Язык его пропавшей жены - Александр Трапезников

Остановившись и раскурив трубку, Толбуев пошел дальше:

— Русско-венетская цивилизация внесла огромный, воистину неоценимый вклад в становление и развитие всех сфер жизни человечества. Это тоже непреложный факт. Но особую страницу составляет история русско-венетского письма. Уже три тысячи лет назад славяне имели самую развитую в мире систему буквенно-звуковой письменности. Именно нашим предкам — русско-венетским народам — принадлежат выдающаяся роль и честь открытия и практической реализации одного из самых главных принципов оптимизации графического кодирования звуковой речи человека.

Впереди показался велосипедист, но он был еще далеко, лица не разобрать.

— Многолетние исследования русских ученых, таких, скажем, как Леднев, Кленов, Гриневич и другие, с достоверностью доказывают преемственность и непрерывность развития между древним миром славян и еще более давними цивилизациями их предков — венетов, отодвигая границы письменности на тысячелетия вглубь веков. Русский алфавит надо рассматривать не как производный от греческого или финикийского, а как родственный древнейшему в Европе венето-этрусскому письму.

До пригорода Юрьевца было уже рукой подать. Гаршин и Вадим остановились, поджидая их.

— К тому же существуют многочисленные находки «славянских рун», — продолжил Толбуев. — Они выполнены, например, на ритуальном сосуде из села Войсковое на Днепре, на глиняном черепке из Рипнева, на Микоржинском камне, на камнях острова Валаам и так далее. Русские летописи упоминают также о некой древнейшей письменности в виде «черт и резов». И различные образцы этих «черт и резов» действительно обнаруживаются на некоторых археологических находках… Письмо у славян, конечно же, существовало. Одни только берестяные грамоты того времени свидетельствуют о высочайшем уровне грамотности русского населения.

— Как же на них писали-то? — спросила Марина. — Трудно, наверное.

— «Берёсто», как сами новгородцы называли эти свитки, были обычным распространенным бытовым предметом. Единожды использовав, их не хранили, выбрасывали. Потому-то и найдено столько, несколько тысяч. Буквы на бересте обычно выдавливались на ее внутренней, более мягкой стороне, на отслоенной части, специальным образом вымоченной, выпаренной, развернутой и таким образом подготовленной для письма. Современный русский язык унаследовал именно то письмо и тот язык, которые представлены в берестяных грамотах. А не в церковных книгах. Между ними, как говорится, большая разница…

Всматриваясь в приближающегося велосипедиста, Велемир Радомирович подвел предварительный итог:

— Культурные центры древних цивилизаций возникали и исчезали, меняя свой облик и состав населения. Троя и Рим, Франция и Британия, Германия и Прибалтика, Новгород, Киев и Москва — это звенья одной исторической цепи развития венето-славянской цивилизации, где каждый элемент имеет свою ценность и свой смысл. А вот антиславянская идеология создавалась и создается политиками с целью дезинформации и дискредитации… Здравствуйте, Максим Иванович, как поживаете? Совершаете вечерний променад?

Велосипедист притормозил возле них.

— С возвращением вас, Велемир Радомирович. Заждались. Поддерживаю вот спортивную форму.

— Это вы любите, я знаю. Кашку с собой на тренировку взяли?

— А как же! Питательная смесь со мной, в термосе. А вы, значит, теперь к нам с целой делегацией?

— Одному во всей этой каббале не разобраться. Призвал на помощь экзорцистов. А Ирина Сажэ не возвращалась?

— Нет, ждем со дня на день. Ну, покручу педали дальше, встретимся еще.

— Обязательно.

Проводив взглядом электрика, Толбуев обронил:

— Если у кого плохо с лампочкой в голове или замкнуло где — он поможет.

Они подошли к поджидавшим их спутникам, и тут к Велемиру Радомировичу неожиданно бросилась лохматая собака, притаившаяся около забора. Прямо на грудь скакнула, возбужденно лая и все время намереваясь лизнуть его в лицо. Но не доставала.

— А, Альмочка! — обрадовался Толбуев. — Вот ты где меня караулишь, проказница, у самого порога Юрьевца. Молодец! Соскучилась, поди? Ну, пошли домой.

— Можно подумать, что здесь у вас свои квадраты имеются, — произнес Вадим.

— Почему нет? Я уже как-то сроднился с этим городом. А квартиры тут не слишком дорогие. Вот еще подумаю немного — и куплю.

— Здесь его все любят, я заметила, — сказала Марина. — По крайней мере, ждут и скучают без него.

— Флаг в руки, — добавил Гаршин. — Ну, и что же вам наш нейролингвист на сей раз вкручивал?

— Лампочки в мозг, — ответила Марина.

— Тогда еще пару светильников вверну, до кучи, — усмехнулся Велемир Радомирович. — Мы рассуждали только что об агрессивной антиславянской идеологии. И это имеет место в отношении всей истории русско-венетской цивилизации, где мифы радикальным образом искажают реальную картину. В системе человеческого знания, видите ли, наряду с истинным, собственно научным, существует большой пласт ложного знания, псевдонаучного. Особенно велик объём этой псевдоинформации в социальной сфере, где ложное знание появляется не только в результате неизбежных ошибок учёных, но и создается преднамеренно. Особенно тут потрудились прикупленные нейролингвисты, зомбируя мозг. Вкручивая свои «лампочки», как выразилась Марина. Но которые не светят и не греют, а вносят одну лишь смуту и хаос в сознание населения. Правда, приятный и комфортный для него хаос, которым легко управлять, сидя на головах.

Они шли по улочкам Юрьевца, направляясь в сторону гостиницы. — А начало антивенетскому мифотворчеству положили римляне. Восхищаясь псевдодостижениями римлян, мы забываем о том, что у них было и второе лицо — хищника. Да им, по сути, только «хлеба и зрелищ» и надо было. А германцам так же, как и римлянам, антиславянское мифотворчество было необходима для оправдания своей агрессивной политики в отношении соседей. Этим немцы занимались профессионально, с размахом. Агрессию против славян поддерживало и духовенство Римско-католической церкви, вдохновлявшее крестовые походы во все времена. Жестокость оккупантов в отношении славян всегда была необыкновенной. И в то же время, чтобы оправдать свою бесчеловечность, римляне и германцы первыми начали создавать миф о славянской жестокости. Кто громче всех кричит в толпе: «Держи вора!»? То-то и оно…

— Славяне по своей природе менее агрессивны, более этно- и веротерпимы, — продолжал Толбуев. — И это оформилось в широко распространенную легенду о загадочности «русской души». В военном смысле их довольно трудно расшевелить. Трудно, но можно, если очень сильно разозлить.

— Тогда мало не покажется, — добавил Иван. — Скорее бы уж разозлили до предела. Сил больше терпеть весь этот бардак нету. Кулаки чешутся.

— Спокойнее, Ваня, спокойнее, я скажу, когда можно начинать, — пообещал Велемир Радомирович. — Так вот. Когда славяне, не выдержав, наносили ответный удар, их объявляли агрессорами. Даже специальное слово придумали. После одного из ответных ударов по Риму их стали называть варварами. Кричали на весь мир, что они, дескать, сжигали книги. Но вот что интересно. Книги эти были написаны на человеческой коже — на пергаменте. Следовательно, «варвары-вандалы» попросту «похоронили» эти «произведения», то есть сожгли прах сотен тысяч убиенных людей. Об этом почему-то молчат…