Академия Легиона - Лена Летняя

– А те, кто попал в список несколько раз… Их что-то объединяет? – спросила Таня. – Они с одного курса или, может быть, все посещают какой-нибудь один факультатив? Общаются в одной компании?

– Пока явной связи я не заметил, – покачал головой Мор. – Разные курсы, даже специализации выбраны разные. Конечно, они все посещают или посещали ряд определенных предметов, но их посещали и все остальные. Часть курсантов знакома между собой, но многие вообще не общаются. Я буду продолжать изучать их личные дела и искать связь, но мне бы понять, что я ищу? Это заклятие или снадобье? Может ли это вообще иметь отношение ко сну Тани?

– Эмоциональная нестабильность курсантов Академии Легиона накануне бала, на котором на них нападет что-то, к чему они не готовы? – иронично переспросила Таня. – Наверняка это имеет какое-то отношение к моему сну.

– Снадобье, кстати, вполне может быть ответом, – заметил Фарлаг. – Может быть как побочка, так и намеренное отравление курсантов, чтобы во время чрезвычайной ситуации они не смогли мыслить трезво. Если это намеренное отравление каким-то снадобьем, то ищите концы в столовой…

– Или в лазарете, – немного испуганно пробормотала Хильда. – В столовой едят все, а вот в лазарет попадают кому как повезет, – она криво усмехнулась и посмотрела на Мора. – И есть три стандартных снадобья, которые дают чуть ли не после каждой травмы. Все вместе или порознь. Это кроветворное, обезболивающее и общеукрепляющее.

– Если дело в них, то это точно не побочные действия, – уверенно заявила Тара. – Но в снадобья могли что-нибудь подмешать.

– Постой, но ты попадаешь в лазарет чаще всех на моем курсе, – возразил Мор, глядя на Хильду. – То есть этих снадобий выпила уже несколько литров только за этот учебный год…

– Ну, не литров, – Хильда оскорбленно дернула плечом. – Но немало, да.

– И я ни разу не замечал за тобой агрессивного поведения.

– А среди тех, кто его демонстрирует, девушки вообще есть? – поинтересовался Фарлаг. Когда Мор покачал головой, он продолжил свою мысль: – Тогда, возможно, эта примесь влияет исключительно на мужчин. Возможно, на уровень тестостерона или что-то в этом роде. У женщин его значительно меньше. Если вы сможете добыть мне образцы снадобий, то я могу проверить их на посторонние примеси.

– Мы попробуем, – кивнул Мор.

Отчасти Хильда ожидала, что при выходе из портала их встретит если не сам ректор, то как минимум фея с запиской от него. К этому времени Ада Вилар должна была уже доложить о происшествии на занятии по боевой магии. После того, что случилось в воскресенье, Шадэ едва ли упустил бы случай наказать Мора по всей строгости. Однако ни ректора, ни записки не было. Это даже немного пугало. Такое затишье могло означать только одно: ректор взял таймаут, чтобы решить, как извлечь наибольшую выгоду из сложившейся ситуации.

То, что Ада Вилар попала под подозрение, очень огорчало Хильду. Они довольно часто общались, Хильда испытывала к ней определенную симпатию, но когда она призналась в этих мыслях и чувствах Мору, тот справедливо заметил:

– Если задуматься, то она подходит даже на роль нашего «серого». Ее сыну два года, она говорит, что его отец был легионером и погиб незадолго до его рождения. Геллерт Ротт вполне мог быть тем легионером.

– Честно говоря, я всегда считала, что отец Тима просто бросил ее беременной, а она придумала историю про погибшего легионера… – печально хмыкнула Хильда.

– Нельзя исключать и того, что это мог быть другой легионер, в тот год их погибло несколько. Но основания подозревать ее у нас есть.

С этим Хильда не могла поспорить. И это означало, что им следует действовать с особой осторожностью. После недолгого совещания в промокшем от дождя, а потому пустынном внутреннем дворе, под прикрытием старых ветвистых деревьев, они решили, что вламываться ночью в лазарет будет плохой идеей.

– Я не представляю, какую защиту может наложить на помещение серый маг, – признался Мор. – Я могу проверить только светлые заклятия и наличие темного следа. А если применено что-то другое, то мы можем просто-напросто угодить в ловушку.

Это означало, что выкрасть снадобья можно только днем, когда доктор Вилар и сама будет в лазарете. И будет пользоваться интересующими их снадобьями.

– Времени ждать, когда я очередной раз покалечусь на тренировке, у нас нет. Можем поранить меня нарочно. Она ничего не заподозрит, со мной это происходит регулярно.

– Именно поэтому я не хочу, чтобы ты травмировала себя еще и специально. У меня самого есть прекрасный повод. – Мор демонстративно коснулся ноги и поморщился. – Довольно необычная задача для доктора лазарета Академии, ей придется побегать. Если в этот момент ты еще зайдешь и попросишь обезболивающее, то она точно откроет шкаф со снадобьями. Даже если обычно запирает его. Если повезет, то кто-нибудь еще обратится.

Чтобы повысить шансы на такое совпадение, они решили провернуть задуманное на следующий день, во время перерыва между занятиями. Вечером даже их синхронный визит в лазарет мог вызвать ненужные вопросы и подозрения. Поэтому сегодня было решено только попробовать забрать артефакт.

Мор обещал ждать Хильду в своих апартаментах, к доктору Вилар она отправилась одна. Как они и предполагали, вечером лазарет был пустым, тихим и сонным. Доктор Вилар сидела за рабочим столом и читала какую-то книгу: видимо, этим вечером у нее даже бумажной работы не скопилось.

Артефакт она вернула с готовностью и своей обычной улыбкой, но сегодня Хильде померещилось в ней нечто большее. Как будто во взгляде всегда приветливого доктора затаилось… что-то. Возможно, это было всего лишь живое воображение Хильды и в ней говорили ее подозрения.

Так или иначе, а она поторопилась уйти, зажав артефакт во внезапно вспотевшей ладони.

Мор ждал ее с нетерпением, но все равно нашел время, чтобы привлечь к себе для весьма вдумчивого поцелуя, едва за ней захлопнулась дверь.

– Извини, мечтал об этом с самого утра, – признался он с улыбкой, подталкивая ее к дивану.

Хильда не считала, что ему есть за что извиняться, но ответить ничего не успела: он уже забрал у нее мартышку, поставил на стол п и провел над ней рукой, активируя «воспроизведение». Гостиная наполнилась звуками и голосами.

Поначалу они слышали преимущественно лепет Тима и голос Ады, которая разговаривала то с ним, то с кем-то еще. Мор нетерпеливо проводил рукой снова и снова, словно «пролистывая» куски разговоров. Он делал так до тех пор, пока не услышал голос Виктора. Лепет Тима к тому времени стих: мальчик то ли уснул, то ли просто потерял к игрушке интерес. К счастью, он бросил ее все в той же общей палате, где лежал и Виктор.

Поначалу говорила в основном Ада: она спрашивала Виктора о самочувствии, объясняла ему, где он и почему. По всей видимости, тот оставался еще слегка дезориентирован, отвечал коротко и отрывисто.