Царь Иисус - Роберт Грейвс

определенных букв, цифр и славословий Господу и может сидеть в нем неподвижно по многу дней. Иногда ессей замыкается в своем кругу, чтобы добиться власти над досаждающими ему злыми духами или чтобы умиротворить Божий гнев. Самый знаменитый из святых ессеев был некий Ония Кругоначертатель, известный также своими проницательными суждениями о Законе. Он жил во времена Маккавеев, и ему часто приписывают прекращение великих засух. Он замыкался в кругу и сидел в нем до тех пор, пока Бог, являя ему свою жалость, не посылал дождь. Говорят, он семьдесят лет не давался в руки смерти, сидя в кругу, пока не нарушил его случайно, проронив какое-то слово после изгнания Архелая. Узнав, что все его друзья умерли, он упросил Бога взять и его жизнь тоже. Но это всего лишь сказка. За отказ проклясть Храмовых священников во время осады Иерусалима он был до смерти забит камнями воинами Гиркана Маккавея.

Ни одна женщина, даже самая старая, не может быть допущена туда, где живут ессеи. Дети тоже. Ессеям не разрешено обнажать руки, обмениваться рукопожатиями, смеяться, потому что смеяться плохо, разве лишь радостно смеяться щедрости Бога. Некоторые старцы постоянно ухмыляются, но молодые большей частью ужасно мрачны. Кроме трех главных общин ессеев, поселившихся вокруг Мертвого моря, есть еще несколько более многочисленных в разных частях Иудеи, и в них разрешены браки, хотя бы с целью деторождения. Были и такие ессеи, которые жили довольно сами по себе и известны как Свободные ессеи. Одна из общин, более не существующая, была в деревне Вифании возле Иерусалима.

Глава шестнадцатая

СТРЕЛА И КИРПИЧ

В Каллирое первые семь месяцев своего кандидатства Иисус изучал Писание под руководством учителя кандидатов, наказавшего ему учить наизусть Книги Моисея, и усердно трудился под началом главного плотника, который поставил его делать гробы. Его поселили в одной комнате с двоюродным братом Иоанном из Аин-Риммона. В Каллирое они встретились в первый раз. Когда учитель кандидатов удовлетворился их знанием Книг Моисея, то приказал им учить наизусть пророчества Иезекииля, считавшегося основателем Ордена. Они договорились читать друг другу по главе, чтобы получше запомнить текст, но, когда Иоанн без единой ошибки повторил наизусть первую главу, Иисус спросил его:

— Как ты ее учил, брат?

— Запоминал слова, не вдумываясь в их смысл.

— Разве не бесчестишь ты этим Иезекииля?

— Я подчиняюсь моему учителю Герсону. Он предупреждал меня, что опасно задумываться над текстом. Он сказал, что книжник, которому открыт смысл (а не каждый книжник удостаивается этого), может открыть его только одному ученику.

— Мой учитель Симон ни о чем подобном мне не говорил, и, когда я разберу смысл главы, я могу объяснить его тебе, если хочешь. Разве нам приказано обременять свою память текстами, которые не имеют смысла?

— Как хочешь, брат, но избегай необдуманных суждений, — сказал Иоанн.

— Здесь, в Каллирое, мы возносим молитву не солнцу, а Тому, Кому мы поклоняемся в обличье солнца, так же как мы пользуемся нашими совками из уважения не к солнцу, а к Тому, Кому мы поклоняемся в обличье солнца. Слушай же!

И он начал читать вслух:

— «И я видел, и вот, бурный ветер шел от севера, великое облако и клубящийся огонь, и сияние вокруг него, а из средины его как бы свет пламени из средины огня; и из средины его видно было подобие четырех животных, — и таков был вид их: облик их был, как у человека; и у каждого четыре лица, и у каждого из них четыре крыла; а ноги их — ноги прямые, и ступни ног их — как ступня ноги у тельца, и сверкали, как блестящая медь (и крылья их легкие).

И руки человеческие были под крыльями их.

И лица у них и крылья у них — у всех четырех; крылья их соприкасались одно к другому; во время шествия своего они не оборачивались, а шли каждое по направлению лица своего.

Подобие лиц их — лице человека в лице льва с правой стороны у всех их четырех; а с левой стороны лице тельца у всех четырех и лице орла у всех четырех.

И лица их и крылья их сверху были разделены, но у каждого два крыла соприкасались одно к другому, а два покрывали тела их.

И шли они, каждое в ту сторону, которая пред лицем его; куда дух хотел идти, туда и шли; во время шествия своего не оборачивались.

И вид этих животных был, как вид горящих углей, как вид лампад; огонь ходил между животными, и сияние от огня и молния исходила из огня.

И животные быстро двигались туда и сюда, как сверкает молния.

И смотрел я на животных, и вот, на земле подле этих животных по одному колесу перед четырьмя лицами их.

Вид колес и устроение их — как вид топаза, и подобие у всех четырех одно; и по виду их и по устроению их казалось, будто колесо находилось в колесе.

Когда они шли, шли на четыре свои стороны; во время шествия не оборачивались.

А ободья их — высоки и страшны были они; ободья их у всех четырех вокруг полны были глаз.

И когда шли животные, шли и колеса подле них; а когда животные поднимались от земли, тогда поднимались и колеса.

Куда дух хотел идти, туда шли и они; куда бы ни пошел дух, и колеса поднимались наравне с ними, ибо дух животных был в колесах.

Когда шли те, шли и они; и когда те стояли, стояли и они; и когда те поднимались от земли, тогда наравне с ними поднимались и колеса, ибо дух животных был в колесах.

Над головами животных было подобие свода, как вид изумительного кристалла, простертого сверху над головами их.

А под сводом простирались крылья их прямо одно к другому, и у каждого были два крыла, которые покрывали их, у каждого два крыла покрывали тела их.

И когда они шли, я слышал шум крыльев их, как бы шум многих вод, как бы глас Всемогущего, сильный шум, как бы шум в воинском стане, а когда они останавливались, опускали крылья свои.

И голос был со свода, который над головами их; когда они останавливались, тогда опускали крылья свои.

А над сводом, который над головами их, было подобие престола по виду как