Король воров - Корнелия Функе

Сципио пожал плечами.

— Может, хотите испробовать? — спросил он с улыбкой, которая так не походила на улыбку настоящего доктора Массимо. Но Барбароссе было уже не до того.

— А вы знаете, как ее приводят в движение? — деловито спросил он, с трудом взбираясь на помост.

— О-о, у меня для этого есть двое юных помощников, — сказал Сципио. — Они где-то там вон сидят, от работы отлынивают. — Он помахал Просперу и Ренцо. — Эй, вы там, лентяи, идите-ка сюда, живо. Синьор Барбаросса хочет прокатиться на карусели.

Завидев Проспера, Барбаросса, однако, прищурился.

— А этот нахал что тут делает? — прорычал он, вперяя в Проспера сердитый взгляд. — Этого мальчишку я знаю. Он работает на…

— Теперь я работаю на доктора Массимо, — перебил его Проспер и быстро встал рядом со Сципио.

Моросина тем временем подбежала к брату и что-то жарко зашептала ему на ухо. Ренцо побледнел.

— Он бросил собакам отравленное мясо! — вскричал он и ринулся на помост, но Барбаросса отшвырнул его одним взмахом руки, как назойливую муху.

— Ну и что? Ничего, не подохнут! — гаркнул он в ответ. — А что, я должен был позволить им себя сожрать? Хватит, и так эти твари столько раз пугали меня до смерти.

— Беги скорей, дай им рвотного, — приказал Ренцо, не спуская с Рыжей Бороды тяжелого взгляда. — Там в конюшне еще оставалось.

Моросина бегом бросилась к дому. Барбаросса со злорадством глядел ей вслед.

— Эти зверюги ничего лучшего и не заслуживают, вы уж мне поверьте, синьор доктор, — заметил он, явно ища у Сципио поддержки. — Вы не знаете, это все равно, на какую фигуру садиться?

— Садись на льва, Рыжая Борода! — проговорил Ренцо, все еще не спуская с Барбароссы враждебного взгляда. — Он единственный, кто тебя выдержит.

Барбаросса в ответ только презрительно на него глянул, но тем не менее потопал ко льву. Когда он с грехом пополам взгромоздил свою тушу в седло, старое дерево аж крякнуло, и на миг показалось, что это лев ожил.

— Великолепно! — удовлетворенно изрек Барбаросса, оглядывая окружающих, будто король со своего боевого коня. — По мне так можно начинать.

Сципио кивнул и положил руки на плечи Ренцо и Просперу.

— Вы знаете, что надо делать. Так что удружите синьору Барбароссе по заслугам.

— Но для начала только один круг! — Барбаросса беспокойно поерзал на своем льве, подался всей тушей вперед и жирными, в массивных перстнях, пальцами судорожно ухватился за крепежную штангу. — Наперед ничего знать нельзя. Может, во всех этих историях и правда что-то есть, и я не хочу превратиться в какого-нибудь шкета вроде этого вот. — Ион презрительно кивнул в сторону Ренцо. — Парочку годков скинуть, это совсем другое дело, кто бы от этого отказался, верно я говорю, доктор?

Сципио ответил ему улыбкой.

— Ренцо, Проспер, — распорядился он. — Удостойте синьора Барбароссу особенно энергичного толчка.

Проспер и Ренцо подошли к карусели. Ренцо положил ладонь на спину водяного, Проспер уперся в бок единорогу.

— Ну, держись, Рыжая Борода, — крикнул Ренцо. — Ты эту скачку в жизни не забудешь!

И карусель содрогнулась от столь сильного толчка, что казалось, еще чуть-чуть, и единорог боднет льва. Барбаросса от испуга еще сильнее вцепился в штангу.

— Эй-эй, потише там! — крикнул он, но карусель уже набирала ход, все быстрей и быстрей. — Стойте! — ревел Барбаросса. — Стойте! Мне плохо!

Но фигуры мчались и мчались, еще круг, еще.

— Чертова вертушка! — подвывал Барбаросса, и Просперу показалось, что голос у него уже изменился, стал потоньше.

— Прыгай, Рыжая Борода! — крикнул Ренцо. — Прыгай, если не трусишь!

Но Барбаросса не прыгал. Он орал благим матом, ругался, тряс штангу, пинал каблуками льва, как будто этим можно было затормозить карусель. А потом случилось то, что случилось.

Изо всех сил пытаясь удержаться, Барбаросса уперся ногами в крылья льва. Сципио, Ренцо, Проспер — все они слышали, как треснуло старое дерево. Страшный был звук, жалобный, надрывный, как будто что-то живое лопнуло и разорвалось надвое.

— Нет! — услыхал Проспер отчаянный крик Ренцо, но было уже поздно.

Крыло взметнулось в воздух, хрястнуло водяного в зеленую грудь и с грохотом рухнуло на деревянный помост. Подскочив, оно отлетело в сторону, шибануло Проспера в плечо так, что тот вскрикнул, и со свистом исчезло в кустах.

Карусель, вихляво раскачиваясь, сделала последний круг, фигуры со скрипом замерли. И больше не двигались.

— Матерь Божья! — услышал Проспер чьи-то жалобные причитания. — Да что же это такое было? Что за треклятая адская скачка?

Со спины крылатого льва, едва живой, сползал мальчонка. Со стоном, покачиваясь, на заплетающихся ногах дошел он до края помоста и там остановился, в изумлении разглядывая свои пальцы: коротенькие, толстенькие пальчики с розовыми детскими ноготками.

Он ее сломал! — вскричал Ренцо. В тот же миг он вскочил на помост, отпихнул в сторону неожиданно маленького, скукоженного Барбароссу, да так грубо, что тот едва не упал, и склонился над спиной льва. Крыло Иды по-прежнему прочно держалось на своем месте, зато вместо правого из спины торчал только обломок. Ренцо поднял на Сципио и Проспера взгляд, полный отчаяния. Потом, снова вспомнив, кто главный виновник несчастья, он кинулся к Барбароссе, который все еще, не веря своим глазам, разглядывал собственные пальцы.

— Да будь ты проклят, мерзкий негодяй! — воскликнул он и с такой силой ткнул Барбароссу в грудь, что тот попятился и неминуемо упал бы, не упрись он спиной в морского конька. — Пробираешься на мой остров, травишь моих собак, пугаешь мою сестру, а теперь еще и губишь то, на что я потратил полжизни!

— Но она не останавливалась! — лепетал Барбаросса, трусливо прикрывая лицо руками, но Ренцо, вне себя от ярости, уже лупил его что есть силы, покуда Проспер не вскочил на помост и одной рукой не принялся его оттаскивать. Вторая, задетая крылом рука у него все еще болела. Впрочем, Ренцо, не противясь, уже опустил кулаки и сокрушенно смотрел на покалеченного льва.

И Сципио стоял рядом, словно окаменев. Потом нерешительно, словно боясь найти то, что ищет, направился в ту сторону, куда улетело крыло, и с трудом выдернул его из густых зарослей.

— Мы закажем вырезать новое крыло, Ренцо, — сказал он, поглаживая безнадежно расщепленную в месте слома древесину.

Ренцо подошел ко льву и уткнулся лицом в его деревянную гриву.

— Нет, — сказал он. — Как вы думаете, почему я второе крыло столько лет искал? Говорят, после того, как выяснилось, что воры потеряли крыло, для графа Валларессо больше тридцати крыльев на заказ изготовили. Но без настоящих крыльев это всего лишь обыкновенная карусель.