Лесной маг - Робин Хобб

— Нет, но будет знать, что должен мне услугу, если вы купите у него лошадь, — ухмыльнувшись, ответил старик. — Кроме того, он опытный торговец. Не самый дешевый, но это потому, что он не берет отработавших свое животных. По крайней мере, попытайтесь купить лошадь у него.

Я пообещал, что так и сделаю, и отправился пешком в сторону Речных ворот. Излучина Франнера разрасталась. Лачуги и кирпичные домики резко контрастировали друг с другом. Некоторые даже были побелены известью. В крошечных садиках росли овощи, а кое-где и цветы. Собаки и дети без присмотра бегали по улицам. Некоторые жители выглядели состоятельными, но по большей части горожане были оборванными и тощими.

Улицы извивались, резко поворачивали и вдруг заканчивались или настолько сужались, что по ним едва смог бы проехать всадник. В нескольких местах горожане вырыли неглубокие колодцы. Но поскольку никто не подумал о стоках для грязной воды, я предположил, что в дождливый сезон городок становится жалким, вонючим местом. Я вспомнил, чему нас учили в Академии про строительство укреплений, и задумался, почему командир Излучины Франнера позволил трущобе вырасти вокруг форта. Если жители равнин восстанут против нас, только часть горожан сможет укрыться за крепостными стенами.

Я перешагнул мелкую грязную канаву и обнаружил, что моя дорога ведет к реке вдоль нее. От нее омерзительно воняло, а предметы, плавающие в ней, были слишком узнаваемы. Я постарался держаться от нее как можно дальше и сдерживать тошноту. Прохожие, казалось, не обращали на зловоние никакого внимания.

Улица привела меня в район, где в основном обитали жители равнин и полукровки. Как ни странно, дома здесь существенно отличались от остальных зданий города. Кирпичи были более ровными, а мазаные стены украшали изображения оленей, цветов и рыб. Под навесом стояло несколько больших печей для приготовления пищи, окружавших огромный стол посередине. На этой общей кухне пекли хлеб, помешивали еду в горшках и разговаривали. Запахи, плывущие над печами, напомнили мне о том, как мы приезжали на рынок около Излучины. В животе у меня громко заурчало.

Я ускорил шаг и свернул в переулок, который, как мне казалось, должен был вывести на берег реки. Это было ошибкой. Я нырнул под натянутую между домами бечевку, на которой сушились куски рыбы, мясо и белье. Стреноженные козы щипали сухую траву из свисающих с крыш пучков.

Гернийцы в этой части города явно не жили. Женщины равнин с убранными под яркие косынки волосами сидели на скамейках перед хибарами, курили длинные трубки и ткали на своих необычных станках для одной руки. Когда я проходил мимо, одна из них замерла, толкнула в бок соседку и, повернувшись, крикнула что-то на своем языке в открытое окно у себя за спиной. Мгновением позже в узком дверном проеме появились двое мужчин, уставившихся на меня. Я смотрел прямо перед собой и продолжал идти вперед. Один из них что-то проорал мне вслед, но я не обратил внимания. Я свернул за ближайший угол, чтобы скрыться от назойливых взглядов, и наконец оказался на широкой улице, идущей вдоль реки.

Речные ворота были просто воротами в стене форта, ближайшими к докам. За складами и пристанями я вскоре обнаружил загоны. Один из них с множеством ломовых лошадей принадлежал речной компании. Дальше, вдоль берега, барышники выставили на продажу свой товар, цены были написаны мелом на лошадиных крупах. Как и предупреждал меня Гафф, я увидел множество старых, ни на что уже не годных кляч. Тащить груженые баржи против течения — непростая работа, и компании использовали животных до последнего. Некоторых лошадей явно чем-то накормили, чтобы они выглядели поживее. Других безжалостно пометили на убой.

После недолгих расспросов я нашел Джирри. Гафф не обманул меня, его животные были в лучшем состоянии, чем большинство виденных мной здесь, но и стоили соответственно. Джирри тоже не оправдал моих ожиданий. Он оказался крупным мужчиной, хотя, когда он встал рядом со мной, это впечатление несколько рассеялось. Его свободная белая рубашка была заношена на рукавах и вороте, поверх нее он носил пестро вышитую пурпурную жилетку, лишь подчеркивающую огромный живот. Пояс брюк скрывался где-то под ним. Светлые волосы, почти достигавшие плеч, были тщательно завиты. Смотреть на него было все равно что смотреть на пародию на меня самого. Мне не хотелось иметь с ним никаких дел, но его лошади были лучшими. Пока я их разглядывал, Джирри успел оценить мои возможности.

Когда я спросил его, ездили ли на какой-нибудь из его лошадей верхом, он понимающе кивнул. Он оказался весьма громогласным, и вскоре вся улица могла узнать, зачем я к нему пожаловал.

— Я так и подумал, что вам нужен скакун. Ну, это изрядно сужает выбор, не так ли, приятель? Парни вроде нас на пони не ездят! Позвольте, я вам покажу парочку. Утес уже ходил под всадником. А Нахалку я купил у фермера. Она умеет делать почти все, что могут захотеть от лошади. Да еще и ласковая, как котенок.

Видимо, его представления о ласковых котятах расходились с моими. Я едва избежал того, чтобы ее зубы глубоко отпечатались на моем предплечье. Думаю, она не столько была спокойной, сколько не собиралась шевелиться, чтобы доставить кому-то удовольствие. Я остановил свой выбор на Утесе. Каурый конь был крупнее Гордеца, видимо, помесь ломовой и верховой лошадей, слишком маленький, чтобы работать вместе с тяжеловозами, и слишком тяжелый, чтобы держать его с хорошими скакунами. Мне он подходил в самый раз. Я тщательно его осмотрел, с отчаянием думая, как мало у меня денег и что я никогда еще не покупал лошадь. Этим всегда занимались отец и брат, они выбирали животных и принимали решение. Я не имел ни малейшего представления, как принято себя вести и сколько вообще может стоить конь. Я знал лишь, что Утес здоров и соответствует моему нынешнему весу больше, чем Гордец.

— А сбруя к нему полагается? — спросил я.

— Я отдам поводья, что сейчас на нем. И все.

— Сколько вы за него хотите?

— Десять гекторов.

Я разинул рот, а потом пожал плечами.

— Извините, что отнял у вас время.

Оказалось, что хорошая лошадь стоит куда дороже, чем я думал, но те, которых предлагали другие торговцы, выглядели так, будто не протянут и двух недель. Мрачные раздумья охватили меня. Возможно, мне придется остаться в Излучине Франнера и попытаться найти какую-нибудь работу. Возможно, здесь закончится мое путешествие.

Я стиснул зубы, потрясенный тем, как все мое существо взбунтовалось от этой мысли. Я не хотел оставаться там, где во мне могут узнать Невара Бурвиля. Я должен был двигаться дальше, на восток, к новой жизни, которую собирался для себя выстроить. Но без лошади это было невозможно. Внутри меня все кипело от возмущения и каких-то еще чувств, коим я не находил определения.

— Я не могу столько заплатить, — произнес я вслух. — Но мне необходима эта лошадь, чтобы ехать дальше. Может быть, предложите другую цену?

У Джирри отвисла челюсть, когда он услышал эти прямолинейные слова, и он вытаращил на меня глаза, словно я ударил его дубинкой, а не честно сообщил о том, что мне нужно. Очевидно сказав правду, я оскорбил его. Прежде чем он успел бы на меня наброситься, я собрался уходить.