Токийский декаданс - Рю Мураками

Лицо Асами было перепачкано кровью, но то была кровь не из раны, полученной при падении с лестницы, а кровь из лодыжки Аоямы. Судя по позе, в которой она приземлилась, она вряд ли ударилась лицом. Об угол второй ступени она ударилась плечом, на первой ступени — затылком. Правая рука ее болталась, и, опираясь только на левую, она уселась на ковре. Здоровой рукой она обтерла лицо и тихонько коснулась затылка. Аояма, стиснув зубы, боролся с тем, чтобы не потерять сознание. Асами что-то пробормотала. Он не расслышал как следует. Сидя на лестнице, Аояма не мог пошевелиться.

В это время раздался звонок в прихожей. Асами ползком устремилась к двери, достав из заднего кармана джинсов маленький цилиндрический предмет. Наверное, баллончик с усыпляющим газом, решил Аояма. Дверь прихожей открылась.

— В чем дело?! — Это пришел Сигэ.

Асами, шатаясь, встала на ноги и, держа наготове баллончик, попыталась приблизиться к Сигэ, но споткнулась о свой же кофр и едва не упала.

— Беги, Сигэ! Беги! — закричал Аояма.

Голос его был слабым и несколько раз срывался, но, несмотря на это, Сигэ услышал его. При виде отца в крови, неизвестной девушки и лежащего на столе Гэнгу Сигэ потерял дар речи и стоял как вкопанный, держа в руках лыжи.

— Беги! — снова крикнул Аояма, и лишь тогда Сигэ сдвинулся с места, швырнув лыжи в Асами.

Аояма надеялся, что Асами захочет просто сбежать. Но она даже не пыталась. Увернувшись от лыж, она повернулась спиной к выходу и начала преследовать Сигэ, что-то еле слышно бормоча. Очутившись в гостиной, Сигэ перевел взгляд с трупа Гэнгу на своего отца и обратно и заорал на Асами:

— Ты! Кто ты такая?!

С болтающейся вдоль тела рукой Асами подбиралась к Сигэ.

— Убей ее! — закричал Аояма. Он сам не мог в это поверить, но выкрикнул именно эти слова. — Сигэ, убей ее! Убей, убей!

Асами, подобно лунатику, двигалась за Сигэ, время от времени брызгая в него из баллончика. Ее сильно шатало, из-за чего содержимое баллончика попадало мимо цели. Сильный острый запах разнесся по гостиной. Асами продолжала бормотать что-то невнятное. Сигэ схватил со стола бутылку из-под йогурта и, уворачиваясь от струи газа, с близкого расстояния запустил ее в лицо Асами.

Стеклянная бутылка раскололась, ударив ей промеж глаз, и йогурт густо залил лицо.

По центру лба Асами появился порез, и, смешиваясь с белоснежным йогуртом, оттуда забила струя свежей крови. Несмотря на это, Асами по-прежнему продолжала что-то бормотать себе под нос. Когда бутылка разбилась об ее лоб, непривыкший к насилию Сигэ на мгновение остолбенел. Асами рукавом вытерла йогурт и кровь с лица, а затем неожиданно выбросила вперед левую руку, словно пытаясь схватить кого-то, и брызнула из баллончика. Сигэ отклонился, но струя газа слегка задела левую половину его лица. "А-а-а, черт!" — закрывая лицо закричал Сигэ. Покачиваясь, он стал пятиться к стеллажу. Асами собралась было двинуться за ним, но по какой-то причине остановилась и схватилась здоровой рукой за голову. В это же мгновение прекратилось ее бесконечное бормотание. Из выдвижного ящичка стеллажа Сигэ вынул ключ, открыл дверцу и достал несколько боевых ножей, купленных Аоямой в Маниле. Среди них он выбрал один, самый большой, в прочном пластиковом чехле, и метнул его в голову стоявшей в оцепенении Асами. Ее колени подогнулись, и она упала на ковер.

С ножами в руках Сигэ подошел к Аояме.

— Что произошло? Кто эта женщина?

— После. А пока скорее вызови полицию и "скорую".

— Сейчас все сделаю.

Аояма окликнул отправившегося за телефоном сына:

— Послушай, Сигэ!

— Что?

— Что она все время бормотала? Что это было?

– "Лжец, лжец…" Постоянно твердила одно и то же. А что? — раздраженно спросил Сигэ, прикрывая ладонью левый глаз, в который попал газ.

— Нет, ничего… — ответил Аояма и обессиленно покачал головой.

Так называемые страшные женщины и прежде выступали героинями многих произведений в нашей стране. Однако все они чем-то были симпатичны. К примеру, довольно типичными являются истории о Абэ Сада и Яоя Осити. Обе требуют слишком большой любви от своего мужчины, и с этой точки зрения умиляют. Травмы Абэ Сада и Яоя Осити не являются проблематикой новелл.

Понятие "травма" уже постепенно уходит из обихода, но это не значит, что люди, живущие с травмой, освобождаются от нее.

Героиня моей истории, девушка по имени Асами Ямасаки, живет с травмой, от которой ей ни за что не исцелиться. Никто не может ее спасти, и для нее в принципе не существует концепции спасения. Причем в сегодняшней Японии люди, подобные Асами Ямасаки, отнюдь не редкость.

О таких женщинах, как Асами, я прежде никогда не писал.

Без любви человек становится жестоким. О чем-то таком говорил Элиа Казан в своем фильме "К востоку от рая". Наверное, можно сказать и так, что человек, в котором нет любви, не может жить, не совершая жестокости. В настоящее время в нашей стране складывается такая ситуация, в которой никого не удивит повсеместная жестокость целой нации.

В общем, я никак более не могу называть Асами Ямасаки милой.

Эта новелла публиковалась по частям в "Пентхаусе" в Японии. Я очень признателен ответственному редактору Осаму Фурусё, а также Осаму Какутани. Иллюстратор Юка Ёсии — уникальный человек, который рисует сильные образы. Я не знаю никого другого, кто с той же готовностью способен отобразить одиночество современной молодежи.

Благодарю всех.

Рю Мураками 6 мая, Нью-Йорк