Темная комната - Рэйчел Сейфферт

Ему противно о них думать. Не надо ничего говорить Мине, потому что ей тоже станет противно.

Уже совсем поздно. Малышка спит. Миха в пижаме стоит в темной прихожей и разговаривает по телефону.

В трубке отдается эхо, звонят издалека. Неизвестный голос говорит на трудном немецком. Знакомый сильный акцент.

– Вам звонят от Елены Колесник.

Говорит женщина, но не Елена. Миха слышит Еленин говор где-то на заднем плане. Голос в трубке переводит.

– Я говорю с Михаэлем?

– Да, это я. Это Елена?

– Она рядом. Она хочет вам кое-что сказать. Просит вас сесть.

– Хорошо.

Миха остается на ногах.

– Елена говорит, что умер ее муж. Она очень вас жалеет. Себя жалеет, и вас тоже.

– Колесник?

– Да, Иосиф Колесник. Он умер во сне, и она похоронила его сегодня.

Миха слышит, как Елена без конца произносит его имя. Плачет. Ее голос становится отчетливее, она берет трубку. Говорит с Михой на белорусском. Он разбирает только имя ее мужа. Она тяжело дышит, и Миха только теперь понимает, как велико ее горе, видит, как она стоит в узком коридорчике, держит трубку и плачет.

– Елена, мои соболезнования. Мне очень жалко Иосифа.

Но в телефоне уже та, другая женщина.

– Елена просит вас приехать. Она отведет вас на могилу.

Миха чувствует, как молчит Елена, Миха рисует себе картину: вот она стоит в дверях кухни и ждет, что он скажет. В голосе вертится тысяча причин отказаться.

– Пожалуйста, передайте Елене, что я приеду.

Женщина переводит. Миха представляет, как Елена Колесник воспринимает ответ – интересно, улыбнулась ли она, что почувствовала.

– Я приеду через пару недель. Напишу, когда куплю билеты на поезд.

Когда Миха возвращается в спальню, Мина дремлет, рядом, запрокинув руки, спит малышка. Он сморит на них, а потом шепчет – тихо, чтоб не разбудить:

– Иосиф Колесник умер.

Он скажет это Мине утром. Совсем скоро.

Белоруссия, весна 1999-го

Дорога хорошо знакома. Михе уже привычно ехать в неторопливых поездах и битком набитых автобусах. Он легко привык к мысли, что Колесник умер и он его больше не увидит, – и это удивляет Миху. Он-то думал, что все еще будет ждать: вот старик придет встречать его на остановку – и что дико ему будет идти до места одному, но ничего подобного.

Елена Колесник ждет его на крыльце. Завидев Миху, еще издали машет рукой, и Миха машет в ответ. Рядом с ней другая женщина, помоложе. Наверное, та самая, что говорила по телефону.

Елена отводит Михе свою спальню, свою и своего мужа. Миха хочет отказаться, но соседка говорит, что не нужно обижать Елену.

– Она ляжет на кухне, она так всегда спит, когда гости приезжают.

Елена со стуком выставляет на стол тарелки, нарезает широкими ломтями хлеб. И сердится на Миху. Все не возьмет в толк, почему бы ему не побыть подольше. Он через соседку объясняет, что ему нужно на работу, он и так взял отгул.

– Меня отпустили всего на два дня. Завтра я должен ехать. Простите.

Миха достает сверху из рюкзака фотографии Елены и Иосифа, и за едой Елена не сводит с них глаз. Миха должен был послать их еще много месяцев назад. До того, как Колесник умер. Он снова через соседку приносит извинения, и Елена кивает, но, кажется, толком не слышит. Поглощена лежащими перед ней снимками. Иосиф смотрит на нее, там, в соседней комнате. Всего несколько месяцев назад.

После еды Миха показывает фотографии Мины и дочки, и Елена опять улыбается, но сердиться не перестает. Нужно бы побыть подольше, да не хочется. Не хочется Михе спать там, где спал Колесник и где он умер. Его подмывает заявить Елене, что он не друг ее мужу, да и ей тоже не друг, но слова не идут с языка. Это было бы слишком жестоко, слишком грубо.

Соседка прощается.

– Завтра Елена отведет вас на могилу. Утром, когда вы проснетесь. Идти нужно пешком.

Миха отворачивает на кровати одеяла, сминает простынь, сминает подушку. И ложится в спальном мешке на половике под широким подоконником, пристроив под голову сложенный свитер.

* * *

На кладбище Елена гладит пальцами молоденькую травку. На могиле лежат свежие цветы. Не от Елены, не от Михи. Кто-то скорбит по Колеснику.

Миха не знает, что ему делать. Утро выдалось теплое. На почти чистом небе ярко светит солнце. Миха еще полусонный. Сказывается усталость с дороги и ночь, проведенная на деревянном полу.

Надгробия пока еще нет. Неприметна могила Колесника. Один только высокий холмик да свежий дерн, который Елена, молча став подле Михи на колени, приминает то щекой, то лбом. Миха отворачивается, смотрит на деревню, на речку под холмом. Пытается вызвать в себе хоть малейшее чувство скорби. Тщетно. Единственное желание – как можно быстрее уехать домой.

Миха думает, что потом они вернутся в деревню, но они идут в противоположную сторону. На юг, туда, где болота. Через десять минут пути поворачивают на восток, к лесу. Соседки с ними нет, и Миха не может спросить у Елены, куда они идут. Просто молча шагает следом. Входит в березовую рощу и вдруг оживает, наслаждается окружающей картиной. Чудесный день. Чистый, сильный солнечный свет пробивается сквозь листву. Свет полосами ложится на землю и на траву. Миха идет за Еленой под пенье птиц и вдыхает лесную прохладу.

Елена берет Миху за локоть, и он вдруг видит на ее щеках слезы. Миха ошеломлен собственным невниманием. Она плачет, а он даже не замечал этого.

– Фрау Колесник.

Они идут, как прежде – Елена немного впереди, Миха поспевает за ней. Он хочет тронуть ее за руку, но она, уклонившись, показывает на деревья впереди. Они продолжают углубляться по тропинке в лес. Дальше – просвет, яркое пятно посреди темных стволов деревьев.

Миха смотрит туда и неожиданно все понимает. Его словно озарило.

Он останавливается, и Елена оборачивается к нему. Смотрит, а слезы льются рекой. Миха закрывает рот рукой; ладони увлажняются; его охватывает жар; кружится голова. Елена поднимает руки. Одну кладет себе на плечо, а другую, сжатую в кулак, вытягивает перед собой. Изображает, будто стреляет из ружья, но Миха уже и так все понял.

Он кричит. Она издает звук, похожий на свист пули.

Миха зажмуривается. Солнце мощно и ярко бьет сквозь листву. Его прошибает пот. Щиплет в ушах.