Остров Буян - Сергей Шведов

— Допустим, жена, — неохотно ответила красавица.

— Тогда не задавайте глупых вопросов.

Я сам открыл дверь и втащил в комнату упирающуюся Маргариту. Времени у меня было в обрез. Кровь из носу, но я должен был лишить свою жену девственности до наступления темноты. Проблема не бог весть какой сложности, но только в том случае, если прекрасное создание не чинит вам препятствий в реализации ваших законных прав.

— Вы что, ждете, когда придет он и сделает за меня мою работу?

— Кто он? — покраснела Маргарита.

— Зверь апокалипсиса.

— А он придет?

— Как только часы пробьют двенадцать.

— Какие еще часы?

Мне некогда было объяснять девице де Руж, родившейся в темный век, что же из себя представляют эти самые часы. Тем более что зверь мог прийти и раньше назначенного срока. Зато мне удалось наконец справиться с ее платьем.

— О господи, вы меня раздели. Но это же невозможно, Фарлаф.

— Всё возможно, — сказал я, укладывая ее на ложе. — Тем более что я не Фарлаф. У меня есть ключ, и мне нужна ваша замочная скважина.

— Вадимир! — озарило Маргариту, но случилось это как раз в тот момент, когда говорить слово «нет» было уже поздно. — Чудовище!

Сказать, что моя жена впала по поводу своего нового состояния в истерику, я не могу. Она просто лежала на спине и задумчиво глядела в потолок. Похоже, просто осваивалась в ситуации. Уж слишком стремительно я вошел в ее интимную жизнь. Надо было бывшей девственнице привыкнуть к мысли, что она не девица де Руж, вокруг скважины которой было сломано столько копий, а мадам Чарнота.

— Я жена демона, — произнесла наконец спокойно Маргарита. — Какой ужас.

— Действительно, — посочувствовал я ей.

— Рано или поздно это должно было случиться.

— Это уж как пить дать.

Наш содержательный диалог был прерван шумом во дворе замка. Ночь уже вступила в свои права, давая возможность людям отдохнуть на супружеском ложе от забот трудно прожитого дня. К сожалению, есть деятели, которым и по ночам неймется и они норовят устроить для увеселения почтенной публики какое-нибудь дурацкое представление. Я, собственно, Варлава имею в виду. Хотя не исключено, что и мы с Маргаритой внесли в этот нарастающий бедлам свою лепту. Всё-таки права Наташка: Кама Сутра — это страшное оружие, способное при определенных обстоятельствах внести дисгармонию в окружающий мир.

— Одевайся, изумруд моего сердца, похоже, поспать нам этой ночью не дадут.

— А почему он трясется? — спросила Маргарита, последовавшая, однако, моему совету.

— Кто трясется? — не понял я.

— Замок.

Мне вдруг пришло в голову, что шум во дворе вызван не чрезмерным усердием Варлава, а природным катаклизмом, который, чего доброго, способен обрушить величественные своды замка на наши головы. Самое время было кричать «караул» и бежать куда глаза глядят. Что мы с Маргаритой и сделали.

Из замка мы выскочили довольно удачно, но сразу же попали в водоворот страстей, кипящих во дворе. Здесь всё смешалось в кучу. Люди в ужасе метались в замкнутом пространстве, натыкаясь друг на друга. Их вопли сливались с лошадиным ржанием, что создавало какофонию, непереносимую для человеческого уха. Словом, во дворе царила самая настоящая паника. И, надо признать, что люди волновались не без причины. Стены замка, простоявшие не одну сотню лет, вдруг неизвестно почему стали трескаться и рушиться со страшным грохотом, поднимая тучи пыли, от которой становилось трудно дышать. Казавшаяся нерушимым оплотом сторожевая башня замка вдруг закачалась как пьяная и рухнула в образовавшийся чьей-то злой волей провал.

— Да что же это такое? — накрыл нас с Маргаритой истерический крик актера Закревского, вынырнувшего из темноты с факелом в руке.

— Судя по всему, конец света, — сделал я, на мой взгляд, вполне разумное предположение.

— Как?! — воскликнул фюрер. — Уже?

Ответом ему был страшный вопль зверя, от которого у нас волосы зашевелились на голове. Прямо в центре двора из земли вырвался сноп пламени, из него и материализовалось чудо-юдо, обросшее до неприличия шерстью и с жуткой зубастой пастью. Словом, это был зверь апокалипсиса собственной персоной. Надо признать, что явился он как раз вовремя и сразу внес свежую струю в развивающееся действо. Выглядел монстр воистину ужасно и поверг в состояние ступора добрую половину присутствующих в замке людей.

— Это Чарнота! — завопил Закревский и с перепугу швырнул свой факел в исчадие ада.

Жест был недружеский, можно даже сказать наглый, и зверь апокалипсиса тут же обратил свой огненный взор в нашу сторону. Светло стало как днем, так что я без труда разглядел и свирепые глазки монстра, и вставшую дыбом шерсть на его загривке.

— Она моя! — издал страшный вопль Жак де Круа, и этот вопль потряс стены рушащегося замка, которые и без того дышали на ладан. Замок рухнул со страшным грохотом, открывая нашему взору окружающий ландшафт, объятый огнем. В природе творилось что-то страшное и непонятное: молнии с треском раздирали черное полотно ночи, пугая людей до поросячьего визга. Я увидел искаженное страхом лицо Верки, которая тыкала в мою сторону пальцем и кричала:

— Это он!

— Кто он? — задал ей резонный вопрос Вацлав Карлович Крафт, который с большим трудом сохранял остатки былого величия, столь свойственного Гаю Юлию Цезарю.

— Демон!

— А это кто? — резонно спросил Закревский, указывая рукой на монстра.

Отец Жильбер, вынырнувший неизвестно откуда, принялся осенять крестом присутствующих, включая и распалившегося зверя, который готовился перейти к решительным действиям.

— Она моя! — вновь завопил монстр, переполошив и без того до крайности перепуганную концом света публику.

— А вот и дудки! — крикнула взволнованная притязаниями монстра Маргарита. — Я теперь жена рыцаря Вадимира. Поищи девственницу в другом месте.

— Как жена? — ахнула Верка. — Ты в своем уме?

— Но ведь Чарнота умер, — заволновался Закревский. — Он же провалился.

— Положим, проваливался я уже дважды, — возразил я актеру. — Но до ада так и не добрался. Ну не принимает меня ад, что тут поделаешь. По слухам, там уже заняты все руководящие вакансии, а быть простым грешником мне уже не по чину.

В округе наступило некоторое затишье. Похоже, неведомые силы, то ли природные, то ли сатанинские, затеявшие весь этот бедлам с огнем, дымом и пылью, слегка опамятовались и впали в задумчивость по поводу правильности своих действий. Что там ни говори, а результат был налицо — замок разрушен, а его обитатели перепуганы до смерти.

— Убей его, Жак, — вдруг прозвучал в наступившей тишине спокойный голос Варлава.

Ведун храма Йопитера стоял в величественной позе на обломке стены и орлиным взором озирал окрестности. Его руки, узко обтянутые кожаными перчатками, были сложены на груди, а лицо не выглядело ни растерянным, ни расстроенным. Похоже, потрясший основы бытия катаклизм не явился для него неожиданностью.