Игрушка судьбы - Клиффорд Саймак

— Великолепно! — ответил я.

И это было правдой. Я чувствовал себя здоровым и свежим. Моя голова была свободна от неприятных воспоминаний — как у первого человека совершенно нового мира…

Я сел.

— Где мы, Сара?

— В сутках пути от города, — ответила она. — Тук требовал, чтобы мы остановились гораздо раньше — из-за вас… Однако я решила иначе, подумав, что вы были бы против такой остановки…

Я покрутил головой:

— Нич-чего не помню!.. Так, значит, Тук требовал привала?

Она кивнула:

— Вы еле держались в седле и выглядели ужасно, хотя и отвечали на вопросы… То место, кстати, было совершенно непригодно для отдыха…

— А где Хух?

— Бродит. И заодно охраняет. Он сказал, что не нуждается в сне.

Я встал и потянулся с собачьей обстоятельностью. Самочувствие было восхитительным! Боже, как чудесно я себя чувствовал!

— А как у нас насчет еды, Сара?

Она поднялась на ноги и рассмеялась.

— Что это вас так развеселило? — спросил я.

— Вы, — ответила она.

— Я?!

— Да. Потому что поправились. А я очень волновалась. Мы все волновались…

— Это чертов Хух виноват. Вылакал мою кровь.

— Я знаю. Он объяснил мне, что иначе было нельзя.

— Непостижимо… — передернувшись, сказал я.

— Хух сам по себе непостижим…

— Да. И нам крупно повезло, что он с нами. Подумать только! Я чуть не оставил его там, в песках! И собрался уже! Нам ведь и без него было куда как весело…

— Если вы не дадите костру потухнуть, я приготовлю вам поесть, — деловито сказала Сара.

Рядом с костром лежала куча приготовленных веток. Я присел на корточки, подбросил несколько из них в огонь, и пламя ожило.

— Жаль, что у нас больше нет лазерного ружья. Без него мы слишком уязвимы…

— Но у нас есть мое ружье! — возразила она, — Достаточно мощное! В хороших руках…

— Вроде ваших.

— Вроде моих!

Куча одеял рядом с нами не шевелилась.

— Что Тук? — спросил я, кивая на эти одеяла, — Есть ли надежда на выздоровление?

— Вы слишком жестоки по отношению к нему. Нетерпимы… Он другой, поймите! Не такой, как вы или я… Вам, кстати, не приходило в голову, что мы с вами во многом похожи?

— Приходило, — сказал я.

Она принесла сковородку и, присев рядом со мной, поставила ее на угли.

— Мы-то с вами всегда прорвемся, Майк! Но вот Тук… Он может сломаться…

Я подумал о том, что, возможно, с исчезновением Смита жизнь Тука стала для него самого бессмысленной… Не потому ли он так носится с этой куклой? Лишь бы к чему-то прилепиться, что-то к себе прижать… Хотя куклу-то он полюбил еще при Джордже… А если он знал или подозревал, что Джордж должен исчезнуть? Вполне возможно?..

— И еще одна вещь, о которой вам следует знать… — продолжила Сара, — Это касается деревьев. Вы увидите сами, как только рассветет… Наш лагерь разбит на холме, с которого просматривается довольно большая территория. И множество деревьев — двадцать или тридцать. Так вот. Это не какие-нибудь самосейки. Они посажены, вне всяких сомнений.

— Как фруктовый сад," вы хотите сказать?

— Да. Как фруктовый. С безукоризненной регулярностью. В шахматном порядке. Для кого-то когда-то это было действительно садом…

Мы продвигались все дальше и дальше.

День следовал за днем — а мы все шли и шли, с рассвета до глубоких сумерек. Погода стояла хорошая, без дождя и почти без ветра. Дожди здесь, судя по всему, вообще были редкостью.

Рельеф время от времени менялся. Бывали дни, когда нам приходилось то и дело карабкаться на крутые горы, чтобы тут же спуститься на истрескавшуюся, рваную равнину. Случались и другие дни — когда мы шли по земле настолько ровной, что чувствовали себя ползущими по огромному блюдцу с загнутым краешком-горизонтом.

То, что раньше казалось фиолетовым облаком, тяжело опустившимся вниз, стало теперь горной грядой, багровеющей вдали.

Обнаруживалась, хотя и довольно робко, жизнь. С холмов вниз проворно сбегали какие-то мелкие, возбужденно покрикивающие твари. Были и — как мы их прозвали — скороходы, державшиеся от нас на столь почтительном расстоянии, что как следует разглядеть их нельзя было даже в бинокль. Что-то скукоженное передвигалось неверным, но очень широким шагом своих ходуль — с приличной скоростью, но не спеша… Мы видели также зверей (если это были звери) размером с волка, которые, условно говоря, бегали с неимоверным проворством. Глаз за ними не успевал. Это походило на какое—то пятно, с тихим свистом рассекавшее воздух и таявшее вдали. Подбираясь к нам иногда очень близко, беспокойства они не причиняли. Как и крикуны со скороходами…

Растительность изменилась тоже. Мы видели вьющуюся траву и жалкие кривульки деревьев, которые прижимались к подножиям холмов. Они напоминали пальмы, но очень отдаленно. Их ветки, подобранные нами для костра, были невероятно тверды и смолисты…

И конечно, никуда не делись исполинские деревья. Они по-прежнему подпирали небо. Теперь мы знали наверняка, что деревья эти были посажены сообразно четкому плану, как сад. Подходить к ним ближе чем на милю нам не хотелось. Сама тропа, казалось, избегает их. Иногда было видно, как они стреляют своими шарами — только не в нашу сторону…

— Такое впечатление, — сказала Сара, — что они не решаются напасть на нас. Зная, чем это чревато.

— Теперь — ничем… — заметил я, мысленно проклиная свое легкомыслие: на корабле осталось запасное лазерное ружье с полным комплектом запасных частей…

— Но они-то не знают об этом! — возразила Сара.

Мне бы ее уверенность…

Подчас, глядя в бинокль, мы снова видели множество крысоподобных существ, выныривающих из норок, расположенных в некотором отдалении от деревьев, и торопящихся собрать семена. Они бежали затем куда-то в сторону — очевидно, к своим тайникам, предназначенным для хранения этих запасов… У нас не было возможности исследовать хоть один такой тайник — мешали деревья…

Тропа тянулась вперед — то еле различимая, то широкая, как дорога. Казалось, некоторые ее участки в прошлом использовались с особой интенсивностью… Так или иначе, мы следовали по ней без особых приключений и до сих пор не повстречали ни души…

Однажды тропу пересекло то, что когда-то могло быть брусчаткой. Оставшиеся камни были или расколоты, или выворочены, но располагались по отношению к тропе строго под прямым углом и тянулись дальше, насколько можно было видеть, по идеально прямой линии…

Мы держали совет. Дорога привлекала и даже казалась более важной, чем тропа, по которой мы шли до сих пор. Было несомненно, что в прежние времена дорога соединяла какие—то немаловажные пункты. Не то что наша петляющая тропка. Но последняя еще хранила следы движения, пусть и давнего! Дорога же ничего подобного не имела. Она просто существовала, в полустертом виде. И еще… Тропа вела на север — то есть туда, где, по нашим сведениям, водились кентавры. А дорога тянулась с востока на запад… Опять же, тропа была явно более древней. В некоторых местах — таких, где, сжатая с двух сторон, она не могла вилять, — грунт был протоптан на четырехфутовую глубину. Тропой пользовались не одно тысячелетие…