Неудачная реинкарнация - Владимир Журавлев

А законы мироздания… ну, тут просто. Если в мире не гоняют наглецов, то получают на выходе беспредел. Где это видано, в каком мире, чтоб Ит-Тырки держали себя хозяевами жизни?! Да на той же Жери им бы так вломили! И вламывают! Так что прижмут они Олесю Михеевну обязательно, рано или поздно. Уж очень она беззащитно выглядит. Да и симпатичненькая — а за красоту же всегда платят приставаниями.

Был, правда, в этом деле один нюанс. Получит Олеся Михеевна на орехи скорее рано, чем поздно. Как-то так получалось, что в его окружении законы мироздания исполнялись… с большей оперативностью, что ли? И он всерьёз подозревал здесь ручонку Творца. Вот, мол, есть Вова — моя карающая длань! Сказал, что прижмут учительницу — и вот, пожалуйста, сделано! И получается, что это у Вовы дурной язык, чёрный глаз, а у Творца — чистые руки! Подозрение было очень даже обоснованным — ведь со святыми Творец вытворял точно так же! А их потом каменьями…

Ради интереса он впал в лёгкий транс — вспомнить, что там было со святыми. Для верности забрался подальше в прошлое, где святые водились наверняка. Ну, вспомнил. Понятно, вспомнил самое яркое. Вот мор коровий случился, в десятке деревень сразу. Страшная беда для крестьян, лучше б и не вспоминать. Он словно наяву увидел, как раздувшиеся по жаре туши волокли к сухому логу и потом всем миром засыпали землёй. Вонь стояла неимоверная, горе страшное, и крик злобный до небес. Нищета ведь деревням грозила. В таких случаях болярин обязан был крестьян выручить — для того и поставлен был старшим над землями. В тот раз, правда, дурной болярин оказался, выгнал ходоков. У всех мор, у меня тоже мор, говорил, наглая рыжая морда… Как это ничего нет, если старший над землями?! Вроде как нынешнее правительство: имеет все, но денег почему-то нет — как будто бедное… Ну, болярина-то сожгли, раз такое дело. Прискакал разгневанный князь, разорался… но вовремя сопоставил размер ополчения и количество дружинников — тут же крестьянскому горю посочувствовал и нового болярина приставил, разумного. Разумный болярин поглядел на пожарище, сразу понял, что у крестьян беда, пригнал с севера резервные стада да и роздал по дворам. Без святых справились, в общем. Вот так. Потом, правда, некие тати в ночи расправились подло с зачинщиком — и привет, сопливая реинкарнация… Но это как раз было ожидаемо — все же самому князю орал в лицо обидную правду! А тут какие-то слюнявые придурки на мотороллере, и все в смущении отворачиваются! И даже саблю с собой не возьми!

За спиной громко и сердито заговорила Сашка. Ага, до выпивки-курева дело дошло, и подружка возмущается. Но она одна против всех, а там ещё Типун, подлый провокатор…

Он подобрал шишку, что полегче, и мягко кинул через плечо. Сашка резко замолчала. Зато захихикали девчонки. Иди, мол, вызывает! Сейчас просить будет!

— Ну, чего тебе? — сердито спросила Сашка, присаживаясь рядом на корягу.

Он загляделся на её пылающее возмущением лицо. А ведь похожа. Совсем как Яха в детстве. Не лицом похожа, нос у Сашки без горбинки, и мощи в фигуре недостаёт — обычная такая девчонка… А вот прямота, простые и понятные принципы — совсем как у Яхи. И их так же тянет друг к другу.

— Ты не пей сегодня, — сказал он. — Тебе вообще нельзя пить. А станут уговаривать — скажи, что я запретил. А начнут смеяться — я встану и дам насмешнику по морде. Прямо по наглой типуновской морде…

— Чуть что, сразу Типун! — возмутился Серёга Типунчук и спрятал бутылку. — Да это вообще не я уговаривал, а Ирка!

Он достал платок и заботливо стёр пыль с виска девочки. Опять грязной рукой волосы поправляла, замарашка. Сашка моргнула и беспомощно уставилась на него. К вниманию она не привыкла и не знала, как себя вести. И в результате — вела себя именно так, как надо. Ну, у женщин обычно так все и получается, и ничего удивительного…

— Иди лучше домой, — посоветовал он. — Я тебя провожу.

