Юрист. Дело о последнем параде - Михаил Карчик

Никто не назвал бы хозяина «Дюны» скупердяем. Он платил местной администрации, различным инспекторам и время от времени угощал водкой участкового. Перед входом в заведение сидел вышибала в камуфляже. Хозяин был уверен: этого хватит, чтобы избежать любых проблем.

Однажды в ресторан пожаловали гости, которые не стали обедать. Они не дали это и другим, повесив на дверях табличку: «закрыто». Весь персонал, включая вышибалу, связали и спустили в подвал. Хозяина же затащили на кухню. Начался нелегкий разговор о проценте от выручки, с которым он согласился бы расстаться. Незваные гости не торопились, но постоянно намекали, что в любой момент готовы перейти к радикальным действиям. Пока же они дегустировали все дежурные блюда и содержимое винного погреба, открывая бутылки старым корсарским методом — пробку долой вместе с горлышком.

Хозяина утешало одно. Супруга успела сбежать через подсобку, чтобы добраться до телефона и позвонить старому школьному другу Денису. Тот, вроде бы был знаком с какими-то хорошими ребятами, всегда готовыми прибыть на помощь и выручить хороших людей.

Жена отсутствовала долго и, когда приехали две «бомбы» с хорошими мальчиками, хозяин сидел на кухне, привязанный к стулу, а бандиты спорили: какого кипящего масла ему лучше налить за шиворот — кукурузного или оливкового. После этого хозяина развязали и попросили подождать в подсобке. Полтора часа шла интенсивная терка, после чего плохие ребята распили с хорошими пару бутылок коньячку, торопливо извинились перед хозяином и удалились. Хозяин так и не стал гадать: что было здесь, «наезд в натуре» или спектакль? Он остался в живых, а это — главное. Отныне «Сосновая дюна» работала исключительно под патронажем Дениса. Конечно, тот не требовал никаких денег (за ними время от времени наезжали «хорошие ребята»), но хозяин не забывал, кому обязан спасением. И естественно, лишь только Денису надо было обсудить какую-нибудь важную проблему наедине, в «Дюне» объявлялось то, что в советские времена называлось «переучетом».

Сегодня был именно такой день. Накануне позвонил Денис и сказал, что завтра ресторанное секьюрити (несмотря на денисову «крышу», с того дня «Дюну» охраняли двое охламонов в камуфляже) может отдохнуть. Охрану заведения возьмут на себя его люди. Один из них занял пост на дорожке, ведущей от ресторана к Выборгскому шоссе. Посередине был шлагбаум, открытый практически всегда и поэтому не вызывавший нареканий у местной администрации. Но сегодня шлагбаум преграждал путь к ресторану. Возле него дежурили двое крепких ребят, и можно было с уверенностью сказать: в этот день в «Сосновую дюну» попадут только те, кого захотел там видеть Денис.

Первым в ресторан прибыл Михин. Хозяин сам проводил гостя в пустой зал, усадил за столик и спросил, чего бы тот хотел выпить.

Элементарный вопрос поставил Виталия Самуиловича в затруднение. Дело было в том, что он привык полагаться на вкус партнеров. Те же обычно заказывали приличные вина. Но пока партнеров рядом не было. Кроме того, питейные пристрастия Михина сформировались в детские годы, когда он с приятелями давил перед танцульками дрянной портвяш в парадняке. Витюша не любил виски как любой другой крепкий напиток. Однако ему было жарко и он, решив, что виски со льдом — штука прохладительная, попросил для начала принести именно его. По отсутствию опыта, он не сообразил, что сто грамм — это не конечный выход напитка, включая лед, а сто грамм именно виски.

Как ни странно, напиток ему понравился. Михин не заметил, как одолел бокал и попросил повторить. Он задумался о закуске, но, вспомнив, что виски не закусывают, делать это не стал.

Прошло почти полчаса. Куценко все не было. «Не многовато ли будет?» — Бродила спасительная мысль в голове у Михина. Мысль ушла, как назойливая медсестра, прогнная больным, и Виталий Самуилович заказал третью порцию.

С каждым глотком прежние страхи уходили прочь. Ну и пусть сейчас сюда несется козел Куценко. Приехал из своего Иркутска-150 и думает: «Я круче, чем вареные яйца парагвайского страуса». Он — вша с претензиями, не более. Мы в Питере не таких обламывали. И пусть, скотина, только посмеет повысить голос на Виталия Самуиловича Михина. Михин не дурак, у него кое-что во внутреннем кармане пиджака…

— Чего водочку не пьешь, Витюша? Боишься, что попадется бутылка с твоего завода?

Михин поднял голову. Он не заметил, как в зал вошел Куценко и неторопливо направился к его столику.

— Добрый день. — Михин постарался кивнуть так, как обычно, не поднимая головы, кивает начальник, при виде опоздавшего подчиненного.

На широком и морщинистом лице Куценко появилась удивленная гримаса. Сибиряка удивил, даже, не тон Михина, а то, что тот почти не удивился его появлению.

— Какой ты, Витек, сердитый сегодня. Ну, не хочешь водочки, я выпью за тебя. Человек! Для начала сто грамм «Абсолюта» и пельменей. Я только горячим закусываю. И настоящих пельменей, а не вареных кошачьих яиц.

Потом Куценко вынул «Беломорину» (Михин знал, что сибиряк настолько любит этот сорт, что курил его даже на приеме во дворце Белосельских-Белозерских) затянулся и выпустил густое облако прямо в лицо Виталию Самуиловичу.

— А знаешь, Витюша, будь в здешнем меню настоящие кошачьи яйца, я бы их для тебя приказал сварить. Чтобы ты давился и думал: «нельзя делать подлянки своим друзьям».

— Своим друзьям я подлянок не делаю. — Михин сделал ударение на первом слове.

— Стоп. Кто же у тебя друзья? Ларечники, которые твоей водкой торгуют? Или партнеры, благодаря которым ты смог хоть одну бутылку выпустить?

— Обо всей проблемах моего цеха я буду говорить только с исполнительным директором «Транскросса» Глебом Игоречичем Неврюковым, — отчеканил Михин, удивляясь, как ему так удается?

Официант подал водку. Куценко на две трети опорожнил рюмку и продолжил.

— Нет мужик, ты не верти. Скажи, я, Денис, ну этот Неврюков, тебе друзья или сортирная бумажка: попользовался и выбросил?

— Неврюков и Денис, пожалуй, друзья, — как можно наглее ответил Михин, — я с кем попало не дружу.

— Значит, сучок, у друзей за спиной крысятничать можно? Бабки гнать в свой карман это — пожалуйста. А потом, не друзья, а г….. на палочке? Не, ты не верти, ты тут отвечай, падла! — Распалялся Куценко. — Тебя недавно три мужика в твоем кабинете оттрахали, понравилась да, палочка-выручалочка?! Сейчас еще одну от меня получишь.

— Сядьте, Александр Дмитриевич. — Возразил Михин. — Не надо портить вечер.

— Нет, это ты у меня сейчас, зараза, на ж… сядешь, — продолжал орать Куценко. Я таких как ты говнюков в жизни больше обломал, чем у тебя волос в штанах.

С этими словами Куценко встал из-за стола, отшвырнув ногой стул. Михин отскочил на шаг. Потная рука нашарила во внутреннем кармане рукоять пистолета и он вынул его, снимая с предохранителя. Для Куценко вид оружия в руках человека, которого он презирал, оказался последней каплей.

— Да ты, мразь, на десантного офицера со стволом? Да я сейчас тебя за яйца к табуретке прибью!