Главный рубильник. Расцвет и гибель информационных империй от радио до интернета - Тим Ву

Второй очаг конкуренции заключался в приспособлениях, которые подсоединялись к телефонным линиям («посторонние устройства» или «домашнее клиентское оборудование»). Функционально эти приспособления оказались куда более продвинутыми, чем Hush-A-Phone, с которым боролась Bell в 1950-х гг. Первый прецедент имел место в 1968 г. — комиссия приказала Bell разрешить присоединение Carterfone — устройства, соединяющего мобильную радиосвязь с телефоном Bell[70]. Основываясь на этом деле, комиссия пошла дальше и сформулировала простое, но совершенно необходимое условие — наличие в телефонах знакомого нам разъема RJ-11. Скорее всего, вы использовали его триста раз, даже не подозревая, в каком трудном бою он был завоеван. Благодаря этому модульному разъему отпала необходимость в вызове специалиста из Bell, чтобы подключить аппарат к телефонной линии. И что более важно, он позволил любому изобретателю — абсолютно каждому — придумывать штуки, которые можно с пользой подключить к телефонной линии{303}.

Этот телефонный разъем и решение по делу Carterfone позволили свободно продавать такие устройства, как факсы и телефонные аппараты других фирм (не Bell), по конкурентным ценам. Благодаря им стал возможным взлет Денниса Хейса, компьютерщика-энтузиаста (на профессиональном жаргоне — гика), который в 1977 г. создал первый модулятор-демодулятор, или модем, сконструированный для потребительского использования и доступный по цене, — так называемый модем Хейса. Таким образом, он создал первое устройство для пользователей, которое позволило персональным компьютерам общаться между собой. Здесь можно разглядеть первую взаимосвязь между отказом от федерального регулирования в 1970-х гг. и рождением массового интернета{304}.

Третий очаг конкуренции, созданный комиссией, наиболее расплывчатый, но не менее важный. В 1971 г. комиссия ввела правило, запрещавшее AT&T напрямую выходить на рынок «обработки данных» или «онлайн-услуг» — предвестие того, что мы сегодня называем интернет-услугами, хотя в то время это обычно означало доступ к более мощному удаленному компьютеру для работы с большими объемами числовых задач. Комиссия решила, что этот рынок нужно оставить для других компаний, хотя AT&T было позволено работать на нем опосредованно — через дочернее предприятие. В качестве причины называлось опасение, что если AT&T получит прямой доступ к рынку, то она тут же уничтожит любых конкурентов и колонизирует рынок сама. Итак, подобно хищной рыбе, которую держат в отдельном аквариуме, AT&T была намеренно отстранена от освоения онлайн-услуг и отрасли обработки данных{305}.

Проще говоря, по какому-то удивительному и неожиданному наитию Федеральная комиссия по связи огородила поле для компьютерных онлайн-услуг, засеяла его, удобрила и через несколько лет установила свод правил под названием «О компьютерных вопросах». Это был сложный документ, предназначенный для того, чтобы не дать AT&T задавить молодые фирмы, а также для того, чтобы обеспечить развитие компьютерных онлайн-услуг без регулирования. И вот что в этом деле особенно важно для истории телекоммуникаций и для нашего повествования: молодая отрасль, которую защищала комиссия в 1970-х гг., впоследствии выросла в таких игроков рынка, как America Online, Compuserve и другие сетевые компании, предоставляющие инфраструктурные услуги. Пусть эти имена сегодня звучат не так величественно, как в прошлом, однако в 1990-х гг. именно они распространили сетевые услуги и интернет среди простых американцев. Коротко говоря, приняв эти далекие и в основном позабытые сегодня меры, Федеральная комиссия по связи фактически стала второй матерью интернет-компаниям, которые позднее свергли традиционные отрасли СМИ и информационные империи, преобразовав всю страну.

В 1970-х гг. комиссия считала себя заботливым садовником, ухаживающим за садом молодых многообещающих компаний. Однако в глазах AT&T это было кишащее паразитами болото, которое необходимо осушить. Компания была более чем огорчена тем, что правительство поощряет конкуренцию, — ее обуял гнев, и, как и в прошлом, она была готова на все, чтобы положить этому конец. Мобилизовав усилия, глава AT&T Дебаттс в 1976 г. послал своих сторонников в Конгресс с документом, который отрицал все, что старалась делать комиссия. Например, там содержалось утверждение, что компания MCI попросту незаконна, поскольку угрожает универсальному обслуживанию, а также атака на Carterfone и даже на Hush-A-Phone. Когда и эта попытка провалилась, AT&T вернулась к испытанной тактике: она развернула против конкурентов промышленную войну{306}.

По сути, действия AT&T в конце 1970-х гг. можно иносказательно назвать «гражданским неповиновением». Несмотря на то что Федеральная комиссия по связи стимулировала появление новых телекоммуникационных фирм, AT&T заготовила для них ловушки, да такие, чтобы они навсегда пожалели о своем решении. Именно эта месть, а вовсе не монополия сама по себе в конце концов заставила Министерство юстиции, терпение которого испытывали достаточно долго, заняться восстановлением справедливости. Компания была наказана за злоупотребление особой властью. В этом смысле конкуренты Bell сыграли роль красного плаща, которым тореадор дразнит и злит быка, чтобы в конце концов заколоть его мечом.

Полная история раздробления AT&T весьма долгая и сложная — это было крупное событие, которое ни один историк не сможет должным образом описать в двух словах. Для нас достаточно будет лишь нескольких штрихов. В течение 1970-х гг. AT&T придумывала одну за другой схемы, чтобы свести на нет результаты постановлений комиссии и уничтожить компании, которые кормились за ее счет. Например, в случае любых посторонних устройств (скажем, факсов) Bell выставляла требование, чтобы конкурент установил дополнение под названием «средство для защиты соединения». Якобы мера для «защиты» сети, на самом деле это был весьма прозрачный способ навязывания доплаты вместе с обременительным регламентом. Экономист и многолетний сотрудник Bell Джеральд Фаульхабер заявлял, что эта схема по сути принесла AT&T еще 8 лет монополии в данной сфере{307}.