"Летающие гробы" Сталина. "Все ниже, и ниже, и ниже…" - Владимир Бешанов

«Ревизия» стран Прибалтики не отняла у Кремля много времени. В октябре — ноябре 1939 года на их территории в добровольно-принудительном порядке разместились советские гарнизоны, военно-морские и военно-воздушные части (9 авиаполков).

А вот у правительства Финляндии оказалась «кишка не тонка». В отличие от предыдущих «сфер» сталинских интересов, Финляндия не пожелала «переустраиваться» ни территориально, ни политически. Она нагло отвергла навязываемый ей договор о чужеземных военных базах и ответила отказом на «справедливые требования» советского руководства, вроде «отвести свои войска подальше от Ленинграда» или обменять Карельский перешеек и полуостров Рыбачий на карельскую тундру.

30 ноября 1939 года, разорвав пакт о ненападении, СССР без объявления войны вероломным насильником напал на «красавицу Суоми».

Ломят танки широкие просеки,

Самолёты кружат в облаках,

Невысокое солнышко осени

Зажигает огни на штыках.

Советская интерпретация событий, естественно, была прямо другой: части Ленинградского военного округа в ответ на «возмутительные провокации и враждебную политику правящих кругов Финляндии» вынуждены были перейти границу и «приступить к отпору антисоветских действий».

В 8.30 войска Ленинградского фронта, которыми командовал командарм 2-го ранга М.А. Мерецков, после получасовой артиллерийской подготовки четырьмя ударными группировками перешли государственную границу. В ходе акции возмездия за «провокации» планировалось за 8–10 дней разгромить «белофиннов» на Карельском перешейке и севернее Ладожского озера и создать условия для наступления на Хельсинки и оккупации всей страны. Возможности противоборствующих сторон были несоизмеримы, а потому Москва намеревалась продемонстрировать миру эффектный «блицкриг», не хуже германского.

В составе финской авиации насчитывалось 145 боевых машин. В том числе 118 исправных. Организационно они были разделены на три полка (Lentorymment — LeR), полки, в свою очередь, — на группы (Lentolaivue — LLv). Кроме того, две отдельные авиагруппы имелись для действий на морском театре. Поскольку Финляндия объявила себя нейтральной страной и приняла сугубо оборонительную доктрину, основу ее ВВС составляли истребители-перехватчики. Самыми новейшими были 36 лицензионных машин марки «Фоккер» D-XXI, который представлял собой моноплан смешанной конструкции с неубирающимися шасси, вооруженный четырьмя пулеметами и развивавший скорость до 410 км/ч. Помимо этих самолетов, наличествовали купленные в Англии 10 бипланов Бристоль «Бульдог IVA» с двумя синхронными «виккерсами» и парадной скоростью 330 км/ч и 9 архаичных аппаратов Глостер «Геймкок Mk.II» образца 1926 года — два пулемета и 250 км/ч. Все истребители были сведены в LeR-2, на который была возложена задача защиты финского неба.

Бипланы «Фоккер» СХ и «Фоккер» СУ-Е — их в составе LeR-1 насчитывалось 36 единиц — применялись как легкие бомбардировщики, штурмовики и разведчики. В бомбардировочном авиаполку LeR-4 состояли на вооружении 14 двухмоторных самолетов Бристоль «Бленхейм Мк.1» — британские аналоги СБ.

Морская авиация состояла из восьми поплавковых гидросамолетов.

Нехватку боевых машин финны старались компенсировать хорошей индивидуальной выучкой летчиков в сочетании с современными тактическими приемами. Командир истребительного авиаполка (LeR-2) подполковник Ричард Лоренц побывал на стажировках в подразделениях разных стран, в частности, германской эскадре «Рихтгофен» и внедрил в финской авиации много полезных усовершенствований. Так же, как и немцы, финские истребители отказались от звена из трех самолетов как основной тактической единицы в пользу двух взаимодействующих пар. Согласно финским наставлениям огонь по бомбардировщику предписывалось открывать с дистанции 150 метров, но летчиков учили стрелять с дистанции не более 50 метров, сводя к минимуму вероятность промаха. Финским генералам и в голову не могло прийти бороться за господство в воздухе; пилотам было приказано избегать открытых боев с краснозведными истребителями и так же, как и наземным войскам, применять «партизанскую тактику».

