Месть Тьмы. Книга вторая. Танец мести - Сергей Тармашев

Гонец судорожными движениями сорвал удавку с горла и принялся жадно дышать, отплёвываясь от песка, попадающего в рот под напором бури. Меж Ща Хед достал заточку, дождался, когда растирающий горло гонец повернётся самым удобным образом, и воткнул ему остро отточенный ржавый штырь точно в шею, минуя одежды. Чтобы ничего не испачкать в крови, он оставил заточку в трупе и быстро освободил тело от доспехов и прочего снаряжения. Затем шпион увязал всё нужное в халат убитого, укрепил за спиною и уполз сквозь бурю на четвереньках.

Ползти пришлось долго, больше двух часов, но в конце концов лучший шпион пустыни выбрался за границы песчаной бури, надёжно уничтожившей его следы. Немного отдохнув, он вытряхнул кучи песка из трофейных одежд, облачился в снаряжение гонца и направился в сторону указанного оазиса. Когда буря закончится, прочие гонцы найдут труп посланника и обнаружат пропажу донесения. Но вряд ли они со всех ног бросятся к визирю, дабы предупредить его о случившемся злодеянии. За утрату донесения их всех ждёт неминуемая и весьма жестокая казнь. Скорее всего, им вспорют животы и в умирающем состоянии бросят на съедение голодным лошадям или в песчаник, к крысам и мокрицам. Гонцы знают об этом прекрасно, и потому предпочтут дезертировать. Они или убегут в пустыню, надеясь тайком осесть в каком-нибудь оазисе, или рискнут выйти к позициям туменов своих недавних врагов, дабы присоединиться к ним, лишь бы сохранить себе жизни.

А даже если кто-то из них и окажется столь глуп, что бросится навстречу своей смерти, лишь бы предупредить визиря, то раньше Меж Ща Хеда ему всё равно не успеть. Потому что глупец переждёт ночь, дабы не быть убитым на подступах к оазису. Меж Ща Хед сразу понял, что гонец обманул его! Войти в оазис можно только ночью! Опытный шпион в такое не поверит! Ночь суть самое опасное время суток: видно плохо, жара сменяется холодом, все мёрзнут и прячутся поглубже в палатки или закутываются в халаты. Никто не станет так рисковать – позволять посторонним приближаться к оазису слишком близко в ночной тьме ради того, чтобы убедиться в том, что сей посторонний действительно один из своих. Так можно увидеть перед собой десяток вражеских туменов! Наверняка на самом деле вход в оазис разрешён только днём. И потому глупец, если таковой вообще найдётся, будет дожидаться утра. Зато Меж Ща Хед утра дожидаться не станет! И действительно проникнет в оазис ночью! Но проделает это тайно!

Добраться до нужного оазиса оказалось сложнее, чем предполагалось: на горизонте то и дело появлялись многочисленные вражеские тумены, спешащие к линии фронта, и приходилось закапываться в песок. Дважды туменов оказалось столь много, что ожидание занимало почти час. Это хороший знак, стало быть, штаб действительно крупный, раз от него исходит настолько большой поток войск. Меж Ща Хед даже прочёл послание, которое он перехватил, надеясь найти в нём некие подсказки, но оно не несло в себе ничего важного и относить его своему начальству особого смысла не было. Зато снаряжение гонца позволит ему перемещаться по оазису, не вызывая подозрений.

К нужному оазису Меж Ща Хед вышел с наступлением сумерек. Пройти мимо него надо было ещё суметь – от него во все стороны расходились многочисленные следы передвижения большого числа туменов. Предположения шпиона, конечно же, оправдались: с наступлением темноты оазис закрывался, вокруг него ходило множество сильных патрулей с факелами и лучники сих патрулей пускали стрелы в любую подозрительную тень. Но это не помешало шпиону проникнуть внутрь. В этом оазисе точно был кто-то из высокопоставленного начальства, потому что рядом с оазисом обнаружился очень большой лошадиный табун. Лошади спали, распластавшись между барханами, и Меж Ща Хед, ловко обманув охрану, прокрался к табуну. В сторону спящих лошадей никто не стрелял, тут на шевеление теней не обращали внимания, и шпион незамеченным дополз до самого оазиса. Охрана там тоже имелась, но умелый Меж Ща Хед прополз мимо них прямо под их же носами, и никто ничего не заметил.

