 18 часов остановились и разбили лагерь. Всего за день пройдено 25,5 километров. Во второй половине дня солнце пригревало, так что можно было вывернуть спальные мешки и просушить их. Сегодня температура колебалась от —16° до —11,1° C. В 20 часов было —15° C. Сейчас дует легкий северный ветер, и я думаю, что Эребус скоро очистится от облаков. По астрономическим определениям и по засечкам, мы находимся в 96,5 км от нашего склада, где заготовлено 75 килограммов корма для лошадей.

11 ноября. Сегодня утром смогли отправиться в путь лишь в 8 часов 40 минут, так как за ночь температура упала значительно ниже нуля[89], и когда мы встали, было —24,4 °C. Оказалось, что наши финеско и все снаряжение замерзло, как бывало во время весеннего нашего путешествия. Пришлось также распаковать сани и очистить полозья, потому что на солнце снег на верхней части полозьев подтаял, вода подтекла под полозья и за ночь превратилась в лед. Снег опять стал страшно рыхлым, но под ним скрывались нередко твердые заструги. Вероятно, об одну из них споткнулся Квэн и, к нашему ужасу, часов в 11 он стал хромать. Я сначала подумал, что у него набился снег в копыта, мы их почистили, но Квэн все-таки продолжал хромать. Впрочем, к счастью, он быстро поправился и после второго завтрака уже шел как следует. Ночью снег обыкновенно набивается в копыта лошадей и образует комки, так что наша постоянная забота утром при запряжке – очищать их от снега. После полудня дорога стала лучше, слой снега на поверхности достигал не более двенадцати сантиметров, и мы быстро подвигались вперед. Минна-Блаф находится теперь в 26 километрах к северо-западу, вся столь хорошо нам знакомая местность сейчас ясно видна. Эребус испускает огромные массы пара, тянущиеся на юго-запад даже за гору Дискавери, которая отстоит на 80 километров от его кратера. Опять нам попались следы пингвина Адели, шедшего в том же направлении, как и тот, которого мы встретили накануне. В 18 часов 30 минут остановились лагерем, сделав 24 километра. По астрономическому определению до нашего склада еще 75,6 км. Надеюсь, погода продержится, пока мы дойдем до него. Писать сегодня холодно, температура опустилась до —22,8 °C. Вся местность на юго-юго-запад от нас видна чрезвычайно отчетливо.