Советские генералы, имея 2446 самолетов, в том числе 469 боевых машин в составе Балтийского флота, «ни в чем себе не отказывали».

30 ноября ВВС КБФ совершили первые налеты на города Финляндии. В 9 утра три бомбардировщика появились над Хельсинки и сбросили бомбы на аэродром Малми и пригород Тикурилла. Часом позже эскадрилья капитана Ракова атаковала финскую базу Сантахамина. Наконец, восьмерка ДБ-3 из 3-й эскадрильи 1-го минно-торпедного авиационного полка под командованием капитана А.М. Токарева вместо хельсинского порта вывалила бомбы на густонаселенную часть столицы, едва не угодив в здание парламента. В Хельсинки погиб 91 человек, еще 236 жителей были ранены. Погибли четыре бомбардировщика: два упали в воду, два разбились на взлете и посадке.

Маршал Маннергейм вспоминает: «Тридцатого ноября был ясный и солнечный день. Большинство жителей, которые осенью покинули столицу, возвратились из мест своего временного пребывания. В эти утренние часы улицы были полны детей и взрослых, идущих в школу и на работу. Внезапно на центр города посыпались бомбы, сея смерть и разрушения. Под прикрытием густой облачности русские самолеты смогли преодолеть расстояние от Эстонии до Хельсинки и сбросить свой груз. Целью, вероятно, были порт Сандвик и главный железнодорожный вокзал. Одновременно бомбардировке и пулеметному обстрелу подвергались аэродром Мальм, рабочие районы на севере города. Там, где падали бомбы, клубился дым и занимались пожары.

Рано утром до меня дошло сообщение, что после артподготовки русские перешли границу на Карельском перешейке по всем главным направлениям. Вскоре после этого поступили донесения: авиация неприятеля совершает разрушительные налеты на деревни и населенные пункты».

На следующий эскадрилья Токарева повторила налет на Хельсинки, но в этот раз промахнулась. Кроме того, бомбардировке подверглись Котка, Ханко, Выборг, Койвисто. На запрос генсека Лиги Наций Ж. Авеноля относительно произошедшего министр иностранных дел Молотов заявил, что никакой бомбежки города не было, а самолеты сбрасывали корзины с хлебом для голодающего финского пролетариата. В ответ на протест президента Рузвельта, последовал издевательский молотовский демарш, опубликованный в газете «Известия»: «Советская авиация не бомбила и не собирается бомбить город, а наше правительство уважает интересы финского народа не меньше, чем любое другое правительство. Конечно, из Америки, находящейся более чем за 8 тысяч километров от Финляндии, это незаметно».

Особый цинизм заключался еще в том, что советские самолеты вылетали на бомбардировку Финляндии с аэродромов, расположенных на территории «нейтральной и суверенной» Эстонии. При этом «сталинские соколы» неоднократно сбрасывали груз и на эстонскую землю. Истины ради, задачи разрушать конкретно города никто не ставил. Как-то само получалось: штурманы плохо ориентировались по карте, бомбы сбрасывались с высоты 8000 метров, опять же погода.

Выводы по действиям авиации Балтийского флота были сделаны следующие:

«Опыт боев с белофиннами вместе с положительными результатами выявил и значительные недостатки. Важнейшим из них была некачественная подготовка значительной части летного состава к полетам в облаках и ночью, на малых высотах, с полной бомбовой нагрузкой. Сказалось упрощенчество в предвоенной боевой подготовке, пренебрежение расчетами на поражение целей, вызвавшее низкую точность бомбометания, особенно по кораблям и другим малоразмерным целям. Невысокой оказалась и штурманская подготовка, проявились слабые знания театра военных действий. Вследствие этого в двадцати случаях была потеряна ориентировка, восемь полетов закончились аварией и катастрофой. Летный состав не имел достаточных навыков ведения групповых воздушных боев, опыта бомбометания с пикирования и применения бортового оружия ночью. В начале войны была недооценена роль воздушной разведки, слабым местом являлась точность дешифрования снимков».