Оказавшись внутри, шпион привёл в порядок снаряжение гонца, надел суму для переноски важных донесений поверх ватных доспехов и направился изучать лагерь, делая вид, что очень занят. Оазис был очень велик, пожалуй, самый большой из всего, что ему доводилось увидеть. Весь он был заполнен шатрами ухтанов и убогими палатками умелых опытных воинов. Этих солдат можно отличить сразу – у других палаток нет, обычная циновка и косынка с головы, превращающаяся на ночь в одеяло для лица. Умелые воины служат в личных туменах приближённых Великого Хана, а лучшие из них – в личных туменах самого Великого Хана. Вот куда надо попасть Меж Ща Хеду!

Но уж точно не к здешнему Великому Хану, потому что уже видно, что у его солдат в плане быта, сытости и прочего обеспечения дела похуже, чем у воинов Ниш Лю Сеха. Значит, у нашего Великого Хана золота много больше, нежели у конкурента. Быть может, это потому, что Ниш Лю Сех удачно захватил богатства других Великих Ханов, им поверженных. А может, зажравшийся старший шпион не ошибается и Ниш Лю Сех ведёт дела с некромантами напрямую. Это весьма выгоднее, нежели торговать с посредниками. Если, конечно, ты знаешь, как найти некромоса и убедить его не убивать тебя, а начать с тобой торговлю.

Шатёр вражеского военного визиря Меж Ща Хед нашёл быстро. Его роскошный купол, расшитый дорогими нитями, было видно издали. Но подобраться к нему оказалось непросто. Вокруг шатра двумя сплошными кольцами стояли телохранители с обнажёнными саблями, причем очень даже неплохими. Ещё две сотни солдат с факелами в руках образовывали третий, внешний круг. В результате получалось, что тот, кто подходит к факелоносцам, оказывается на свету и из-за сего света не видит шатра, утопающего в темноте. Миновать телохранителей можно только по воздуху или под землёй. Но рыть подкоп слишком долго, на это может уйти неделя, а добраться по воздуху не выйдет, потому что рядом нет домов или прочих строений, по крышам которых можно было бы, разбежавшись, совершить прыжок.

Требовался другой способ, и вскоре Меж Ща Хед его нашёл. Среди обилия палаток он отыскал бедняцкую лачугу, заполненную спящими воинами. Голодранцев, проживавших здесь ранее, выгнали из оазиса на время размещения в нём штаба военного визиря, и теперь ханские солдаты хозяйничали в убогих жилищах. В прогнившем сарае рядом с лачугой обнаружился большой запас брикетов, созданный из сушёных лошадиных испражнений, коими обычно жгут костры. Судя по размерам запаса, голодранцам он принадлежать не мог и был помещён сюда воинами по приказу какого-нибудь ухтана. Это оказалось весьма на руку шпиону.

Он бесшумно придушил нескольких воинов, спящих в сарае прямо на брикетах, взял лук одного из них, поджёг брикеты и поспешил спрятаться среди нагромождения палаток. Пожар внутри сарая был замечен не сразу, тревогу забили лишь после того, как огонь внутри разгорелся столь сильно, что языки пламени стали вырываться наружу. Из окружающих палаток стали выскакивать воины, из ближайшего шатра появился ухтан и велел закидывать пылающий сарай песком. Пока суета разрасталась, Меж Ща Хед взобрался на крышу более-менее приличной хибары и замер в ночном мраке. Отблески пожара сделали окружающую темноту ещё более непроницаемой, и никто не заметил шпиона, укладывающего стрелу на тетиву.