Собственно, на этом он и собирался закончить прогулку, и можно было уже уходить. И Сашка вроде была согласная. Но пришла учительница, Сашку с коряги вытеснила — и все испортила. Девочка обиделась, что поломали такую доверительную близость, и отошла к подругам. Учительница обиделась, что Сашка не уступила ей место, как старшей, и долго читала ей мораль в спину. А потом обратила своё негодование на невинного, как ангел, Вову Переписчикова.

— Ты почему саботируешь классное мероприятие? — высказала возмущение Олеся Михеевна. — И Олю отговорил, и сам в сторонке отлёживаешься! Класс в результате неуправляемый! И вообще ты свинья!

Он в тихом недоумении уставился на прекрасную йоху… э-э-э… на юную красавицу учительницу. Да, он, разумеется, свинья, но за что конкретно?!

— Прочитала я твоего Лорку! — с запинкой призналась учительница. — La kasada infiel, да? Знаешь, я сначала хотела сразу пойти к тебе домой и треснуть по башке!

Он с любопытством уставился на неё. Забавно! Вот если б так заговорила Надия, это значило бы чуть ли не объяснение в любви. Треснуть по башке — это достаточно личностно, чтобы… но вот что это означает в исполнении учительницы?

— Меня же теперь в школе дразнят! — возмутилась учительница. — Иду по коридору, а за спиной горланят «а бедра её метались, как пойманные форели»!

Он перевёл взгляд на её обнажённые бедра. Короткая юбка их вовсе не скрывала. А учительница ещё и сидела на низкой коряге. На грязной коряге в светлой юбке. Или такая же замарашка, как Александра, или… хочет привлечь внимание? Ай да Олеся Михеевна. Может, она ещё на пивко и сигареты согласится?

— Ай-яй-яй! — сказал он ошеломлённо. — Так вот почему вы Сашку отогнали. Это же ревность!

Учительница жутко покраснела.

— А что, не имею права? — очень тихо, но тем не менее решительно спросила она. — А с кем мне ещё дружить в вашем зачуханном городке? С тобой хоть поговорить можно, как с нормальным парнем. И девочки от тебя без ума почему-то. Говорят, ты каждую в классе успел… э… да! А потом ещё об этом в стихах всем рассказал! А они почему-то всё равно от тебя без ума…

— Вранье, — сообщил он честно.

— Да я сама видела, как они стихи о себе записывали и на подпись тебе носили! А потом по всей школе хвастались, как ты их… это… Вот!

Мда. Ну, она смогла его озадачить, признал он с уважением. Та же Нинель Сергеевна, как ни тщилась, ничем его не проняла. Правда, она и не признавалась ему ни в чём, да ещё и в короткой юбке… Ай да Олеся Михеевна. И личико такое невинное, детское, пухленькое…

— Я ещё маленький, — напомнил он очевидное.

— А как же Ромео и Джульетта? — ляпнула учительница привычный аргумент. — Во сколько лет свела с ума Ромео юная Джульетта? В тринадцать! А ему было тогда пятнадцать! Ты, знаток поэзии, разве не знаешь?

— Да, но… — растерялся он, — в этой Вероне язычества было больше, чем христианства! Они там до двух-трёх лет ребёнку имя не давали и возраст не считали — злых духов обманывали, придурки! А уж когда было понятно, что ребёнок выживет — тогда и начинали отсчёт. Так что Джульетте было, если я правильно помню, шестнадцать, а уж Ромео… ну подумайте сами, Олеся Михеевна! Он же изгнан был за то, что на дуэли завалил взрослого мужика! Представляете, какой он сам был тогда кабан?! Ну посмотрите хотя бы на меня! Вот разве я смогу завалить старшего Типуна? Вот то-то же. А историю потом раздули и извратили, чтоб детская проституция считалась в обществе нормальным делом. Ну какая из тринадцатилетней девочки жена? Хозяйство вести не умеет. Детей воспитывать не умеет. Мужа в трудный момент не поддержит, не заменит, если тот заболеет. Только и может, что лежать в постели, да и то… Вот это и есть детская проституция. Вот посмотрите на наших девочек…